Поездка
С громким хлопком по столу я бросил надоевший кроссворд и уставился на пассажиров перед собой: розовощекая девчонка с толстыми косичками до маленьких грудей что-то записывала в неоново-розовый блокнот, рядом с ней сидя спал мужчина в шелковом шарфе, который без своей объемной бороды мог бы выглядеть на возраст своей спутницы. На столике между нашими койками стояли две кружки в резных подстаканниках, а рядом лежала открытая упаковка овсяного печенья и пакетик с клубничным мармеладом. Грета, как попросила ее называть моя соседка, не любила клубнику, а конфеты, в особенности мармелад с подобным ароматизатором, и вовсе ненавидела, поэтому я и мой коллега Владимир, который проводил свое вечернее время с книгой на койке надо мной, были удостоены чести вкусить подобную сладость.
Весь день за окном проносились мимо то деревья и кустарники, покрытые инеем, то заледеневшие окна и черепицы старых домов, а среди потемневшей коры густился туман и мороз сковывал бутоны цветов. Дорога предстояла дальняя.
Я уже начал раздумывать как провести остаток вечера, включая в планы многочисленные заказы кофе и погружение в давно заинтересовавшую меня книгу, как кто-то постучал меня по плечу. ��казывается, спутник Греты - Барни, который в бодрствующем состоянии предъявил вагону сияющие насыщенно-синие глаза, уже давно искал себе соперника для партии шахмат. Я ему в предложении не отказал.
Сказать по правде, вечер прошел незаметно: неловкость, характерная первому знакомству, испарилась с дискуссией моего коллеги и Греты. Все началось с фразы, которую он процитировал: "Мой друг, Аркадий, не говори красиво."
— Какая глупость! — воскликнула девочка, оторвавшись от блокнота, — Неужели вы хотите сказать, что предпочтительней использовать сленг и матерные слова?!
— Молодая леди, — Влад приподнялся на локтях, чтобы лучше разглядеть девушку, — Автор не сказал: "говори не нормально, грязно", он лишь сказал "не говори красиво", а это может значить только одно...
— …что этот автор очень сильно заблуждается! — ее щеки приобрели пунцовый оттенок, что заставило меня усмехнуться. Я знал, что спорить с моим коллегой нет смысла и у девочки нет никаких шансов ему противостоять.
— Нет, молодая леди, думаю сейчас несколько заблуждаетесь именно вы. Автор подчеркивает этот момент, потому что имеет желание пресечь выражение самодовольства героем, а также даёт читателям возможность заметить в своей жизни подобные экземпляры в окружающих людях. Так же это является отсылкой к лицемерию со стороны героя и проявлению отрицательной стороны его способа выражаться.
Я подумал о том, как эта фраза бредово звучит со стороны, но серьезное лицо коллеги, недоуменно поднятые брови спорщицы и губы Барни, стянутые в тонкую линию, странно повлияли на меня. Из-за едва закрытой дверцы нашего купе по вагону разнесся заразительный и громкий смех, заставив миленькую конопатую проводницу не раз постучаться к нам с просьбой быть потише.
— Если бы ты не заржал, Женя, я бы действительно убедил ее. — причмокнул Влад, спускаясь ко мне на койку.
— Господин Евгений, я вот не могу понять вашего желания общаться с таким человеком! Таким подлым и… — и их препирательства продолжились дальше, сопровождая нашу ночь.
Сказать по правде, это время в компании интересных собеседников прошло великолепно. И пока окно украшалось морозом и мимо проносились леса, мы говорили о необыкновенной закономерности вокзалов нашей ветки, о влиянии народа на экономику и о человеческом сердце, его желаниях.
Признаться честно, я старался не выходить на остановках, за исключением особо длинных. Разве имеет смысл спускаться на перрон, который покрыт густым одеялом ледяного тумана вперемешку с сигаретным дымом, что в равной степени способно раздражать? И на одной из таких долгих остановок где-то вдали от развитой цивилизации ранним утром я прогуливался вдоль круглосуточных магазинчиков со своими соседями: мой коллега затянул старую теплую песню, которая вместе с первыми лучами солнца скользила по кирпичам домов и отражалась в окнах вагонов. Барни, проводив нас лишь на половину намеченного пути, остановился и закурил, обратив все свое внимание на скромную луну, ещё не ушедшую с зоны видимости. А Грета полусонно шагала рядом, пытаясь уловить темп песни и слегка пританцовывая.
Я подумал, что довольно забавно, что 4 жизни пересеклись в одном душном купе на каких-то жалких три дня и две ночи. Буквально завтра меня ждут дела, которые заставят забыть об эстетике железнодорожного знака, на котором бегали солнечные зайчики, заставят забыть о невинной улыбке девчонки с косичками, об отвратительном запахе каких-то сигарет, постоянно шедшего от бородатого соседа.
Да, я садился в поезд с мыслями, что мне придётся пережить этот долгий утомительный путь, и тогда я буду там, где мне нужно. Продолжу дальше выполнять свои обязанности, чтобы наконец добиться какой-то (уже неважно какой) цели. Но сейчас я все чувствую по-иному.
Будто жизнь, спрятанная у меня в груди, этим свежим и морозным утром вместе с облачком пара испустила выдох. Лёгкие наполнились неподражаемо чистым воздухом, отчего захотелось дышать все чаще и чаще, и холод, обхвативший естество, пустил по телу стаю живых му��ашек. Я хотел кричать от внезапно накатившего счастья! И мой голос, никогда раньше не использовавшийся для пения, подхватил мелодию Влада.
Мы поднялись на небольшой мост, предназначенный для перехода между железнодорожными путями. Отсюда открывался неповторимый вид на нежно розовое небо, разбитое на пазлы частыми столбами, и на звеняще яркий бок выступающего из-за горизонта солнца. Именно здесь и начала рассказывать свою историю Грета: грустную, уютную, покрытую бежевыми блёстками и шрамами. И эта история оставила нужную рану на моем сердце, которая закончилась словами "...даже сейчас я еду, следуя за своим ориентиром. И если бы прямо сейчас на этом перроне или на этом розовом небе возник мой ориентир, я бы сошла с поезда и пошла бы за ним. Потому что нет ничего лучше следовать за тем, что близко твоему сердцу. И я действительно верю, что когда-нибудь этот ориентир приведет меня в мой дом, где я посажу оранжевый кактус на подоконник, где по утрам я буду читать газету в кресле-качалке на веранде, и где рядом с моим мольбертом будет стоять кровать."
— У тебя красивая мечта, Грета. — тепло улыбнулся я.
— Это не мечта, а вера, господин Евгений. И я бы очень хотела, чтобы вы поняли ее и следовали бы ей...к вам это тоже относится, Владимир.
Было довольно забавно наблюдать за тем, какой акцент девочка делала на контраст между обращениями ко мне и к моему коллеге. После слов Греты он улыбнулся уже не так насмешливо и дерзко, как раньше. Теперь его улыбка выражала некоторую печаль и жалость:
— Я обращу на это внимание. — единственное, что смог вымолвить он, и я тоже, приподняв голову, подумал о важности этого мига в своей жизни. Мне показалось важным не забыть слова девочки,
показалось важным запомнить их на всю жизнь.
19 notes
·
View notes