#ледяные пещеры | Explore Tumblr Posts and Blogs

fox-planeswalker · 1 year

Text

Отчёты Уугвига, отчёт номер 23-03-14-14

Первый отчёт (тык!) Предыдущий отчёт (тык!)

Действующие лица:

Уугвиг – антропоморфный совушек – жрец богини Шар

Мирабель – морская эльфийка – волшебница

Фрей – шадар-кай – плут

Адра – дуэргар – чародейка

Андмир – тифлинг – колдун

Изабелла – табакси – воин

Ёрк – человек – колдун

Пока говорили с гигантской головой Адра свалилась в какой-то из тоннелей ведущих вниз – наверное, пошла навестить родственников в Подземье (зачем?). В тот же момент откуда-то из боковых проходов выпал Фрей – почему эти двое не бывают вместе в одно и то же время (подозрительно)? Не обращая внимания на все эти странности, мы решаем продолжить исследовать ледяные пещеры, что бесконечно тянуть в этом всеми богами забытом месте (не всеми, Ауриль не забыла). Вся эта масса льда и холод довольно сильно давят на голову - в какой-то момент я уже совсем запутался, где мы были, где не были, откуда и куда шли. Буду отмечать только что-то отличное от унылых ледяных проходов.

Пока я спал в котле, моя стая нашла какую-то пещеру, заваленную костями, они их даже трогали (зачем?) и в итоге трое начали испытывать какой-то нестерпимый голод (почему?). Кроме костей там ничего не было и путешествие продолжилось. Снова бесконечная череда тоннелей. Внезапно в одной из пещер мы слышим голос, изъясняющийся на неплотном языке. Профессор из шара перевел нам это и нам говорили проваливать и проклинали по-всякому. Нас это никак не остановило от того, чтобы осмотреть пещеру откуда шел голос – нашли там три ниши, отделенных прозрачным льдом, но вылезший призрак мага (он и говорил) нас немного отвлёк.

Диалога с ним не вышло, но и достойным противником он не оказался. Забрали из ниш красивый волшебный плащ (отдали мне) и посох из чардалина (Изабелла очень его хотела, но забрала его себе Мирабель). Еще нашли треснувший шар и чуть-чуть другого барахла. Продолжили путь (куда?). В какой-то момент Ёрк согнулся в каких-то ужасных судорогах и буквально через пару минут его грудную клетку разорвало изнутри. Наружу выбралось некое червеобразное существо, которое тут же было предано забвению тяжелыми сапогами остальных членов стаи. Ёрка я поставил на ноги (да славится Шар!), но небольшая дырочка в груди всё же осталась (смешно свистит).

Тоннели, тоннели, тоннели… В одном из залов за огромным прозрачным слоем льда, выглядящим как окно мы увидели нечто. Это было богомерзкое создание, внешне напоминающее гигантского осьминога, но вызывающие одним своим видом содрогание в любом здравомыслящем рассудке, ибо не может здоровый мозг вообразить себе нечто столько неестественное и чуждое привычной природе, сколь бы не было бесконечно её многообразие… Храни меня Шар от подобных ночных кошмаров. А вот Ёрку было привычен вид этого чудовища и он даже подошел поздороваться, но монстр быстро потерял интерес к нему, приняв за своего и уплыл.

Через за отполированный до состояния зеркал мы вышли к подземному лесу (слишком маленький для леса). Проросший на каких-то развалинах он выглядел как довольно уютное место для привала (хочется спать). Но как только мы решили всё же разбить здесь лагерь на нас с диким лаем выскочил тот трусливы гнолл-вампир и его свора кобольдов-кровопийц. Бой выдался довольно странный – гноллу удалось схватить Изабеллу (как?) и засунуть её в заросли щупалец, призванных Ёрком. Это пол беды – там еще стоял мой лунный луч… надеюсь она не злиться, что она получила от нас повреждений больше, чем враги (неловко). В этот раз бой против вампиров был хоть и долог, но познав слабости врага мы одержали в нём победу (а Мирабель еще и отрубила гноллу голову, как и советовал профессор). Изабелла после засунула шар профессора в череп гнолла и накинула на него плащ – выглядит смешно, почти как Мельтаронд.

На отдыхе мы встретили дриаду, привязанную к этой роще – она не может уйти отсюда. Я предложил попытаться развеять чары её тут удерживающие, но стая решила, что не стоит расходовать сильную магию на такие вещи. Дриада рассказала нам, что тут есть дроу – они ходят туда-сюда, исследуют тут всё, а еще рядом есть какие-то одноглазые существа (кто это?), которые этих дроу ждут. Кроме того, что спать мешала болтовня между дриадой и Мирабель, так еще и проснулся от того, что меня пытались глодать мои же товарищи – за эти несколько часов они сожрали все припасы из котла и хотел съесть меня (почему?). Кости явно были прокляты – пришлось потратить много магических сил на избавление их от проклятий.

После продолжительного отдыха в роще пошли проверить о каких одноглазых монстрах говорила эта древесная. На вид они были довольно отталкивающими – шипастые, не моргающие, сгорбленные. Профессор из шара рассказал, что они когда-то были магами, но на них пало проклятие обратившие их в монстров (поделом). Сначала они не хотели говорить с нами, но и не нападали. Мирабель показала им книгу заклинаний, найденную в путешествиях, и они тогда начали говорить с нами в обмен на заклинания из этой книги. Рассказали много интересного – где город, который мы ищем (оказалось, что тут рядом совсем), что в городе есть архимаг (он ужа давно мёртв, но всё еще не совсем, остался от него только череп, но он очень опасный), что в городе этом есть тот камень для Утренней Звезды (мифаллар, он под башней архимага, а в башню не войти), еще в городе есть веретено, которое не даёт использовать магию (поэтому в башню и не попасть, а еще поэтому как раз город и упал)… фух. Много очень рассказали (интересно).

Покинули их и отправились дальше (но не в город, а пока еще вокруг решили побродить – зачем?). В одной из пещер нашли гигантское копьё. Оно было волшебное и могло увеличивать владельца под свой размер. Изабелла попыталась его вытащить из льда, но что-то пошло не так: копьё осталось во льду, а магия из него теперь в Изабелле – она начала медленно увеличиваться… скоро у нас будет кошка-великан (что с этим делать?).

Через пару пустых залов наткнулись на крышу какой-то магической башни – она разбита, но красивая. Идём смотреть что в ней. Не идём – на нас напали дроу, про которых говорила дриада. Это был очень сложный бой – тёмные эльфы были очень сильные, а один из них вообще паук. Чтобы их победить мы устроили в пещере настоящее светопредставление – горел огонь от Андмира, плясали щупальца от Ёрка, сверкал мой лунный луч и всё это через тьму дроу. Правда под конец половина эффектов пропала и пришлось сражаться в туче насекомых, которых призвал дроу-больше-не-паук. Надеюсь, что там в башне что-то интересное, раз они так неистово сражались с нами преграждая нам путь внутрь. Зайдя в башню, мы в первом же зале нашли стол с очень странным кубиком серы – он был очень тёплый и благодаря ему всё помещение тоже казалось хорошо протопленным. Это ради него мы сражались с дроу?

