приветик всем в этом чятике!

мне кажется в последний раз я здесь было и пыталось вести тамблер примерно 7-8 лет назад… надеюсь мы все вместе с вами сможем организовать тут небольшой островок комфорта для русскоязычных квиров!

Ох ничоси @daria-rush своим постом мизогинок и мужчин прищемила, до сих пор говно бурлит. Мы ж, тупые бабы, в правах женщин не сечем, вот щас мужик как придёт! и как нам всё пояснит!

Разумеется, институт, созданный и поддерживаемый мужчинами, создан для полного контроля мужчин. Что ещё смешного спизданете, @thebirdhunterus?

Про статистику говорить даже ничего не хочу, в гугле пока никого не забанили, и посмотреть процентное соотношение жертв насилия труда на составит. "А МУСИНЫ ТОЗЕ СТРАДАЮТЬ", - одни мужчины изредка насилуют других, а разбираться с этим должны женщины, охуеть.

Я не знаю, сколько раз мне нужно повторить, что феминизм занимается женскими правами, чтобы до всех наконец дошло, что феминистки не будут решать проблемы мужчин. Я не знаю, насколько узколобыми нужно быть, чтобы в ответ на пост про права женщин писать "а вот меня никто не угнетает" или "МУЖЧИНЫ ТОЖЕ АЫЫЫЫЫЫЫЫ". Я, я, я. Головка от хуя. Достаньте голову из жопы и посмотрите дальше собственного носа.

Сказать, что топикстартер живёт в режиме "мозг собаки" значило бы оскорбить собак. Ребят, вы заебали. Наш прекрасный знаток феминизма (пишущий его неправильно, кек) отправляется в бан, всех сочувствующих постигнет та же участь. Я НЕ открыта для дискуссий, потому что на облизывание каждой и каждого не хватит моей жизни. Все критики и критикессы отчего-то уверены, что оперируют дохрена оригинальными аргументами - спойлер, нет, вы все на одно лицо. Для того, чтобы обсуждать феминизм и не выглядеть при этом по-идиотски недостаточно прочитать пару постов в пабличках. И даже не пару. И даже не постов.

Моё мнение по поводу феминизма разрешается вежливо выслушать, задав мне вопрос в инбокс - так я смогу отвечать во всеуслышание, а не лично вам. В будущем все попытки подбросить говна на вентилятор покараются мгновенным банхаммером.

Чудесного всем денечка.

5 вещей, которые вы (скорее всего) не знали об интерсекциональности

Большинство источников, говоря о происхождении термина «интерсекциональность», указывают на работу Кимберли Креншоу Mapping the Margins, опубликованную в 1991 г. Несмотря на то, что Креншоу действительно впервые использовала термин «интерсекциональность» и предложила его консолидированное определение в качестве теоретической концепции, интерсекциональность существовала как активистская практика еще в 1960-е гг. Именно в это десятилетие темнокожие американки начали объединяться в самостоятельные движения, не найдя поддержки своих интересов ни среди белых феминисток, ни среди движения за права темнокожих. Некоторые даже предлагают отсчитывать историю интерсекциональности с выступления Соджорнер Трут «Разве я не женщина?» в 1851 г.

Интерсекциональность не отвлекает феминизм от «действительно важных» проблем женщин. Интерсекциальность, и как теория, и как практика, на самом деле преодолевает один из центральных недочетов раннего феминизма: предположения, что все женщины одинаковы в своем опыте угнетения и имеют из-за того одинаковые интересы и цели. Такой подход не только игнорирует различия между женщинами, но и закрывает глаза на другие структуры власти, пронизывающие общество, и феминистское движение в том числе. Вопросы класса, расы или этничности, эйблизма и возраста, сексуальности и гендерной идентичности, не могут быть отделены от феминизма по той простой причине, что эти идентичности неразделимы внутри одного человека. И индивидуально, и на уровне общества эти категории конституируют друг друга, а порождаемые ими опыты и проблемы не могут быть разрешены подходами, ставящими во главу угла только одну систему угнетения. Таким образом, интерсекциональный феминизм не ставит на повестку вопросы, не релевантные для женщин, а расширяет круг этих вопросов так, чтобы голос каждой был услышан.

В интерсекциональности не существует «гонки угнетенных». Это значит, что ни одна идентичность не превосходит другие по важности, ни одна система угнетения не является хуже остальных. Хотя для интерсекционального феминизма главным субъектом остается женщина, неуместно сравнивать женщину, представляющую этническое меньшинство и принадлежащую к рабочему классу, и лесбиянку с ментальным расстройством и пытаться дать оценку степени притеснения для каждой.

Интерсекциональность как теория интересуется не только пересечением различных систем власти и угнетения, но и сплетением различных уровней такой власти – от межличностного до наивысшего структурного. Иными словами, рассмотрев определенный феномен через линзу интерсекциональности, мы увидим, как индивиды одновременно находятся под воздействием государства и его институтов, культуры, социальных норм, законов, личных отношений и даже рынка.

Не существует общепринятого списка идентичностей, которые интерсекциональность принимает во внимание. Пожалуй, самый широкий список был предложен Хелмой Лутз и насчитывает 14 линий различия: гендер, сексуальная ориентация, раса или цвет кожи, этничность (ака национальность), национальная принадлежность (ака гражданство), класс, культура, религиозная принадлежность, физические способности, возраст, уровень богатства и владение собственностью, оседлость/статус иммигранта, географическое положение (относительно оси Север/Юг), статус относительно традиции и развития.

Эссе, которое я писала на коленке для конкурса в каком-то литературном паблике

Неравенство - такой же хороший закон природы, как и всякий другой? А природы ли? Ведь то, что происходит в человеческом обществе, не всегда подчиняется законам природы. Более того, это даже не всегда подчиняется законам логики.

В природе всё ясно-сильный побеждает слабого, умный-глупого,  и таким образом регулируется видовая численность. В человеческом же обществе всё по-другому. Главное орудие человека в борьбе за выживание-разум. Особенно сейчас, в 2017 году,в веке высоких технологий. Однако, сама не знаю почему, здесь существуют так называемые социальные группы, делящиеся на доминантные и не очень. Группы эти определяются чаще всего по признакам физическим, которые в обществе 21 века играют, вообще-то, второстепенную роль. То есть сейчас, в том самом будущем, о котором так мечтали великие, абсолютно нормально, допустим, не взять человека на работу из-за цвета кожи или разреза глаз.

Абсолютно нормально отрезать женщинам части тела, таким образом показывая над ними свою власть. Просто потому что они женщины. Нормально пренебрежительно или с раздражением относиться к желанием и потребностям человека преклонного возраста, потому что он уже вышел из доминантной группы “до пятидесяти пяти”.

Знаете что, нет. Это не может быть нормально. Простите, но в той же природе так никто не делает. И человек в этом плане хуже, чем братья его меньшие.

Есть, однако, социальное неравенство, основанное не на физических способностях человека, а, допустим, на материальном положении. И это единственный элемент естественного отбора, оставшийся у человечества. Тут всё как у животных-побеждает сильнейший, а значит, шанс есть у всех. По идее.

Исключений тут, конечно, куча. У власти может стоять решительно кто угодно-глупый, слабый морально или физически, неспособный принимать решения человек. Если вы родились в какой-нибудь малоразвитой стране, то шанс успеха у вас заметно меньше чем, скажем, у европейца. Дело тут, конечно, в разном уровне цивилизованности, в неравенстве. Которое, возможно, и является законом природы, но только в самой природе.

Да, я правда считаю, что когда у одинаковых людей разные возможности-это неправильно. И что с неравенством нужно бороться-но не так, чтоб всем было плохо, а чтобы всем было хорошо. И может быть, ничего я в этом конкурсе не займу, но хотя бы будут люди, которые прочитают это и задумаются. Часто ли вы унижаете людей из-за внешности, пола, цвета кожи? Если да- зачем вы это делаете?