Следующий отчёт (тык!)

#приключения старого лиса #русский пост #русский блог

7 notes · View notes

arifallenstar · 4 years

Photo

Часть легенды, слагаемой «Отроками Льда»:

«…Когда оскудели небеса, и ярко-бирюзовая полоса растворилась за горизонтом, к кончику Её меча спустилась гигантская стрекоза. Но не для того, чтобы вразумить летающих монстров, и не затем, чтобы избавить Северные Врата от гнёта алчных коротышек… Они принесли нам «семена».

Всё было во льдах, когда взмахнули ввысь силикатные монстры; везде был только плачь и дрожь, когда наших братьев заперли за горизонтом. Но среди молчаливой смерти, шагающей по улицам застывших Линий, раздалась гроза. Мощным взрывом разнесло ледяные оковы, одним лишь взмахом наполнились кислородом жилы навечно уснувших. И в широко раскрытых глазах наших предков, явился создатель нового вида существ, для которых лёд стал настоящим домом»

2065 год. Последний рубеж.

Их шаттл медленно присел на посадочную платформу станции. Мечевидное строение находилось на самой высокой точке той местности, и своей формой образовывало будто острый пик оторвавшейся от снега скалы. Это похоже на руку каменного исполина, чей «меч» устремился к небу. Нижний отдел будто являлся продолжением скалы и без каких-либо окон, средний достаточно высок и вытянут, а в бетонном его теле расположено несколько пар глубоких ниш. Но на самой высокой точке станции, боковые края которой плавно сливаются в острие меча, находится стеклянный шар как капелька слезы хрупкой девушки, решившей обнажить свой разум перед Сущностью Истуканов, плывущих в небе гигантскими каменными столпами.

Дрейден Марк трусливо вышел в пустынный зал для обозрения… тот самый, расположенный на кончике меча. Это не простой стеклянный шар, а предназначен для визуального определения положения Истуканов в небе безмятежном, когда «упали» облака. Всюду, обозначены светящиеся точки, создающие созвездия — ориентиры, а средь разных скоплений ясно выделены невысокие столпы — какой из Истуканов должен быть на месте, чтобы поддерживать работоспособность теплового щита.

Он остановился посредине, успев стереть подошвами толстый слой пыли. Вялым движением вдавил широкую кнопку на груди, и тотчас же его термоскафандр раскрыл несколько пар округлых солнцезащитных стёкол. Сразу же вырвался пар, но в холодном воздухе зала мигом растворился. Его челюсть отвисла, и ужас от увиденного в иллюминаторе шаттла до сих пор не покидает разум. Но теперь из высоты бога он спустился на землю, и ему достаточно видны последние линии городов, чьи некогда монументальные небоскрёбы репродуктивных ферм устало наклонили головы. Из-за космического холода железобетонные опоры не выдержали и когда-то высокие, могучие «стражники» упали на колени. Головы их срублены. А следом за ними умерла инфраструктура низкорасположенных строений, без которой людям не выжить.

Дрейден немного очухался, помотал головой. Но скафандр астронавта версии «лайт» сковывал движения. Он ещё поглубже утопил нагрудную кнопку, и теперь на нём остались только широкие наплечники, соединённые с кругом на шее, коммуникационный жилет с парными рядами сопел, жёсткий пояс, наколенники и ботинки. Теперь он превратился в подобие экзоскелета, под которым видна повседневная одежда. Никогда он не был столь сентиментальным к обычным трудягам, пусть даже выращенным роботами-акушерами. Как человеку, ему стало жутко от зрелищного вида, когда неприступную скалу объяли тысячи исковерканных трупов, застывших в разных положениях; тела людей, возжелавших подняться к станции как к единственному форпосту. Проникнув внутрь, они бы точно умерли в тепле, но голодной смертью и со слезами на глазах, почему им перестали подчиняться Истуканы.

Ответ в потерянном алгоритме.

Станция имела автономное обеспечение, чтобы независимо от близлежащих городов обеспечивать бесперебойную подачу алгоритма для позиционирования Истуканов. Последние — плывущие в небе высоченные столпы, без единых выступов и с гладкой рельефностью, будто это головы небоскрёбов протоцивилизации, небожители которой воспарили в небеса. Но легенда этого мира гласила, что они существовали всегда, и были посланы к Земле сверхразумной цивилизацией на заре их расцвета. А люди всего лишь нашли алгоритм управления их положением в небе. И существованием щита, исполнявшего роль искусственной атмосферы человечество обязано девушке, пожертвовавшей разумом. Отдав себя Истуканам, она исчезла за порогом одного, а над головами людишек возник ярко-бирюзовый свет, давший им тепло.

Он вернулся к норме. Вздохнув с большой досадой, покачал головой с негодованием во взгляде. Оглянув просторный зал, он ничего там лишнего не увидел, кроме толстенных жил проводов, опоясывающих шарообразное помещение, некоторых тумб, вероятно как источник питания тех стеклянных пластин, показывающих карту неба и положения на нём каменных идолов. И больше ничего. А ведь могли бы… Если бы люди пробрались внутрь, то смогли бы не только согреться и защититься от радиации, но и передать в Центр об утрате связи с Истуканами. Они, без поддержания алгоритма отладки, отдалились настолько, что Марку удалось примерить палец к одному из таких. И он стал такого же размера.

— Фикк(Проклятье)!

Дрейден тихо выругался и опустил глаза к полу. Почесав затылок, попытался вспомнить, сталкивался ли с подобным. Никогда такого не было, чтобы Система Обороны, как одно из величайших творений гуманного разума, настолько безрассудно бросала тысячи людей на погибель. Будто оказалась не мировой организацией, доставляющей тепло к каждому, а циничной и алчной конторой по удовлетворению собственных нужд, для которой обратить сотни тысяч живых в лёд — это обычное дело.

Доктор Марк не сразу появился в небольшом отделении корректировки. Вокруг было множество электроники для вычисления данных, посылаемых дрейфующим в небе каменным идолам. В полукруглом помещении по периметру расположены высокие столпы с вычислительной техникой, глубокие ниши вентиляции прямо над ними, высокий, тёмный потолок, а на одной из стен устало повисли ряды тонких мониторов, образовывающих большущий экран.

Он слепо прошёл вперёд, и на рефлексах принял опору на одном из высоких столов, не в состоянии отделяться от шока, обвалившегося на его и без того седую голову. Смотря себе под ноги, перед глазами вертелись изображения увиденных границ, что резко сменялись аритмичными порывами сердца, вспоминая их последний разговор. Девушка с зелёными глазами ворвалась в его мир внезапно, когда он основательно решил покончить с карьерой учёного, как и всецело с одинокой жизнью. Та с первого раза его покорила до боли знакомым взглядом. И он точно не был ему чуждым, ведь пару поколений назад, с точно такой же внешностью мать его матери открыла путь династии учёных мирового уровня. Реинкарнация ли это, либо редкое совпадение, но эта девушка после тёплого ложе убедила не только остаться в живых, но и вернуться к делу последних его лет.

Если этой судьбоносной встрече он обязан совпадением, то должен поверить в существование бога и отречься от взглядов убеждённого атеиста. Если же наоборот, и в появлении девушки сидит умышленный подвох, то проклянёт всё человечество, пытая бедную до потери сознания. Но сейчас он как праведник, — чувства слишком болезненны, и даже мелкие мысли об умышленном сговоре неких тайных фигур, старается запрятать в мрачные области памяти. Только о деле… о том, что с собой принесла зеленоглазая Авелин.

После мягкой постели, где ему позволили причинить телесную боль, оставшееся время «белой» ночи провёл в изучении информации, доставленной новой знакомой. На снимках в разных ракурсах были видны странные образования органической «растительности» на поверхности льда. Он знаком с подобным, и изучению экстремофилов посвятил не один десяток лет. Видел он всякое, но в данном случае его удивил цвет образований, место их расположения, состав воздуха, которым пользуются, и что самое невероятное — источник их произрастания. Если данные не подтасованы, то где-то в глубине ледяных образований пещеры, прямо над потолком расположен источник внедрения инопланетного материала в биосферу Земли. Если информация верна, то научное сообщество десятки лет обманывали об экспедиции научно-исследовательского аппарата на одном из спутников Юпитера — Европе.

Вечная мерзлота — не самая благодатная почва для посадки инопланетных «семян», но он согласен с мнением новой помощницы, что они внедряются в самое ядро живых организмов, на генном уровне переписывая код. По крайней мере, сравнивая все известные формы жизни в условиях ледниковых пещер, простейшие микроорганизмы не переродились в инопланетных монстров, да и «бустер» работает очень избирательно, усиливая способности к выживанию в слишком холодной среде, а не повсеместно изменяя генетическую информацию всего, что попадает под «её» влияние. Это заметно по тому, как разрастаются поражённые области микроорганизмов, химическому составу воздуха и что используют для своего питания. Если под многокилометровой толщей льда существует океан, то видовое разнообразие должно быть потрясающим.

Или бедным и скупо жалким… Перед посадкой в летательный аппарат, они даже повздорили. Авелин упрекнула Дрейдена в чрезмерной фантазии, и что пользуется не здравым умом и знаниями, а как верующий фанатик — слепыми убеждениями. С ней было трудно поспорить, ведь такая заносчивость и железобетонная самонадеянность не дала ему даже слова лишнего выронить. Хотя, по-своему была права: если европейский океан и существует, то его вода может быть слишком стерильной, что убивает надежду в существование сложных организмов как это было на Земле; геологическая активность и приливные силы могут делать его неким кипящим котлом, а отсутствие прямого источника к азоту, кислороду и ещё множеству газов делает эволюцию даже простейших организмов невозможной, ведь выходя на поверхность льда, вода либо бьёт фонтаном ввысь, либо быстро замерзает на безатмосферной поверхности спутника. Другое дело — лёд. Во многочисленных пустотах ледяной поверхности Европы могли бы сохранятся нейтральные условия для существования нечто подобного, что миллионами лет существует на Земле. Но отсутствие жидкой воды делает жизнь в тех местах невозможной.

Разве что криогены — своеобразные «семена», которые остались со времён существования гипотетических организмов в тех самых полостях, предложенных Авелин как альтернатива его слепым фантазиям. В таком случае, область их существования должна быть не слишком близко к поверхности, и не сильно глубоко, но на достаточном горизонте, чтобы жидкая вода сквозь расщелины могла просачиваться «мягко» в верхние слои ледяных образований, делая пустоты. Следуя этой теории, можно понадеяться на существование сложных организмов в подходящей зоне обитания. Но тогда, они должны быть достаточно устойчивыми к экстремально низким температурам, а выкристаллизовавшийся набор инструментов из любого случайно попавшего организма, делал эдаким солдатом незыблемых льдов.

«Тот ещё бред», — резко тогда выразился Дрейден, и вместо вдумчивого анализа, одним движением сбросил с себя тёплый халат, чтобы нырнуть под одеяло к Авелин. Зашелестев толстой материей, как грудной ребёнок губами отыскал её набухший сосок, чтобы очень сильно прикусить. Девушка не вскрикнула, а тихо стерпела, крепко стиснув зубы. А дальше, отрыв его голову, взглядом горящих глаз посмотрела на него чуть обезумев. «Что, если эти «семена» проверить на человеке? Что, если забросить туда команду хорошо отобранных людей для классической проверки: заразятся ли»? Дрейден поморщился и перевалился на свою часть кровати, сказав: «Их нельзя обратно возвращать». Но Ава вернула к себе его внимание: «Но только так можно проверить», — сказав полушёпотом, она резко вылезла из-под одеяла, чтобы сгрести пачку с материалами для изучения, и кое-что своё показать.

Она метнулась к столу и назад, и ловко впрыгнула в постель. Показывала то, как непропорционально меняется воздух вокруг источника разрастания новых микроорганизмов, потом указала пальцем на ряд аномалий, ведь данный вид при полном отсутствии кислорода никогда бы не выжил, но налицо — обратное. В конечном итоге, развернула несколько листов, исписанных вдоль и поперёк мелкими формулами и такими же маленькими схематическими изображениями фрагментов ДНК, в которых обнаружила новые надстройки, изменяющие структуру всей молекулы, при этом выделив их вопросительным знаком. С горящими глазами, Ава предположила, что эти надстройки имеют внеземное происхождение, но именно это и дало им возможность настолько быстро приспособиться и прогрессировать в своих колониях…

Доктор Марк внезапно передёрнулся. То ли озноб его одолел, или же резкая смена часового пояса внедрила дезориентацию, но в следующее мгновение чуть закружилась голова. Возможно, спёртый воздух тяжело подействовал, которым потянуло из вентиляционных дыр. Он быстро оглянулся, присмотрелся к некоторым деталям, и только сейчас заметил бело-серые гирлянды паутин, обтянутых в иней, тёмно-зелёные пятнышки оттаявшей влаги на стенах, шум запущенных кулеров и ещё какая-то возня. Стянув очки, его пальцы скользнули сначала по щекам, а следом и к закрытым векам добрались. Тут он вдохнул глубоко, но надавил на глазные яблоки, чтобы попытаться успокоить разыгравшееся воображение. Азарт ему давно знаком, и он всегда считал себя авантюристом, нежели учёным, руководствующимся здравым рассудком. Но девушка так ловко переплюнула в желании возглавить революцию перед важным событием, что сердце ревностно заколотилось. А дальше — оторопь и страх. Ведь с её слов получается, что эти «семена» прокачивают организмы любого вида, руководствуясь предоставленным материалом. Грубо говоря, если ткани не способны выдерживать экстремальные температуры, то с помощью таких надстроек в ДНК, способны организовать выработку биологических веществ, помогающих сохранению тканей. И, если дать им доступ к человеческому организму, то руководствуясь своим механизмом, попытаются сделать из него максимально устойчивую особь в экстремально низких температурных условиях. Так, если бы внезапно астронавт оказался бы в одной из полостей гигантской льдины Европы, — сателлита Юпитера.