Интерсекциональный феминизм.

Вчера глубоко за полночь решила просмотреть весь плейлист nixelpixel о феминизме. За последний год я непростительно сильно отдалилась вообще от этой темы. В силу своей неопытности, я боюсь наделать всяких тупых ошибок, но раз уж я погрузилась в изучение, значит нужно писать. Мне вообще очень понравилась аналогия, которую приводит Ника. Она просит представить класс из учеников. Предположим, что в классе всего три парты, стоящих поочерёдно друг за другом. Напротив парт-доска, у доски-корзина для мусора. Учитель объявляет, что ученик, который попадёт в эту корзину клочком бумаги будет награждён пятёркой. Абсолютно ясно, что ученикам, сидящим на первой парте, попасть легче, чем, предположим, ученикам с третьей парты. Это неоспоримо. То есть, возникает такое понятие, как привилегии. Первая парта обладает привилегиями, но это не значит, что третья или вторая - нет. Просто их привилегии гораздо меньше. Тогда возникает следующее понятие - доминанты. Люди с первой парты и есть доминанты. Подавляющее большинство доминантов настолько ослеплены своей привилегированностью, что в упор не замечают людей с последних парт, и обычно именно от них можно услышать возгласы,типа:“Нет никакого ущемления, дискриминации, никто не страдает” и всякое другое дерьмо.Так вот, в классе из людей белых и чёрных, доминанты - белые, а ущемлённая группа-чёрные. Ненависть доминантов к чёрным - это расизм, а ненависть белых к чёрным - это ненависть к привилегированной группе. Допустим, другой класс, состоящий из гомосексуалов и гетеро. Доминанты, естественно,-гетеро, ущемлённая группа- гомосексуалы. Ненависть гетеро к гомо - гомофобия, а наоборот - ненависть к привилегированной группе, обладающей куда большими возможностями и правами. Но в реальности, как сказала Ника, мы не распределены по классам, мы все находимся в совокупности, в “актовом зале”. В обществе сложно рассматривать отдельно каждое звено, потому как мы можем комбинировать признаки разных меньшинств или привилегированных групп. Отсюда и берёт начало интерсекциональный феминизм.

Вот что на просторах интернета об этом пишет Кэтлин Толли: "Интерсекциональность фокусируется на пересечении человеческих идентичностей. Интерсекциональный феминизм пытается взглянуть на то, как женщины с различающимся опытом сталкиваются с дискриминацией. [Западное] феминистское движение сфокусировалось в первую очередь на белых женщинах из среднего класса. Но женское движение не может оказывать по-настоящему сильное воздействие без обращения к нуждам и проблемам всех женщин. Таким образом, феминизм на самом деле не феминизм без интерсекциональности."

Литература и феминизм

У литературы, сталбыть, нет пола Нет, то есть, гендера, нет расы, класса, нации (нет национальных литератур, ЛОЛ!) - искусство, значит, превозносится над всем этим и парит во облацех. И почему-то озвучивает эту сентенцию почти всегда белый и в большинстве случаев мужчина. Ребята, мы настолько привыкли принимать наше, европейское+североамериканское (ой, ну местами автралийское и куда там еще ступила нога англосакса) и мужское за общечеловеческое, что поменять свою точку обзора нам не легче, чем поднять себя за волосы. Причем женщинам трудней, чем мужчинам, и вот почему. Возьмем основы нашей еропейской литературы. Фундамент. "Илиада" и "Одиссея". О чем это все? О том, как большие мальчики пиздят друг друга насмерть острыми предметами. На этом фоне мальчики не могут поделить взятых в добычу девочек, ангстятся из-за того, что им суждена ранняя смерть, а славы недодали, выпендриваются друг перед другом военной добычей (в том числе девочками). Среди этой гопы инфантилов ясным солнышком сияет шлемоблещущий Гектор - единственный приличный человек. Ему не нужны ни пленницы, ни золото, ни бессмертная слава - он сражается, чтобы спасти свой дом. Для него все закончится плохо. Он погибнет. Его отец и мать, большинство братьев и сестер погибнут. Его жену угонят в рабство. Его маленького сына сбросят с крепостной стены. Если хоть на секунду посмотреть на Илиаду глазами женщины-участницы, то весь сюжет - непреходящий ужас. Даже богиням нет покоя - их могут ран��ть, могут избить и унизить. Становой хребет сюжета - конфликт Агамемнона и Ахилла из-за Брисеиды. А как Брисеида попала к Ахиллу? Очень просто: он ворвался к ней в дом и всех убил. Отца, мать, братьев и младших неебабельных сестер. А потом такой сидит и ноет: у-у-у, я злой судьбой обречен умереть молодым, но Зевс, ты должен мне славы за это... А что Зевс должен Брисеиде за все ее муки? А ничего. Ни ей, ни Хрисеиде (ту хоть выкупили, хоть и пришлось рожать сына от насильника), ни Кассандре, ни Андромахе, никому из женщин. Читая "Илиаду", женщина следует мужскому д��скурсу, читает ее глазами мужчины. Потому что мало кому хочется проникаться этим ужасом и мало кому хочется 24 главы читать гекзаметром месседж "Ты - вещь, захотим используем, захотим - сломаем". А другого для женщины в "Илиаде" нет. А потом все такие критики и исследователи говорят, что "Илиада" - это общечеловеческое. А что женщина - вещь, так жто "время было такое". Ладно, возьмем исследователей, принадлежащий к нашему времени: у кого из них можно встретить возмущение всем этим? Лосев, Гаспаров, другие античники - хоть кто-то воскликнул: "Господи, да это же гребаные уроды какие-то!"? Самое большее, на что можно рассчитывать - это что критики отметят классовый аспект: вот Терсит, который говорит здравые вещи, получает по хребтине от Одиссея, потому что автор поэмы внутренне на стороне аристократов, он им угождает. А вот сделать следующий шаг - а помимо того, что целевая аудитория автора аристократы, они кто еще? Ну-у? Кому еще автор угождает? Неа, никак, потому что наш критик и исследователь сам - кто? А-а? Ну-у? А, ну да, он "общечеловек". И Илиада - "общечеловеческое". И примерно такая же петрушка со всей классической литературой, от античности до наших дней. Вот читают дети "Маттео Фальконе". Я выбрала книгу наугад, от балды. Чтение для 6 класса, между прочим, - видимо, составители школьной программы решили, что детям полезно прочитать, как убивают их ровесника. По програме дети должны составит нравственный потрет Маттео Фальконе. Им предлагают подумать над вопросами: кто виноват в смерти Фортунато? Из-за чего Маттео Фальконе убил Фортунато? Кто Маттео Фальконе - герой или убийца? Эй, там, в тексте фигурирует еще какая-то Джузеппа, жена Маттео и мать Фортунато! Она родила Маттео четырех детей, и он каждый раз приходил в ярость, когда она рожала дочь. А когда она наконец родила сына, Маттео его убил. Из-за чувства чести и, сцуко, достоинства. Он не рожал, не страдал, не истекал кровью - но нажал на курок. А потом и дальше трахал Джузеппу, наверное. Почему бы на уроке литературы не поговорить о Джузеппе? Ведь половина присутствующих в классе - девочки. Будущие матери, как любили нам тыкать в школе. Почему бы не поднять вопрос: стоит ли чувство чести Маттео Фальконе страданий Джузеппы? Или урок по любовной лирике Пушкина: "Ученик читает: «Я помню чудное мгновенье...» Беседа по вопросам: - Какими чувствами оно проникнуто? - Какие эпитеты использует автор при описании этой женщины? - Можно ли по ним определить конкретное лицо? Или это обобщенный образ? - Какая тема, кроме темы любви, звучит в этом стихотворении? - Как прослежена здесь жизнь самого поэта?" В классе половина - девочки, но, чтобы ответить "правильно" на вопросы урока, они должны стать на точку зрения мужчины. Она же "общечеловеческая". Оценить стихотворение с женской точки зрения не предлагается. Один из конспектов урока содержит мемуары Керн. Оказывается, АСП ее всю дорогу подъелдыкивал и спрашивал, хочет ли она в ад. "Девочки, как бы вы посмотрели на парня, который для начала знакомства предлагает вам отправиться в ад? А потом пишет нежный стих?" - нет, такого вопроса школьная программа не предусматривает. Зачем. Девочки же не "общечеловеки". И да, нет никакого заговора белых гетеросексуальных мужчин. А знаете, почему? Потому что доминирующей группе нет нужды плести заговоры, чтобы сохранять свое доминирование. Оно с пеленок воспитывается у представителей доминирующей группы, воспринимается ими как нечто должное, и затем воспроизводится как нечто само собой разумеющееся. Дворяне с детства ощущали себя дворянами, а свое главенство над крестьянами воспринимали как должное. Белые с детства ощущали себя белыми, и даже последняя белая шваль знала, что она лучше ниггера, потому что ей с детства повторяли это. Мужчины с детства знают, что они "люди", по умолчанию, по дефолту - а женщине нужно либо жопу разорвать, чтобы попасть в "люди", либо заслужить благосклонное внимание мужчины и добиться производства в это звание. Господам не нужно объединяться в комплоты. Они свое господство провозглашают в повседневном дискурсе. Причем подчиненная группа к ним присоединяется, потому что существует только этот дискурс, другого нет. У женщин нет своего языка доминирования, нет и своего языка равенства - они заимствуют мужской. Авторы школьной программы в большинстве своем женщины, почти наверняка. Они ни секунды не думают о том, как бы унизить и загнобить девочек, они преисполнены самых благих намерений. Но как только они берут в руки "Маттео Фальконе", они переключают мозги на "мужское восприятие" - то есть, простите, "общечеловеческое" - и для них важной становится корсиканская честь Маттео и совершенно неважными страдания Джузеппы. Потому что они наследуют литературу, созданую на 90% мужчинами и традицию критики, сформированную на 90% мужчинами. И для них это перкалючение мозга в "мужской режим" происходит так же просто и естественно, как надевание правого ботинка на правую ногу, а левого - на левую: до 5 лет ребенка к этому приучаешь, а дальше он это делает уже сам и искренне думает, что иначе и быть не может, и не помнит, что его приучали, а считает, что "этожеестественно". В отличие от такого "естественого" подхода, поиск женского взгляда и языка равенства требует специальных усилий. Это очень похоже на счет калорий для тех, кто хочет сбросить вес: нужно отринуть "естественное" - то есть, привычное, не требующее специальных осознанных усилий употребление пищи - и перейти к скрупулезному взвешиванию того, что ты намереваешься положить в рот и чтению того, что мелким шрифтом написано на упаковке. Человеку, который может себе позволить есть все, что хочет, и сколько хочет, это может казаться мелочным, смешным и глупым, но для того, кого, кого взяли за глотку диабет, проблемы с сердцем или стремление к спортивным результатам, это единственный способ добиться цели, а то и попросту остаться в живых. Да, мы берем учебники и методички, начинаем считать: сколько авторов-женщин? Сколько героев-женщин? Насколько методички предлагают уделять им внимание? Поддерживается бездумно или подвергается переосмыслению место женского персонажа в повествовании? А те, кого мы спрашиваем, раздражаются: да зачем это? Что за крохоборство? А чем вас не устаривает статус кво? Вот вам дали Наташу Ростову, Татьяну Ларину и Катерину из "Грозы" - вам что, мало? Вот да, мало. Когда Рут Гинзбург спросили: "Сколько, по-вашему, женщин должно войти в состав Верховного суда, чтобы вы посчитали равенство достигнутым", она сказала: "Девять". Вопрошающий офигел слегка, а она разжевала мысль: "Вот когда все судьи ВС были мужчинами, ни у кого не возникал вопрос "А чего так?" Значит, когда все судьи будут женщинами и ни у кого не вознинет вопрос "А чего так?" - равенство будет достигнуто".