Наконец, он выдохнул, и мрачная темнота рассыпалась в глазах вместе с холодком за шеей. Его ладони спустились ко рту и соединились рёбрами, как будто превратился в святошу, готовясь к молитве. С другой стороны, чем хороши ледники — это природные холодильники. Там могут быть разные условия: полная мерзлота ближе к поверхности, и целый океан, бурлящий жизнью глубже к основанию. Пусть она своеобразная, но у каждого такого ареала есть свои ограничения. То есть, если этот аппарат, вернувшийся с Европы, пролежал несколько веков во льдах, по пещерам которых протекает множество талых вод, то никакая тварь, модифицированная так называемыми «криогенами», не выскочила в мир людей. Значит, опасения напрасны. Тем более, «они» избирательны и модифицируют только сильных, что сводит риск пандемии к нулю, ведь логика обратная…

— Ты готов? — сзади послышался вялый голос.

Он резко повернулся влево, но ознакомиться с полной картиной не позволила шея и жёсткий скелет термоскафандра. Краем глаза узнал знакомые очертания, а дальше, повернувшись туловищем, он увидел Авелин в таком же скафандре, переведённым в режим ожидания. Под жёсткими плечиками виднелся белый халат, такого же цвета длинные рукава, из-под которых выглядывали кончики пальцев. Короткие, тёмные волосы, уложенные на бок и выразительные глаза, которыми пожирала его во��росительно.

— Кто все эти люди? — спросил её, когда девушка чуть приблизилась. Хотел было дёрнуть к себе, но та увернулась.

— Это… Не знаю, может и не люди, вовсе, — ответила Авелин быстро оглянувшись, едва ли скрывая раздражение. Чуть вдумчиво пробежалась взглядом, не меняя отвращения к мелким, сгорбленным людишкам, снующим как большие крысы. Они все сутулые, друг на друга похожие, но с мелкими глазёнками и длинными носами, выглядывающими из-под широких стрекозьих окуляров. Лохматые, и серые как камень их лица. — Тебе ли не всё равно?! Кому, по-твоему, настраивать и обслуживать электронику? — брезгливо бросила Дрейдену.

— Электроника… Впервые вижу подобное.

— Я тоже! И мне тоже жутко от увиденного. Никогда бы не подумала, что Северный Фронтир в таком запустении, а Истуканы бесхозно плывут по нему отключёнными, — поделилась чувствами от вопиющей халатности инженерного отдела данной местности. И, жадно пробежавшись взглядом по мелким человечкам, циничным тоном завершила. — Оно и не удивительно. Похоже этих карликов набрали из числа…

— А почему общаются между собой на «Фолькспраг»?

— Иной мир — иное воспитание, — съехидничала.

— Ты мне не юли! — Дрейден таки добрался к ней исподтишка и подцепил за руку своей клешнёй. Да так, что бедная тихонько вскрикнула от неожиданности. Скорчилась.

— Больно! Ай!.. Отпусти! — подняла кулачки повыше к глазам. Те задрожали, а взгляд из хитроумного превратился в ненавистно умоляющий. — Дрейден, мы же…

— Не вздумай соскочить! — прошипел достаточно громко. — Захочешь обмануть, и я мигом обращусь к Гильдии Учёных…

— Какой ещё Гильдии? — вопросила Ава, всё ещё пытаясь вырваться из его лап. — Я хочу не менее тебя достичь прогресса…

— Думаешь позволю забрать себе все достижения? — он приблизился к её лицу ещё ближе, так, чтобы уста шевелились у кончика острого носа. А та нехотя на него посматривала, тяжело дыша и предчувствуя сближение. — Хочешь совершить революцию моими руками…

— Какими твоими?! — она не позволила себя поцеловать и вырвалась. Потирая запястья рук, не менее злобно посмотрела на него. И бросила тихую реплику, сделав акцент на слове «я». — Это я к тебе пришла, вообще-то. И ты мне очень ценен как криобиолог, прежде всего.

Дрейден отдалился вглубь, пытаясь вникнуть в принцип работы весьма замысловатых устройств считывания информации. Всё построено на взаимодействии с подобными штуковинами, судя по тому как «юзают» крысинообразные карлики. Ну а девушка так и продолжила прозябать в тени ментального одиночества, удивляясь скрытно его неимоверной злости. Сама же разыскала, соблазнила и вошла в доверие, при этом поделившись настолько ценной информацией, что должен на коленях ползать и в ножки целовать, а он проявляет необъяснимую агрессию, словно был воспитан в духе садомазохизма. Да ещё и требует поклонения… от единственной наследницы и кандидата на пост Главного Инженера, что равносилен посту всемирной организации.

Авелин воспользовалась паузой, чтобы скрытно засучить рукав левой руки, и просмотреть объёмное изображение её отца, по которому успела соскучиться. Следуя к самой северной точке планеты, в тихом ужасе наблюдала за сотнями километров территории, превратившейся в ледяную пустыню. Как оказалось, Истуканы настолько сильно отдалились от здешней широты, что космический холод уничтожил практически всё, что поддерживало жизнь: фермы всех уровней репродукции, что бесперебойной работой поддерживали жизнь; технологические комплексы, которые обеспечивали обслуживание роботизированных машин. Люди были вынуждены бежать следом за небесным щитом, граница которого резко стала суживаться, перемещаясь на юг. И всё эти казалось бы достойные места для жизни и творчества превратились в музей ледяных фигур. Во льду оказалось практически всё: от уличных машин до пикообразных комплексов, где тестировались инженерные разработки разных уровней, а вместе с тем и люди, которые вынуждены выживать в суровых условиях. Везде виднелись дымящиеся «черви», поднимающиеся в небо клубками свинцового дыма. И тишина… морозное дыхание смерти, благодаря которому время наглухо остановилось.