Русреал ТФП Ау по заказу для Гало4ки.

Прошлое автоботов и десептиконов если бы Кибертрон был Россией.

Стёб, юмор, грех.

Орион Пакс

Поступил на гуманитарное потому что, несмотря на встроенный в голову калькулятор, не сдал ЕКЭ (Единый Кибертронский Экзамен) по математике. 

Работает библиотекарем за 15 тысяч в месяц и раз в неделю стабильно устраивает забег по Аякону за ворующими датапады школобесами.

Краш на каждого из 13 Праймов и на всех революционеров истории.

Рэтчет

Несчастный студент 29-ого курса медицинского. Питается энергетиками и святым духом.

Приходит к Паксу почитать, уходит пьяный.

Очень хочет быть хорошим врачом, но осознание того, в какой стране он находится, убивает его.

Ненавидит шутки про рост.

Ультра Магнус

Типичный житель Аяконъ Сити, поступил в МГУ и выебывается.

В тайне влюблён в Пакса, но боится огласки, поэтому постоянно подъебывает лоха-гуманитария.

Осуждает пьянство и разврат, который с лёгкой руки Ориона творится в архивах.

Как и любой военный студент, постоянно хочет жрать.

Устав превыше всего, а Рэтчет ниже всего.

Мегатрон(ус)

Революцию хочется, но не можется. 

Умеет сидеть на кортанах не отрывая пяток и курит синтэнергоновую сигарету, держа её кончиками большого и указательного пальцев, прищурившись.

Его зовут Мегатронус, но друзья зовут его бить ебала.

Знает 1000 и 1 способ отмыться от энергона.

Саундвейв

Двачер и этим всё сказано. 

Шоквейв

Паралелльный курс с Рэтчетом. Смотрит на тех, кто его окружает, как на говно потому что может.

На своей волне буквально во всём.

Обычные наркотики для лохов, поэтому он варит себе свой собственный мет. Ни с кем не делится.

В тайне комплексует из-за того, что такому загадочному и отстранённому никто не даёт.

Нокаут

Перетрахал всё что движется, а тому, что не движется, отдался сам. 

У нашей Лидии, кажется, хламидии.

“Иу”

“Я не пойду на физру, у меня форма не блестит!”

Победитель конкурса “самый гейский гей” 1488

Брейкдаун

Сталкерил Нокаута до того, как это стало мейнстримом.

“Не держу ни на кого зла. Держу пиво, а то прольётся”

Скрывается от проблем по подъездам.

Долги по учёбе больше, чем его плечи.

Хочет быть врачом, но понимает, что слишком тупой и ему светит только должность санитара в дурке.

Балкхэд

Мамина папина радость, поступил на инженерное на бюджет. Нет личной жизни и увлечений, зато работа будет хорошая. Возможно.

Спокойный до того момента, пока его никто не трогает.

Краш на Уилджека, но социальная неловкость пересиливает желание присунуть. 

Действительно понимает геометрию. И делает её за Уилджека, который не понимает нихуя.

Уилджек

Тот самый еблан, который кидает прохожим под ноги петарды.

На жопе шрам от того, что в 10 лет с пацанами решили запечь фольгу и петарды в микроволновке, а она взорвалась и догнала покидающего место преступления шкета. Тех пацанов он больше не видел.

Есть послужной список из приводов в полицию из-за бабки с нижнего этажа, которая постоянно жаловалась на шум из его квартиры, а оказалось, он там бомбу собирал.

Шутки про аллах-бабах.

Берёт Балкхэда с собой на разборки стенка на стенку, чтобы тот построил эту самую стенку.

Делает за Балки химию.

Арси

Апполинария из ВШЭ. Вылетела потому что вместо учебы бухала. Вернулась назад по той же причине.

“Я не такая, как другие девушки”. Она такая.

Интерсекциональный феминизм.

Много читает. Жаль, что это фанфики.

Шипперила Ориона и Мегатронуса до того, как это стало мейнстримом.

Арахнида

“Давай давай меня шмонай ты вертухай, а загляни под юбочку, да посмотри на булочки, прикинься киса пёсиком, понюхай попку носиком, вот в этом вся и разница, кто мусор, а кто дразнится”

Действительно не такая, как другие девушки.

Сначала хотела быть медиком, потом экономисткой, потом военной, потом домохозяйкой. В итоге стала официанткой.

Радикальный феминизм.

- Так, вот тебе восемь ног. - А нафига мне восемь ног? - Честно говоря, никому не нужно восемь чего-либо. - ... - Так что на тебе ещё восемь глаз. - ... - И нитку из жопы. - НУ СПАСИБО.

Бамблби

Мальчик-одуванчик, типичный скучный глубоко гетеросексуальный девственник. Хочет устроить дестрой, но не хочет заставлять маму волноваться.

Ходил в детстве на карате, поэтому может набить лицо любому.

С теми, кто младше его, дружить проще, чем со всеми остальными.

Действительно хочет просто дружить.

ПРОСТО ДРУЖИТЬ

ПРОСТО МУЖСКАЯ ДРУЖБА НИКАКОГО СЕКСА

Смоукскрин

Тот самый мудила, который ходит с колонкой по улице. Катается на гироскутере, крутит в руках спиннер. 

Насмотрелся айтипедии и теперь считает себя самым умным. Консольщик.

Длинные носки для лохов. А он не лох.

Верит в то, что десептиконы по определению хуже. Пару раз отхватывал за это по лицу. К ментам не пошёл - стыдно.

Клиффджампер

Стэндапер, выпивает на сцене больше, чем в реальной жизни.

Пытается быть ловеласом, но получается плохо.

Покуривает. Однажды был пойман ментами в соответствующем состоянии. Нассал им в уши и отделался от срока.

Смеётся буквально со всего, начиная от политики и заканчивая постиронией. Ведёт твиттер.

Предакинг

Дата рождения: 2005 год.

Запись на странице: верните мой 2007

ЭТО САМЫЙ УЖАСНЫЙ СТЕРЕОТИПНЫЙ ЮМОР КОТОРЫЙ ТОЛЬКО МОГ ЗАРОДИТЬСЯ В МОЕЙ ГОЛОВЕ, НО Я В ИСТЕРИКЕ ПРОСТИТЕ

Я услышала термин интерсекциональный феминизм.

ТАК ВОТ КАКОГО БЛЯТЬ ХУЯ???

*вдох,выдох*

Интерсекциональный феминизм говорит о том,что все виды угнетения связаны.

Вроде всё понятно и цивильно.

НО ПОНЯТИЕ ЭГАЛИТАРИЗМ ДЛЯ КОГО ПРИДУМАЛИ БЛЯТЬ???

Интервью со мной о том, как я в феминизм пришла

— Как вы сами узнали о феминизме, через какие источники? 

— Узнала о феминизме через интернет. Все, что попадалось, то и читала, смотрела.

— Что вас связало с феминизмом? — С феминизмом меня связало чувство справедливости. И я всегда была бунтаркой в душе. Любимая фраза родственников - "такую гордую и характерную никто замуж не возьмет". Все это меня обижало. Как это я и не замуж? Я ж хотела замуж, детей и не работать))

Но чем больше отношений, подруг в отношениях, я все больше переставала понимать всяких женских предназначений, смен фамилий, уборок и готовок в доме. Почему нельзя все поровну? Почему мой папа лежит на диванчике после работы, а мама впахивает? Почему точно так же у бабуль? Почему у всех так? Ах, точно же, это все из-за того, что они умеют пользоваться молотками, круто.

На самое главное. Почему надо в храм в юбке и платке только женщинам!?

Но я смирялась с этим. Давление общества и семьи давала плоды. Что я кому докажу?

Но платки и юбки в храме не давали покоя. Если потенциальную готовку я смогла бы стерпеть, но вот платки и юбки в храме - это была огромная ложка дегтя. В бакалавриате я стала очень православной, хотя мои близкие родственники совсем такими не являлись. И вот эти юбки стали капать мне на мозги и капать, и в итоге бабахнуло. Я просто открыла глаза, какая моя религия несправедливая.

— В каком возрасте вы начали вовлекаться в эту тему? — Точный возраст не знаю. Но именно открыто феминисткой назвала себя 8 марта 2017 года, в тот же день завела свой тамблер. Мне было 23. Всего-то два года я сильно в теме! А кажется, что всегда такая была.

Еще вспомнила, что когда на курсе девочка делала работу в 2015 или 2016 году про дискриминацию женщин на рынке труда, я удивилась. Какая дискриминация? Откуда ей взяться, мы ж не в арабских странах. Но потом я вспомнила, что мою тетю-программистку не взяли на работу никуда из-за того, что она тетя, а не дядя. И я начала капаться в теме именно феминизма. И поняла, что я все именно так и думала, просто не знала, что это феминизмом зовется.

— Насколько я поняла, вы выросли в небольшом городе. Интересно, сколько рядом с вами было человек, которые вас понимали и поддерживали? — Да я родилась в небольшом городе с населением около 50 тысяч. В моем городе не было поддерживающих людей, потому что и с феминизмом я не была особо связана. Какие-то мои возмущения, добивания правд больше осуждалось, мол, куда ты лезешь. Когда училась в университете в Нижнем Новгороде появилась 1 такая подруга (привет, Юль) и лучшие 2 подруги (привет, Насть и Люд), еще со школы, тоже стали в теме.

В 2016 я поступила в Питер на социологию. Ой, думала, что я уже такая прогрессивная и в теме, смешно. Все преподавательницы были феминистками, активистками, крутыми исследовательницами. Некоторые ребята и девчата с курса были также активистами и активистками, феминистками. Но самое главное, что были люди, которые называли себя открытыми гомосексуалами, квирами, лесбиянками. Трансгендерный парень даже учился. Все это вызывало у меня смех, мол, больные какие-то! Потом я стала понимать, что это обычные люди, что я была не права, что я просто типичная гомофобка, что об этом можно и нужно открыто говорить. Как я могла поддерживать эти дискриминации? Как!?!?! Я же феминистка! Вот так пришла в интерсекциональный феминизм. Через полгода сделала блог в тамблере, а потом и тут, в телеграме.

— Какое отношение к женщинам имеет «общий фон» окружения в вашем родном городе? Это отношение из разряда «нет никакого отношения, но иногда могу ввернуть мизогинную фразочку по привычке, но в целом мне все равно, я не буду активно наезжать на людей за нетрадиционные взгляды», или все-таки больше радикальной «традиционности», когда люди вцепляются в патриархат, семью, и навязывают это все? Какой процент «радикально» традиционных людей? — Про общий фон именно в моем городе - это сложный вопрос, исследования проводить надо. Спрашивать всех. А я и не спрашивала. Мое чисто субъективное и очень феминистически настроенное мнение, что да, там поголовно традиционные ценности. А вот с каким отношением даже примерно не скажу.

Разница между большим городом и маленьким одна: тут в большом городе фем активности есть. Я в Питере живу. Это подбадривает, да.

— Интересно понять, как дела обстоят в России. — Россия с ее законами о женских профессиях, ее пропагандами традиционных ценностей, что стоят только эти уроки в школе про важность семьи, эта пролайф пропаганда - ужас, одним словом. Православие повсюду суют. Литература в школе тоже вся прошловековая. В СМИ показывают только негативные вещи о феминизме. КВН шутит сексистские шутки, камеди клаб так вообще, молчу про камеди вумен — внутренняя мизогиния хлещет. Почти все русские сериалы о женской трудной судьбе, о таких терпилках-добряшках, которые всем помогут, кроме себя. И таких сериалов млн штук. И все центральные каналы забиты этой ересью. Да даже в обычных фильмах ничего нормального!