Она мягко дотронулась к коже запястья левой руки. Получилось случайно, ведь хотелось прикоснуться к лицу своего отца, который не уделял ей должного внимания. А сейчас он стал настолько сильным и желанным мужчиной, что готова приползти к нему с раскаянием, держа за руку свою сестрёнку Эвелин. Она бы приклонилась перед ним, как того и требовал, и даже пообещала бы подумать на счёт предложения водрузить свою личность на троне Главного Инженера… но, лишь бы принял Эвелин, только бы ему хватило смелости признаться в её существовании. Ава с радостью бы воспарила к небесам и возжелала бы видеть сестрёнку на посту Протектората Системы Обороны. Вместе, они бы совершили революцию! Вот только связь с отцом утеряна, будто вовсе стёрли с этого мира. Хвала, что есть сестрёнка, и она готова её слушаться.

Ава устроилась сбоку, чуть поодаль нового напарника. Напарник ли он, или вовсе чужак, приворожённый хитрыми чарами своего обаяния? Ради такого эксперимента, она готова пойти даже на большее, но Дрейдена Марка нужно рядом удержать, иначе Эвелин расстроится.

Для неё он показался тем ещё чудаком, но хотя бы его акцент не был настолько диким как у непонятных людишек, мечущихся крысиными перебежками. В помещении весьма просторно, но мрачновато из-за перебоев с питанием, достаточной сырости и запахов нагретого пластика вперемешку с машинным маслом и поджаренной пылью. Да и большую часть энергии перетянули высоченные тумбы по периметру, но и, конечно же, — настенный экран. Сказать, что он большой, всё равно что промолчать. Свисал он слегка перекошено, едва ли не касаясь пола, и немного наклонён к единственному зрителю. Дрейден хоть и был невысокого роста, но даже в прыжке вытянутой рукой не смог бы края достичь. Впрочем, Авелин он показался внешне ущербным, с немного взъерошенными волосами, с широкими очками на костлявом, прямом носу; в обычных чёрных штанах и в белой рубашке, поверх которых лежал скелет скафандра. Но не в спецхалате, как это сделала Авелин, ибо эту форменную одежду ей он бросил в лицо.

Ещё не много времени прошло с момента их последнего разговора, но на связь уже вышел экспериментальный отряд. Гриф и правда показался бывалым, и при первом же знакомстве отбросил все нюансы, перейдя сразу к делу. Хорошо, что сестрёнка заранее обеспокоилась оплатой наперёд, ибо никакой наёмник не полезет в пещеры ледников практически «голышом». Ава ничего не знала ранее о нём, и даже с именем подобным никогда не сталкивалась, в лицо не видела и подробности не оговаривала — Эвелин об этом сама позаботилась. Только видеосвязь… Но, услышав его голос впервые, ровно как и Дрейден Марк, сконфузилась от жёсткого акцента, с огромной примесью «инопланетных слов в его ужасном лексиконе. Но когда перед глазами нужный антураж, жуткие словечки уходят со второго плана.

Дрейден первым выхватил устройство для взаимодействия с экраном. Повертев в руках большие окуляры дополненного зрения, негромко окрикнул носатого коротышку, но тот будто прочитал его мысли, следом всунув небольшую маску с подачей кислорода, датчиками чувств и микрофонами, а также небольшие ракушки-наушники. Разобравшись кое-как со странными причиндалами для обмена информации, всё это «чудо» техники расположилось на его голове: стрекозьи окуляры поверх его — обычных; маска села кривовато, трубочка с фильтром повисла канатиком, а ракушки сами адаптировались под его ушные раковины, стоило ему их только поднести.

Авелин сделала то же самое, но за собой проследила, чтобы всё легло аккуратно, ведь она же «настоящая». И даже тихонько улыбнулась в ладонь, видя впереди себя взлохмаченного Дрейдена. Тому внешность не важна, а всё внимание направлено на мониторы, на которых стала собираться мозаика изображений из нагрудных камер наблюдения команды. Хотя, чётко заметив сосредоточенность во взгляде, а также то, как деловито держится руками за пояс, убрала прикрытое хвастовство, передавая пас внутренней гордыне: рыбка на крючке, осталось только провернуть их операцию, и мигом возвратиться к Эвелин.

Она оглянулась, и увидела, как коротышки выстроились у них за спиной. Кто-то шушукался о неизвестном, кто-то дёргался из-за нервов, но большинство стояло с планшетами в руках, иногда тыкая тонкими пальцами в них поочерёдно, вероятно, следя за сигналом. В помещении внезапно помрачнело, а на экране объекты стали объёмными. Обдало новой порцией нагретого воздуха. По периметру изображения разместилось ещё девять маленьких картинок, полученных с камер остальных членов команды. Каждый смотрел на командира, ожидая от него сигнала.

— Похоже мы на месте! — Голос главного группы полился из наушников… хриплый, грубоватый и холодный. Изображение с надписью «Гриф» в нижнем углу развернулось на весь экран. — Глубина — 102 метра, температура — минус тридцать два, влажность в пределах нормы… вы нас там видите вообще?

— Есть изображение, — отреагировал доктор Марк. — Будьте там предельно осторожны. Лёд может быть хрупким, а подступы к аппарату завалены… — вдруг, он запнулся. — Вы не передумали? — задал странный вопрос.

— Вва(Что)? — видимо не слишком понял суть.

— Ээ… Давайте сверим координаты, — Ава неуверенно произнесла, слегка разволновавшись, как бы чего лишнего не вытворил.

— Ввэл(Хорошо)! Давайте сверим… Есть ли отклонение от маршрута? Цель не изменилась?

— Нет, не изменилась! — Ава бойко опередила Дрейдена, не дав тому вставить слово. — Выньте «Блок Памяти» и возвращайтесь. Нам нужны «семена».

— Ввэл! — опять он крикнул то же.

Вдруг, Авелин почувствовала, как кто-то треплет за рукав. Сняв окуляры дополненной реальности, увидела рядом стоящего коротышку, показывающего на планшете небольшую погрешность. Что-то там проговорив слишком быстро и не разборчиво, указал на две пульсирующие точки, обозначающие их отряд и место нахождения исследователя европейских глубин.

— Давайте обсудим…

— Мы обновили навигатор!.. — опять прервала Дрейдена Ава. Её голос чуть дрогнул и перешёл на высокие, неуверенные тона. — Ээ… Вы попали в нужную пещеру, но зашли с другой стороны. Придётся лишних 500 метров пройти, — проговорив, она убрала маску, облизнула пересохшие губы, и внезапно встретилась со взглядом Дрейдена. Он был зол, но не утратил уверенности начатое завершить.

Она робко пожала плечами, а её новоиспечённый «коллега» ринулся к ней. Не скрывая гнева, он резво подскочил и чуть было не замахал кулаками перед носом, но Ава вовремя увернулась. Нырнула бы глубже во тьму, но сзади под ноги попался коротышка, из-за которого едва не упала.