Устроиться на работу именно молодой маме очень сложно. Меня при приеме на работу спрашивали о том, есть ли парень и хочу ли я замуж в ближайшее время. Это что был намек на декрет?!!! А еще устраивалась на продажницу, так не взяли, потому что им нужен мужик-решала, который все придумает классно, найдет людей, порешает все проблемы и все продаст. А я милая слишком и девушка молодая!!! Даже не стесняются эту ересь говорить!

И это можно продолжать бесконечно.

😊 Спасибо подписчице Софии за вопросы!

Праздник феминизма. Интервью с Ольгой Лесной

Продолжаем бороздить просторы нашей необъятной страны. Что вы знаете о современном феминизме в республике Башкортостан? Сегодня мы поговорим с Ольгой, активисткой из Уфы, представительницей проекта «КвирФем-Уфа» и одной из соорганизаторок фестиваля «ФемБайрам».

Добрый день, Ольга! Предлагаю начать нашу беседу с обращения к личному опыту. Когда Вы пришли к феминизму? Как формировались Ваши взгляды? Какие трудности на этом пути испытывали? Вы транслируете свои нынешние ценности открыто или в некоторых жизненных ситуациях прибегаете к самоцензуре? Относите ли себя к какому-то определённому течению феминизма?

Здравствуйте. Осознала я себя феминисткой около трёх лет назад. К сожалению, мои взгляды формировались через большое количество травм. С самого детства я видела много несправедливости и насилия в отношении женщин. В какой-то момент я поняла, что у меня больше нет сил это терпеть, и начала бороться.

Открыто говорю, что я феминистка, и часто высказываю свою точку зрения даже там, где знаю, что меня никто не поддержит и, возможно, большинство не поймёт. Другое дело, что не всегда есть ресурс высказываться. Очень часто приходится что-то объяснять коллегиням, иногда они сами просят высказать мнение по какому-то поводу.

Мне очень близки интерсекциональный и радикальный феминизмы. Наверное, могу назвать себя прорадфем с интерсекциональными взглядами.

Как бы Вы оценили положение женщин в Башкортостане? Есть ли в вашем регионе какие-то специфические проблемы, которые менее актуальны в других частях нашей большой страны? Какие значимые в контексте феминистской повестки события последних лет, которые не доходили до федеральных СМИ, стоило бы отметить? Каков уровень осознания своих интересов у женщин республики, судя по Вашему опыту общения?

Мне кажется, положение женщин в Башкортостане хуже, потому что у нас мусульманская республика. Из-за этого люди более закрытые, зажатые. Патриархат здесь ещё сильнее, и это влияет на всех нас.

Думаю, что каких-то специфических проблем нет. Самая большая проблема в нашем регионе, как и в других, это — домашнее насилие. По статистике «Медиазоны» по женщинам, Башкортостан занимает первое место по статье «Убийство при самообороне».

Сложно оценить уровень осознанности, ведь нет какой-то шкалы. Многие понимают, что жизнь несправедлива к женщинам, но воспринимают это как «судьба такая» — они не видят причинно-следственных связей. И я их отлично понимаю: когда у тебя работа, муж, дети, готовка и ещё надо внешне соответствовать требованиям общества, то нет сил и времени подумать, почему жизнь так устроена.

Насколько развит феминистский активизм в регионе? Много ли открытых феминисток Вы наблюдаете в своём окружении? Растёт ли их число в последние годы? Какие башкирские феминистские сообщества, группы или организации стоило бы отметить? Как налажено взаимодействие между ними? Как вы выстраиваете феминистский активизм на локальном уровне?

Недавно я была на онлайн-конференция феминисток из регионов и поняла, что у нас мало активизма и, как мне кажется, мало открытых феминисток. Мало тех, кто готова и не боится что-то делать. Но я надеюсь, что это изменится. В марте этого года у нас во второй раз состоялся феминистский фестиваль «ФемБайрам» («байрам» с башкирского — праздник). Он шёл два дня, и было удивительно много людей. Молодые женщины, которых интересует феминизм, высказывали и задавали вопросы. Я была счастлива всех их видеть. Думаю, что нас будет становиться больше!

У нас есть сообщества «БашФем», «Либеральный феминизм в Уфе» и наша группа «КвирФем-Уфа». С сентября прошло года мы регулярно записываем подкасты и организовываем акции и мероприятия. Совместно с «БашФем» мы проводим «ФемБайрам» — ежегодный фемфестиваль. Периодически участвуем в международной акции «Женская историческая ночь», два года подряд проходили массовые пикеты на 8 марта (1, 2), был массовый пикет в поддержку законопроекта против домашнего насилия, одиночные пикеты в поддержку Юли Цветковой, одиночные пикеты в поддержку полицейской, которую изнасиловали коллеги, — против виктимблейминга. Была акция в рамках международной кампании «16 дней против насилия», когда мы удачно обыграли идею объединения фемповестки и памятника «7 девушек». Один раз проводили фестиваль «Наша история», приуроченный к женской исторической ночи. Снимали документальный фильм про криминальные аборты в СССР, который потом показывали на фестивалях «Рёбрах Евы» (Санкт-Петербург) и We-Fest (Пермь). Также мы проводим фемкинопоказы с обсуждениями.

Пока мероприятия происходят стихийно. Есть постоянные проблемы с поиском места проведения, стоимостью аренды, человеческими ресурсами и прочим.

«КвирФем-Уфа» — это сообщество, ориентированное не только на феминизм, но и ЛГБТК-активизм, и идея его создать возникла после того, как наш видеоролик, снятый на День молчания (в защиту ЛГБТК-сообщества) в прошлом году, занял 3 место на республиканском конкурсе социальных роликов, который проводила Общественная палата Республики Башкортостан.

Не секрет, что феминизм в Москве и Санкт-Петербурге по разным причинам оказывается более видимым на федеральном уровне, в медийном пространстве. Что бы Вы сказали в пользу важности феминистской борьбы за пределами столиц? Какие плюсы и минусы видите в том, что проживаете в удалённом от «центра» регионе? Почему важно преодолевать иерархический перекос в пользу крупных городов, так или иначе существующий в российском феминизме?

Я думаю, невозможно победить патриархат только в Москве или Петербурге — чтобы он при этом сразу же автоматически рухнул и в регионах. Мне кажется, в регионах патриархат ещё страшнее и здесь особенно нужна фемповестка. Регионы бе��нее столиц, а значит, беднее всего здесь женщины, им приходится тяжелее.

Минус — это наше постоянное ощущение, что мы мало на что можем повлиять в нашей стране, наши голоса не слышны и ни на что не воздействуют. В тоже время у нас менее агрессивные люди — и это плюс. Когда мы выходим на пикеты, у нас всё проходит мирно, когда мы проводим мероприятия, тоже всё проходит без проблем. Это как плюс, так и минус. Будь здесь люди более активными, возможно, активных феминисток тоже было бы больше.

Опять же поэтому и важно слышать регионы. Больше года назад, когда Юлю Цветкову только начинали преследовать за рисунки, мы провели бодипозитивную акцию #женщина_не_кукла в её поддержку, в ноябре прошлого года, когда её посадили под домашний арест, запустили хештег #СвободуЦветковой. И вот прошёл год, и только сейчас эта волна дошла до столиц. Сколько ещё таких женщин, которых несправедливо осуждают, и мы о них не знаем?

Чтобы изменилась ситуация с патриархатом в нашей стране, важно делать видимыми и феминисток из регионов. Можно сколько угодно читать статьи о феминистках из столиц и воспринимать их деятельность как фантастику, другое дело, когда ты из столичных или местных изданий узнаешь, что в твоём регионе есть феминистки — ты понимаешь, что не одна. Это придаёт сил и уверенности в себе.