Она зажалась как кролик, предчувствуя хлёсткую пощёчину по розовой щеке, но его шершавая ладонь легла на тонкую шею. Ава раскрыла глаза, не зная чего он вытворит, но в следующее мгновение расслабилась… Ох и напугал свирепостью! Не понимая, откуда столько злобы у него взялось, случайно вспомнила их постельный диалог, когда тот обменял своё согласие на возможность причинить ей боль. Так и в этот раз, положив вспотевшую ладонь на его руку, помогла его цепким пальцам взяться за шею. И приготовилась к акту удушения. Пусть надавит и всё потом получится…

— Принято!

Внезапно, голос Грифа для неё пришёл спасителем. Его навигатор был обновлён и синхронизирован со станцией. Негромко, но чётко обратился к ребятам. Все девятеро выдержали краткий инструктаж, проверили костюмы каждого, спецэкипировку, связь и батареи; настроив яркость, подстроили приборы ночного видения, и рассредоточились по парам.

В помещении, что превратилось в мини-кинотеатр, экран ещё больше притянул к себе озадаченных зрителей. Коротышки их обошли как ручейки тяжёлые валуны. Показав на весь экран изображение из камер, компьютер проверил уровень сигнала. Таким образом, перелистав весь список, вернулся к самому главному с надписью «Гриф».

Дрейден мигом остыл. Получив разрядку и удовлетворение в испуганном взгляде девушки, его притянуло к экрану. А она, как только выдохнула, почувствовала лёгкую слезу на левой щеке. И удалив никчёмную влагу с лица, посмотрела Дрейдену вслед исподлобья, с холодной ненавистью.

Половина пути осталась позади. Не отвлекаясь на давно знакомый хруст, громкий треск и шорохи, словно паутиной зарастал только что пройденный путь, каждый из группы шёл по следам впереди идущего. В первой паре — самые быстрые, самые проворные и крепкие, с развитым чувством ориентации в пространстве, — продвигаясь вперёд, любыми средствами, проламывали путь. Вторые шли чуть позади, едва ли успевая уклоняться от крошки льда, разлетающейся в стороны от ударов ледоруба. Они, то и дело, чувствовали вибрации воздуха — «дыхание» мельниц-рук, когда ведущие замахивались.

Все десятеро связаны «цепью», и каждый участник движения чувствовал себя активным звеном, от деятельности которого зависела жизнеспособность всей группы.

Кому-то было холодно, кому-то жутко от тесного пространства, кто-то без конца ставил метки для обратного пути… но кто-то считал свои шаги, чтобы успокоить нервишки, думая, что это хоть как-то поможет выход найти. Серый иней хрустел под ногами, в ушах свистело и гудело от перепадов давления воздуха, а трещины расползались по льду, тем самым, откликаясь на удары двух «ледоколов».

Гриф только то и делал, что сверял маршрут в режиме реального времени и подгонял ту пару, что тормозила впереди. В уме вертелся устный инструктаж Бэтрюгерин, как правильно обращаться с той штуковиной, успевшей побывать в мире льда ещё больших размеров. В какую сторону повернуть замок, чтобы вылезла «коробочка», ради которой всё затеяно.

Сам он защитный капюшон снял. Ему всегда казалось, что вокруг настоящее пекло, а ледяные стены плавились всякий раз когда спускался в подобные места. Чуть не сгорев в летательном аппарате когда-то, получил ожоги лица, из-за чего лишился бровей и волос на голове навсегда. Но память проглотила эмоциональный эпизод — он запомнил на всю жизнь предсмертный момент, и оставшись в живых, психика вынесла свой приговор. Сделала фобию триггером основного инстинкта. Родившись заново, он стал панически бояться тепла, особенно открытого огня. Оказавшись под прямыми лучами белого солнца, он думал, что горит голова.

Погружаясь в атмосферу льда, который более приятен обтекающей прохладой, в воображении Грифа призрачно вертелись эпизоды увиденной катастрофы. Как и во взгляде, в душе вращался холод по отношению ко всем теплокровным. Никто им не виноват, что выбрали такую погоду; никого не жалко, ибо Истуканы тоже имеют свою природу. Позиционируя в воздухе, эти каменные «небоскрёбы» просто возжелали отдохнуть от многовековой эксплуатации. Вероятно, запасы энергии не безграничны, ибо излучение щита безмерно высокозатратное. Или вовсе, причина кроется в их полном молчании, и данная Ячейка купола осталась навсегда обесточенной. Людей ли это дело рук, либо высших сил природы, — время покажет, а концовка всей записанной истории причину расскажет. Ну а он же, всю жизнь протаскавшись наёмным воякой с обеих сторон, повидал не мен��ше жестокости в отношении варваров, не пожелавших встать под зонтик теплового купола. Может, просто не пустили, — фейсом не выросли, либо нарочно оттеснили за границы щита, поставили заслон, и замучили холодом. Поэтому, в отличие от белых воротничков, привыкших к небесным широтам, от увиденного в душе остался более крепкий холод. С большим цинизмом Система его мира уничтожала сотни тысяч бедолаг таким же жгучим холодом. Между прочим, состоящих из такой же плоти, что и небожители.

Группа двигалась нормальным ходом, за ребят он был спокоен, — не набрали из шарашкиной конторы. Но вот атмосфера пещеры, в которую попали немного тревожит. Путь отхода остался завален, повсеместный гул в ушах, невнятные звуки со всех сторон… какое-то чавканье вперемешку с отзвуками капель воды, разбивающихся при встрече со льдом; слышно отдалённое журчание воды, чьи-то нарастающие шаги, тихий шорох, скрежет и дурные разговоры. Кому-то, может стало слишком жутко, но командир отряда дальше подгонял, говоря о том, что над ними издевается природа, ведь мозг имеет свои выкрутасы, и сильно зависим от поступления кислорода.

Но, чем ближе к пульсирующей точке на карте, тем сильнее чувства обострялись, и слуховые галлюцинации отдавали эстафету зрительным. И даже командиру казалось, что вокруг не ледяные тесные хоромы серого, безмолвного льда, безразличного к их судьбам, а живые ткани одного большого организма. И вокруг не замёрзшая влага, а внутренние мышцы неких огромных желудочков, в которых спят зародыши; целые сети разнокалиберных вен, будто питающих пустоты льда светящейся жидкостью. Но, присмотревшись, высокие сталагмиты казались хрупкими ветвями гигантского дерева. Будто застывшие торнадо, эти странные образования пронзали потолочные образования льда как мягкую субстанцию, что серо-зелёная «кровь» сочилась из каждой узкой расщелины. И большего страха нагоняло приторное «дыхание», из-за которого коленки подкашивались и падали…

— Ввэй(Эй)! — Гриф вышел на связь со станцией. — Вы это видите? Эти корни на льду как будто вены…

— Скорее всего…

— Продолжайте! — Авелин снова не дала договорить своему напарнику по операции. И пока он не очухался, нужно держать в переговорах первенство. Всё равно ведь глаза его заняты, и не «придушит» обозлившимся взглядом. — Да, мы видим то же. Скорее всего…

— Скорее всего, вы попали в замкнутую полость, — Дрейден таки взял своё слово. — Такое часто бывает, когда пещеры замкнуты, и по ним циркулируют продукты деятельности микроорганизмов.