Какие ещё трудности, по Вашему мнению, существуют в российском феминистском сообществе? Каким Вы видите будущее российского феминизма и какую стратегию свержения патриархата считаете наиболее эффективной? Поддерживаете ли нашу идею о необходимости построения массового и хорошо организованного движения, действующего как единое целое на всероссийском уровне?

Проблема феминизма в нашей стране — это большая разобщённость и низкая солидаризация. Феминистки объединятся, к сожалению, только когда происходит какой-то кошмар. Все мы из разных течений, разбросаны по огромной площади нашей страны, с разными видением борьбы. И ужасно, когда феминистки начинают видеть врага друг в друге и забывают, что наш враг — это патриархат.

В правительстве РФ всего 10% женщин, и чаще всего они транслируют мизогинные идеи, наше положение ухудшается с каждым годом. Соответственно, чтобы начались изменения в лучшую сторону, нужно действительно организованное движение, какая-то организация или феминистская партия. Нужно, чтобы появилась критическая масса женщин, поддерживающих феминизм. Я как активистка нацелена на это!

Как Вы относитесь к женщинам, которые осознанно (по собственным утверждениям) выбрали традиционные взгляды? Например, к набожным христианкам, мусульманкам или иудейкам? Возможен ли осознанный выбор в пользу патриархальной семьи?

У меня есть знакомые православные женщины, иногда я с ними общаюсь. Не всегда понимаю их, а они не понимают меня, но всё равно я принимаю их выбор. Думаю, что каждая имеет право на выбор и каждая имеет право ошибаться.

Вообще сложно говорить, какой наш выбор осознанный, а какой делается под давлением общества. Я, например, долго находилась в абьюзивных отношениях, все вокруг мне говорили, что это нормально и что у всех так. Были ли это мой осознанный выбор?

Однажды моя подруга сказала, что она не хочет равноправия, потому что тогда ей придётся работать, а у неё двое детей и хватает проблем. Такие мысли в головах появляются от незнания, от влияния СМИ, которые негативно говорят о феминистках, такие мысли появляются потому, что мужчины вокруг говорят, будто феминизм — это зло. На самом деле, если в вашей семье равноправие, то вы делите обязанности поровну, решаете, кто и сколько будет работать, кто будет заниматься детьми и готовкой. Феминизм облегчает жизнь всем.

Что бы Вы пожелали нашей соратнице из Комсомольска-на-Амуре Юлии Цветковой, которую сейчас преследует государство?

Юле хочется пожелать сил, моральных и физических, но в первую очередь безопасности. Чтобы всё это скорее и благополучно закончилось.

Наделала кучу фотографий на воркшопе, но мой телефон глюканул и сожрал их. Безумно жаль, я сегодня впервые упала лицом в минский андерграунд и очень хотела показать, как оно там. Теперь могу достать только фото из единственной запощенной на месте сторис.

Фото не осталось, так что слова, слова, слова. Пойдёмте вместе со мной в холодное пространство с тёплыми людьми, посмотрите моими глазами на свет начавшейся весны, врывающийся в огромные окна. 

Я не особо поняла, где мы были. Какое-то полузаброшенное здание на берегу реки, обшарпанные стены вперемешку с граффити снаружи, тяжёлые металлические двери, трубы, сетки, индастриал, атмосфера на максималках, но даже здесь удалось создать уют с креслами и ковриками, особый такой, бомжацкий уют. Люди всякие разные, по-хорошему странные, в оверсайз одежде или потёртом свитере из секонда, с цветными волосами, или просто волосами, или, возможно, без волос вовсе, с необычным макияжем, чаще - без него. Прямо на входе у крылечка группа девушек чем-то питалась, невдалеке вроде жгли костры. Вход, кстати, свободный, донейшн приветствуется, выручка идёт организациям, помогающим пострадавшим от насилия женщинам. Все безмерно милы и приветливы, так что у тебя есть шанс выбрать чувствовать себя участницей подпольной оппозиции или сектанткой. Это чувство крепнет, когда садишься на поддоны с уложенной сверху подушечкой за видавший виды стол. На столе чьи-то метки: где цветочный узор, где пентаграмма. 

Мне всегда тревожно высказываться в больших (для меня это больше четырёх) группах людей, но Оксана заверила, что никто говорить не заставит: в таких фем-кругах с границами всё очень бережно, а первое их правило - ненасилие над собой. Так что я могла дышать и смотреть по сторонам, видеть разных людей, видеть всяких людей, по-хорошему странных, и тех, кто ничем не приметен, но наверняка носит внутри открытый космос. Слушать людей и их истории, Есению, которая весело по-украински рассказывала, что подарила маме вагинальные шарики (“Есения! А куда их вставлять!” - “Мама, я домой приеду и покажу!” - “Хорошо!”); Мишу с голубыми тенями и сердечком из блёсток на щеке, которому тяжело быть геем в Беларуси (”Какое чувство вы испытываете каждый день?” - “Гейство”); Тоню (или Олю?), которая, катаясь на качелях одним солнечным днём, впервые в жизни почувствовала себя комфортно в одиночестве; и “А я Яна, и на этой неделе меня порадовала чёрная магия”.

Я не говорила ничего, но ощущала, что всё сказанное мной будет услышано и принято, как и я сама - даже если я нелепая, неуклюжая, по-не-очень-хорошему странная и не очень умная. После воркшопа оставила ведущему свою почту для рассылок о таких мероприятиях и надеюсь сходить ещё.

Сходить ещё, чтобы дышать холодным солнечным светом и смотреть по сторонам.

Восьмой день первого месяца весны, 2019

sisterhood, not cis-terhood

В этом посте я хочу объяснить, почему я, как феминистка, поддерживаю транс*людей и считаю, что феминизм должен быть инклюзивен для трансгендерных женщин и поддерживать трансгендерных мужчин. Я не в праве и не компетентна говорить об опыте и чувствах трансгендерных людей, но хочу поделиться своим пониманием гендера, гендерного порядка, трансгендерности и мыслями о том, почему транс*-эксклюзивному феминизму сложно его принять.

Начну с простого: я хочу быть частью движения, основанного на поддержке, принятии и любви. Для меня очевидно, что транс*персоны сталкиваются с огромной дискриминацией и ненавистью, становятся жертвами преследования и буллинга, физического и сексуального насилия, и я никогда не буду поддерживать тех, кто считает, что чье-то человеческое достоинство и безопасность имеет меньшее значение из-за их гендерной идентичности.

Во-вторых (и с этого момента я прошу вас читать очень внимательно), я знаю, что транс*люди не вредят мне, как цисгендерной женщине, не подрывают мою борьбу за равноправие, не обесценивают положения и достижения того феминизма, в который я верю. Для начала объясню, как я понимаю гендер, что лично для меня значит феминизм, и за какой мир я борюсь.

Я не определяю гендер как социальную надстройку биологического. Я не определяю гендер, как бинарное - мужское и женское. Для обозначения привычного нам мужского и женского я наряду с термином “гендер” использую термин “социально приписанный пол”. Но я и не определяю гендер как спектр. Точнее, я не считаю, что будущее стоит за созданием 437 гендерных идентичностей. Я хочу, чтобы отмирание существующей в наших головах гендерной бинарности, происходило не через умножение числа “гендеров”, а через исчезновение необходимости категоризировать того или иного человека по признаку (социально сконструированного и приписанного) пола, с последующей социализацией и вытекающими из нее проблемами.