— Об этом мы не договаривались!

— А вам некуда деваться, Херр Гриф! — надавила Авелин, напомнив о его безвыходном положении. — Выполните первую часть уговора, и мы поднимем ваш гонорар…

— Ннэй, мин фрёкен (Нет, дамочка)! В уговоре не было про аномалии. Тут куча полостей, в которых можно провалиться…

— Слушайте, давайте наконец объясню…

— Что такое?!! — Влезла Авелин. И следом высмеяла перед его подчинёнными. — Наш бравый командир не знаком с галлюцинациями? Или малость трухнули перед лицом опасности?

В эфире наступила кратковременная тишина. Никогда ещё такого не было, чтобы унижали перед ребятами. Но он попался на крючок, и довольно холодно решил ей доказать, что не кусок говна, и не такое проходил:

— В четыре раза поднимаю, или мы возвращаемся.

— Идёт! — согласилась Авелин.

— Давайте объясню!.. Защитите органы дыхания, наденьте маски и очки, чтобы газы мозги не морочили. Но заберите наш заказ.

— Ввэл! Похоже, мы прибыли.

Гриф и девятеро членов команды окружили то место, на которое указывал навигатор. Перепроверять их положение бессмысленно — в том, что прибор не врёт он не сомневался, да и основное чувство подсказывало, что торговался не даром, ибо добрались к нужной цели. Осталось только понять, как его достать и правильно рассчитать заряд, чтобы потолок пещеры не упал им на головы.

Оглядевшись ещё раз, он убедился в том, что находятся в одной из самых больших пустот пещеры, где светлее обычного, и где самая большая концентрация галлюциногенных газов, выделяемых организмами, словами Дрейдена. Или не организмами… Но что-то неземное в почве земной, действительно, «проросло», распустив красновато-зелёные «корни» на льду, из которых произрастали «стволы» кривоватых «ветвей», тянущихся к потолку.

Наступила ещё одна короткая пауза, и его ребята, погружённые в полумрак пещеры, с опаской переглянулись. Стоит ли? Слишком поздно, бывалый вояка почувствовал, как унизили и поставила перед фактом мелкая выскочка; умело воспользовалась ситуацией, увы, не в его пользу. Возвращаться «голышом» — слишком глупо, когда перед глазами рисуется финал.

Он приготовил мини-арбалет, заряженный стрелой, с помещённым датчиком в остром наконечнике. Поднял его дулом вверх, чтобы прицелиться, но… замер отрешённо.

— Чего остановились?! — Не выдержала Ава десятисекундной паузы.

— Жарко становится…

— Какая жара?!

— Не знаю, видите или нет, но оно пульсирует. Красноватые «каналы» — они похожи на вены…

— Ни на что они не похожи, Херр Гриф!

— Замолчи уже, мелкая выскочка, — произнёс хрипло, но весьма разборчиво. Для кое-кого болезненно и остро. Хотя и в мыслях не было, а вырвалось так, будто нацелился в сердце младенца. Все девятеро переглянулись между собой и решили взяться за оружие. На всякий случай, перед обрушением. — Пошло оно!.. — с этими словами, он сделал бесшумный выстрел.

Стрела проткнула одну из «вен».

Никто ничего не почувствовал, а только некоторые вздрогнули… возможно, от холода, который так и норовил просочиться сквозь термоскафандр. Страх Грифа растаял, и спустя несколько секунд на мини-мониторе гранатомёта засветилась информация, какой мощности необходим заряд.

— Готовы? — удалившись в укрытие, он спросил. Дотронувшись плеча друг друга, подав тактический знак, все сделали «перекличку». — Подрываю… — не успев договорить, как и всегда, активировал заряд.

Наружу вышел глухой хлопок, — посыпался град из «окровавленного» льда. От эпицентра взрыва разрослась «паутина» трещин льда. Второй подрыв забросал покрытие пещеры большими осколками замёрзшей влаги — с потолка посыпались куски размером с людскую голову. После третьего, с низкочастотным гулом рухнула большая плита. Отголосок её крушения подхватили другие «стены» из чистого льда, и принялись бросаться звуком: рваный треск, обвалы где-то позади и вибрации пронеслись по телу ледяной скалы.

— Знаете, фрёкен… Очень странно, но эти «вены» тут не зря. Такое чувство, будто аппарат ваш — это сердце пещеры, — он произнёс более хрипло, тяжело дыша. — И я только что вырвал его из «груди»…

— Повторите! Видите конус?

— Мы его достали, — распознав среди обломков льда творение рук людских, он с облегчением подтвердил.

В эфире послышались облегчённые вздохи, а в пещере все десятеро обменялись взаимными ударами по плечу кулаком, выпуская на воздух воинственный клич.

Но Авелин не радовалась, самое сложное как раз впереди. Да и к тому же настроение испорчено ещё одним грубияном, посмевшим обхамить единственного претендента на трон, воссозданный в умах и фантазиях девушки из Хамбурка. Когда восторг утих, она повелительно произнесла:

— Блок, Херр Гриф. К моим ногам доставить. Живо!

Убедившись, что на голову не прилетит холодный кусок, сделав несколько ударов ледорубом, освободил большую часть аппарата ото льда. Он исполнен в форме конуса, высотой не более полутора метра, а его верхняя часть, не сгоревшая в атмосфере до конца, всё же, деформировалась: накалившись, врезалась в ледяное полотно как покрасневший, от ярости, нож.

Ему нужна была нижняя часть — «брюхо», в котором скрыто самое ценное. Переворачивать вверх ногами и прилагать ещё больших усилий по поиску нужной секции, бессмысленно — при столкновении вонзился в лёд острой частью, которая «прикипела» ко льду. Да и ювелирная точность подрывов подала ему на блюде кусок аппарата с открытой частью, где красовалась перед ним красненькая ручка замка.

— Вынимаю…

Гриф, присев на правое колено, взялся обеими руками за рычажок. Думал, что промёрзло насквозь… Сцепив зубы, сильно надавив, едва ли слышно что-то хрустнуло внутри. Тот же звук повторился после второго, третьего, — в противоположную сторону, и всех последующих до того момента, когда не утопил его внутрь. Сделав это, пружина вытолкнула небольшую коробочку, похожую на диск накопителя данных у старого компьютера.

Треснула тонкая корка, Блок отделился с шумом и с едким облаком некоего газа, который окутал голову целиком. На удивление, хоть парочка бойцов, стоящих сзади в страхе вздрогнула, Гриф ухватился крепко за ту коробочку. И со стороны показалось некоторым драматичной сценой завершения поисков скарба долговечности, оказавшегося в его посеревших руках.