Я прекрасно понимаю, почему трансгендерность ломает мозг людям, далеким от феминизма и гендерных исследований. Для них далека идея о том, что биологическое не предопределяет судьбу, поведение и внешний вид человека. Один из самых пагубных, но и самых действенных механизмов существующего гендерного порядка заключается в легитимизации представления о гендерной бинарности и о её биологических основаниях. Если мы верим, что наш пол (который, кстати бывает не только морфологический, но и генетический, гонадный и гормональный) - это судьба, или даже если мы (думаем что) поднялись на ступень выше над простыми смертными и определяем гендер как социальное продолжение биологического, то мы продолжаем жить в этой бинарности и далеко в нашей борьбе не уедем. Если определенный вид феминизма (не будем показывать пальцем) исходит из теоретического положения, что только родившиеся “женщиной”, знают, что это такое и хлебнули горя сполна, а всем, кто без вагин, в эту тусовку не вписаться, то по сути, такой феминизм загораживает собой часть системы, против которой сам и борется.

Теперь посмотрим, что же нам говорит трансгендерность о положении вещей в мире и как она заставляет нас изменить наше понимание гендера и феминизма. Трансгендерные люди служат доказательством того, что приписанный нам пол влечет за собой гендерную социализацию длинною в жизнь и что она не является естественной, безболезненной и подходящей каждому. Поскольку это не укладывается в головах и подавляющего большинства, транс*персоны сталкиваются с непониманием, вытекающей в трансфобию и ненависть. Случай с транс*-эксклюзивным феминизмом сложнее, и здесь ненависть вызвана тем, что транс*персоны своим внешним видом и поведением закрепляют гендерные стереотипы и сводят бытие женщины “к сиськам и косметике”. Объясню. Транс*персоны живут в том же мире гендерной бинарности, что и мы. В мире, где существует даже специальный майонез для мужчин, и все не-мужское означает женское и наоборот. В ситуации, когда гендерная социализация, происходящая на основе социально приписанного пола, вступает в противоречие с внутренней идентичностью человека, соответствие этой ошибочно приписанной норме представляет собой болезненный опыт. При этом обозначение собственной инаковости от ошибочно приписанного социального пола находит выражение в соответствии противоположному. Для феминизма очевидно, что влечение любого человека к определенному роду занятий, модели поведения и внешнему виду не детерминировано природой, но когда в условиях гендерной бинарности социальная компетентность человека зависит от его соответствия определенной категории, не исключено, что трансгендерный переход предполагает не только обращение к тому, что нравится и кажется естественным, но и необходимость активного гендерного дисплея, основанного на социальных ожиданиях о том или ином социальном поле. Нанося макияж, трансгендерная женщина поддерживает стереотипы не больше, чем каждая цисгендерная женщина, которая делает так же. Если гендерный порядок постоянно находится в процессе конструирования, то каждый из нас ведомо или неведомо участвует в его строительстве, поддерживая или разрушая гендерные стереотипы. И как существование и ценность цисгендерной женщины не сводится к внешнему виду, так и трансгендерные женщины представляют собой больше, чем то, что видит глаз. 

Я верю, что борьба с трансфобией и защита трансгендерных женщин и мужчин должна быть частью повестки феминистского движения. Транс*персоны не поддерживают существующий гендерный порядок, а бросают ему вызов, даже когда все, за что они готовы бороться, это их личная безопасность. Для меня феминизм - это борьба за право жить свободно от гнетущих социальных ожиданий, это процесс разрушения стереотипов и границ. Клеймя что-то как исключительно женское, мы встаем на пути разрушения существующих социальных установок; вставая на сторону трансфобии, мы толкаем феминизм назад к детерминизму и бинарности.

Бонус: шикарная документалка Mtv про транс*подростков. 

Привет 😘! Посмотрела аннотацию книги, которую ты предложила. Что-то у меня вдруг возник вопрос и нет от него спасу. Удовлетвори мое любопытство! Как бы ты строила воспитание своей дочери)? Пока писала ещё одна мысль возникла - а бывают ложные феминистки?)

Ох, спасибо за интересный и сложный вопрос)

Конечно же я буду воспитывать дочь (если она у меня будет) в феминистском ключе. Я не буду делить игрушки и одежду по гендерному признаку. И вообще постараюсь избежать этих дурацких кухонь, стиральных машинок и игрушечных швабр. Я расскажу ей о том, что она никому ничего не должна, и что все ее действия – это вклад в ее будущее. Я расскажу ей о том, что она может быть любой и не переставать при этом быть девочкой. Я обязательно расскажу ей о то��, что она прекрасная внешне и внутренне, что она умная и сильная девочка, и что ей не надо никому ничего доказывать. Я расскажу ей о том, что она не обязана оправдывать чьи-то ожидания, даже мои. И о том, что если ее обижают – надо обижать в ответ. Я расскажу ей о концепции “выбери женщину”. И о том, что мальчики и мужчины - это потенциальная опасность. Я обязательно расскажу ей о ее физиологии, вариантах сексуальности, контрацепции и абортах. И если с ней что-то случиться, я никогда не буду её винить. 

А так, даже не знаю. Если ей будут нравиться танцы/гимнастика – пусть занимается, если бокс/футбол  – пусть это будет бокс или футбол. Я хочу сделать все, чтоб у нее была возможность быть собой. И я хочу быть ее подругой.

Касательно ложного феминизма. Я как-то не очень поняла, что ты имела в виду? 

Типа неправильный феминизм? Если говорить о неправильном феминизме, то пусть в меня летят тапки, но для меня интерсекциональный и либеральный – это неправильный феминизм. Потому что он не укладывается ни в какую более-менее логичную цепочку. Для либфема и интерсека – мой радикальный феминизм ужасный отвратительный и неправильный. 

Или ты имела в виду то, что феминистки возвращаются к патриархату? Возможно такое бывает, но я не представляю как это вообще возможно. Как вообще можно напялить розовые очки, которые прошлый раз разбились тебе прямо в глаза. Но возможно это механизм защиты. Потому что быть феминисткой –тяжело.

Или ты про сидение на двух стульях? Типа и патриархат поддержу и феминизм? У феминизма много направлений, каждая может найти “по себе”. Но не думаю, что возможно прикидываться феминисткой будучи патриархальной женщиной. Слишком разные ценности. Однажды это все выплывет наружу.

Кто такой насильник?

С точки зрения большинства моих знакомых мужчин (и даже некоторых женщин), насилие - это секс с побоями и угрозами, вероятнее всего, групповой и в темной подворотне. Кровь-кишки-ЗПП, как выразился один из опрошенных. То есть подразумевается, что насильник - это чужой человек, который угрожает женщине физической расправой и понуждает ее к сексу в неудобных и неподходящих условиях. Так вот, мальчики. Как бы я ни была снисходительна по роду своей деятельности, как бы я ни пыталась понять ваш темперамент, какие бы детские травмы и проблемы в отношениях вами ни рулили. Если вы принуждаете женщину к сексуальному контакту, которого она не хочет, вы - насильник. Нет, не к сексу, читайте внимательно. К контакту. Да, к любому. Именно поэтому мужчина, щекочущий маленькую девочку за попу и обнимающий ее за грудь (да-да, у нее еще нету выраженных молочных желез, то есть сисек), - насильник и педофил. Вы же не будете с этим спорить? Поэтому когда женщина кричит вам "не надо, убери руки, не трогай меня, я не хочу", а вы продолжаете выражать к ней свою любовь и страсть, вы - насильник. Даже если вы встречаетесь три года, даже если вы живете вместе пять лет, даже если она ваша жена, - в этот момент вы совершаете насилие. Если, например, женщина пришла к вам в гости, и вы уверены, что это - согласие на бурную ночь, да, чаще всего это подразумевается. Вы создали романтичную обстановку, то есть убрали посуду в посудомойку и полотенце новое повесили, и телефон на беззвучке. И бабочки у всех в животе, но тут она мнётся и говорит - ой, я что-то пойду домой, планы изменились, вызовешь такси? Если вы забираете у нее телефон и тянете ее в койку, а она прячет глаза и пытается вежливо вывернуться, но вы продолжаете гнуть свою линию, вы - насильник. Да, она не бьет вас кулаком в лицо и не зовет на помощь, потому что она не хочет портить отношения и надеется, что вы не оглохли и понимаете русский язык. Но насилие и не подразумевает бурного отпора, проклятий на латинском и битвы до крови. Насилие - это принуждать человека к сексуальному контакту, с которым он не согласен. И вы - насильник, если вам сказали "нет", а вы настаиваете на своем "да". И знаете, сейчас я скажу вообще неприличную вещь. Шок-контент для вашей информационной системы. Если вы уже бурно целуетесь в койке при выключенном свете, и бабочки в животе пляшут неистовый танец, и вы ждали этого момента кучу лет, и т.д.... и женщина вдруг отдергивается и говорит - ой, нет, нет, нет, НЕЕЕЕЕЕЕТ, пусти меня! И вы, конечно, на всем ходу просто не можете в это поверить. Ну что, как это - нет? Отпустить ее? Дать ей одеться? А как же? Нет, надо просто прибавить пылу! Что ты такое говоришь! Какое там отпусти! Так вот. Вы и в этот момент - насильник. Да, соглашаться на секс и внезапно передумать - это такое себе. Приличные люди, конечно, так себя не ведут. Невежливо. Провокация. Издевательство. Вред для здоровья нервной системы, в конце концов! Но. Каждый имеет право сказать "НЕТ". Да, в любой момент. Да, и вы тоже, мальчики. И если женщина не хочет секс (причина неважна), то вы не смеете к нему принуждать. Если принуждаете - то вы насильник. Источник: Taisiia Popova