Озабоченно сверкнув глазами, приложил её к уху, будто хотел услышать голос того, кто заперт в нём живьём. Жадно зыркнув по сторонам, уложил в слот транспортировочного кейса, который тут же защёлкнул и активировал замок. Спустя секунду, отправил в свой походный рюкзак за спиной, не заметив, как руки моментально покрылись инеем до локтей, а дыхание затруднилось.

— Делаем ноги, — хрипло повелел простуженным голосом, вставая во весь рост. Но оступился и упал на колени.

— Твои виски в инее, — кто-то растерянно произнёс.

— И правда, — добавил второй.

— Разве? — не успел понять третий.

— Потому что мне ЖАРКО! — ответил командир.

— Потеет!..

— Какой пот при минус семнадцати? — кто-то в недоумении спросил.

— ЖАРКО! — Решительно двинулся вперёд.

Проделав несколько шагов, он снова упал на колени, успев лишь рефлекторно выставить обе руки. В глазах потемнело, уши заложило, и на секунду показалось, что побывал в бездонном и холодном космосе. Но сознание мигом возвратилось, когда один из группы, подхватив со спины, поставил на ноги. Будто выдернул из потусторонней реальности.

Он, помотав головой, похлопал ладонью по лысине, как это делал всегда, когда нужно быстро привести себя в чувства. Всегда помогало сбить бессмыслицу картинок катастрофы, которую пережил. Как и в этот раз — внезапная истерия улетучилась, но новые образы, к которым не имеет отношения, не растворились в сознании. Посмотрев каждому в лицо, словно увидел их впервые, слепо двинулся в сторону.

— Приступ. Иногда бывает…

— Эй, что ты делаешь? — Кинулся к нему недавно поставивший на ноги. Он увидел, как командир решил избавиться от дыхательной маски.

— Жарко… — пробормотал он. — Убийственная жара, — принялся отсоединять трубки.

Тот смельчак решил помешать это сделать — ему не удалось и упал на колени, задыхаясь. Он резко сорвал маску, а немеющими пальцами стянул очки, заменяющие глаза в сером мраке. По его лицу растянулась серо-синяя «паутина», щеки стали замерзать, трескаться и лопаться от движения челюсти… Веки застыли, оставив полуоткрытыми глаза. С хрипом выдыхая, бедолага попытался прощупать лицо, узнать, что стало с глазами, но правая кисть отвалилась, и следом — обломились пальцы левой руки. А потом, руки-культяпки повисли на «коже» серебристого термоскафандра, который должен был защитить от холода. Прохрипев пару раз, сделав несколько глубоких вдохов, его тело застыло.

Парень замёрз не успев даже понять, что с ним произошло.

Едва ли осознав, что за десять секунд их напарник превратился в кусок замёрзшей плоти, все остолбенели… Но, завыв от страха, кто-то кинулся наутёк подальше из пещеры, другой — упал на колени, дрожащими руками проверяя оружие, третий, нащупав спиной широкую трещину в «стене» пещеры, забился в эту щель, держа дрожащий палец на спусковом крючке. А кому-то хватило храбрости притронуться к только что замёрзшему напарнику…

Но Гриф стоял как ни в чём ни бывало, спокойно всматриваясь в бесконечно чёрное пространство. Перед собой всего ужаса не видел, а только чувствовал, как жилы наполняются холодом. И где-то вдали, на отшибе планетной системы звезды, среди чёрной пустоты засияла яркая точечка, под светом которой острые пики ледяных высоких скал отбрасывали слабые тени. А из глубины пустот доносились резкие вибрации, и проблески светящихся пар глаз, жалобно подзывающих в свою мрачную пучину.

Маска осталась висеть на лице. Учуяв в дыхательной смеси нечто очень важное, убрал нежелательные примеси, оставив один лишь чистый кислород. Внезапно, осмотрев всё место слабо осознанным взглядом, принялся собирать остатки взрывчатки…

— Очнись же!!!

Кто-то, кто ещё не потерял дар речи, выкрикнул в эфир. В тот же миг решился помешать безумию. И через десять секунд, притронувшись к нему, повторил судьбу напарника, только на этот раз механизм обледенения начался с головы.

Увидев ещё одно замёрзшее тело, у одного совсем сдали нервы — бросив всё, пополз в неизвестном направлении. В тёмно-серых оттенках ночного зрения лишь сверкнули края ботинок, нырнувших в одну из трещин. Остальные же, кто не сошёл в одно мгновение с ума, решили покончить с командиром раз и навсегда — все четверо открыли стрельбу по движущейся тени. Стреляли куда угодно, в любую точку тела, чтобы обездвижить, помешать активировать заряд тому, кто стал излучать смертоносный холод. Он падал, но поднимался, на четвереньках продолжая тянуться к детонатору. Не издавая ни единого хрипа, в его движениях не нашлось намёка на разумную сущность.

Добившись своего, в руке оказался незатейливый прибор с красненькой кнопочкой. Его камера продолжала передавать на станцию весь тёмно-серый ужас. Всем были видны его руки, укрытые защитным «мехом» инея, сквозь который просматривалась ткань серебристого комбинезона; как ни странно — ровное дыхание, жадные проглатывания, и острый шум раскалённых пуль, вонзающихся в тело.

Внутри зажёгся свет спустя минуту, после того как экран наполнился «белым» шумом. Мигающая надпись «связь потеряна», продолжала пульсировать кровавым цветом посредине. Были слышны глухие шорохи, рождающиеся позади, и поскрипывание напольного материала под тяжестью ошарашенных карликов, побросавших маски под ноги.

Доктор Марк стоял неподвижно со средствами коммуникации на голове, всё так же, как и впредь, наблюдая за ходом выполнения операции, внезапно окончившейся минуту назад. На шее всё тот же обруч с, растягивающимся гармошкой, материалом гибких частей скафандра; такие же «суставы» на локтях и коленях… Наконец, почувствовав левым плечом знакомую руку, стянул коммуникативные причиндалы. Короткие волосы повторили движение маски. Бросив на пол, вполоборота обернувшись, поднял глаза на девушку, за которой пошёл на поводу. С немалым ужасом посмотрел в самодовольное лицо. Авелин оценила его страх волчьим взглядом, насладилась растерянностью, и, чуть приподняв подбородок, одобрительно кивнула. «Такое их предназначение», — прочитал в её выражении.

Осмотревшись быстренько, будто очнувшись, она ударила по нагрудной кнопочке, после чего термоскафандр начал приготовление к выходу на поверхность. В закрывающихся горизонтальных шторках, перед тем как увидеть свою поседевшую голову в зеркальном отражении, промелькнул коварный взгляд, с которым ни перед чем не остановится. Ему он был знаком в своей бабушке.

0 notes