Феминизм

Я увлеклась феминизмом около года назад и за все это время мои знания по этой теме все расширялись. Началось все с НиксельПиксель, как и у многих. Я случайно открыла этого ежа для себя на ютубе и посмотрела все ее видео. Сейчас я уже не со всеми мыслями и доводами согласна, но очень уважаю Нику и считаю прекрасным человеком, который несет интерсекциональный феминизм в массы!

Не очень понимаю людей, который говорят, что феминизм в наше время не нужен. Зарплаты все еще не равны, все еще огромное количество насилия против женщин, домогательств, объективации и прочих “радостей” жизни. Как б��рьба может прекращаться, если вокруг столько всего ужасного по отношению к женщинам? 

Покидая транс-эксклюзивный феминизм на Нігіліст

http://www.nihilist.li/2017/01/19/pokidaya-trans-e-ksklyuzivny-j-feminizm/

#Нынче, #Статьи #Нынче, #Статьи

Покидая транс-эксклюзивный феминизм

TERF — сокращение, в переводе на русский значит “транс-эксклюзивный радикальный феминизм”. Феминистки этого течения считают, что транс-женщины — биологические мужчины, сделавшие трансгендерный переход, — остаются мужчинами и не должны включаться в феминистскую повестку. По мнению TERF, “операции по коррекции пола придумали мужчины для обслуживания патриархата” (см. http://ona.org.ru/post/142132354603/terf) Несколько лет назад внутрифеминистский конфликт обострился: TERF стали открыто называть интерсекциональных и некоторых анархо-феминисток “предательницами движения”. 

TERF часто говорят, что интерсекциональный феминизм — синоним либерального, что интерсекционалистки не знают «феминистской матчасти», не интересуются реальным нарушением женских прав и зацикливаются на помощи мужчинам, под которыми оппонентки также подразумевают MTF. Что характерно, одна из обвинительниц пишет в ЖЖ-сообществе Feminism: «не существует запрета на профессию мужчинам, для женщин запрещены сколько там 257 в россии, порядка 300 в украине и 400 в беларуси» 1, — демонстрируя весьма приблизительные знания о трудовой дискриминации женщин (реальные цифры — 456 и 900, а не 257 и 300), зато случаи насилия транс-женщин против цис-женщин эта киберактивистка почему-то запоминает лучше. И не она одна. Я уже писала в статье «“Трансгендеризм“ как новый сионский протокол» 2, что не слишком актуальная для постСССР проблема коммуникации между цис- и транс-женщинами в последние годы раздувается TERF до вселенских масштабов, и это не может не беспокоить. Однако я сама когда-то была TERF.

Как всё началось? Придётся долго восстанавливать цепочку событий: иногда мне кажется, что столько не живут. Подавляющее большинство моих ровесниц-феминисток — женщины, которые пришли в движение два-три года назад. Пять, по российским активистским меркам, — уже огромный срок. Когда я осознала себя феминисткой, мне было около пятнадцати лет 3. Российская реальность не предлагала и сотой доли идеологического разнообразия, на которое могут рассчитывать девушки, годящиеся мне в дочери. Поначалу я считала себя «просто феминисткой»: всё было понятно — есть Мария Арбатова по телевизору, она феминистка, есть патриархальные женщины, они фантазируют, что если выполнять свой долг, читай — тащить на себе после внедомной работы домашнюю, казаться «красивой» и подчиняться мужчине, то случится чудо — муж исправится и заработает на прислугу, найдётся богатый любовник или Христос заберёт в рай.

Переехав в Питер, я стала читать феминистскую литературу. Я девять лет училась в разных вузах и жила в общежитиях и на съёмных комнатах, где интернета не было, поэтому до 2005 года основным источником знаний были бумажные книги. «Хрестоматия феминистских текстов» под редакцией Е. Здравомысловой и А. Тёмкиной вышла в 2000 году и продавалась в магазине на Невском (богиня знает, где эта книга сейчас: я столько раз переезжала, что утратила некоторые книги, но у меня чудом сохранились другая хрестоматия и «Загадка женственности» Бетти Фридан, изданные «Прогрессом» в середине девяностых).

В Москве я прочитала другие тексты — «Введение в гендерные исследования» под редакцией Жеребкиной, харьковские «Гендерные исследования», «Гендер: полезная категория исторического анализа» Джоан Скотт, «Создание гендера» Уэст и Зиммерман, Ренату Салецл, Элен Сиксу и проч. В 2004 году вышел первый перевод «SCUM Manifesto» Соланас. Стало ясно, что феминизмов много, и надо определяться. Кооперироваться было поначалу не с кем: я училась то на филфаке, то на философском факультете, то в творческом вузе, где меня часто окружали патриархалки, с большинством из которых общаться было тяжело — я казалась им слишком радикальной. Я не отказывалась от основных бьюти-практик, хотя, в основном, носила брюки и удобную обувь, и не призывала убить всех мужчин. Но даже фитнес в те годы казался девушкам «мужским» занятием — мне постоянно говорили, что я перекачаюсь и превращусь в подобие шкафа (мне так и не удалось это сделать: благодаря фитнесу я разве что влезаю в джинсы пятнадцатилетней давности).

Как я сейчас понимаю, «нестандартные» девушки кучковались в технических вузах и ролевых тусовках, но ни выдающихся математических способностей, ни интереса к Толкину у меня не было, и я осталась в среде, которая даже Арбатову определяла как «ужасную» радфем.

«Арбатовский» медийный феминизм постепенно меня разочаровал. Я внимательно читала её книги. Автобиографическая героиня то заявляла, что гинеколог — мужская профессия, а женщине природа запрещает лазать в гениталии однополых («Аборт от нелюбимого»), то — что она (М.А.) хочет почувствовать себя женщиной, а не среднеполым функционером, поэтому ярко красится и отбеливает волосы, то плакала из-за пустяков (а у меня с детства было убеждение «сильные девочки из-за такого не плачут»), то сообщала: «Хотя я феминистка, но из двух мужчин выберу более мужественного», — спрашивается, почему инициативность и смелость — непременно мужские качества, не проще сказать: «Из двух мужчин я выберу более смелого или выглядящего брутально»? Арбатова подчёркивала, что не против традиционного распределения ролей, не выглядела конвенциональной «красавицей», но непропорционально много писала о косметике, нарядах и сексуальных практиках, одной из которых оказался «оргазм женщины от минета». У меня большой опыт отношений, но я до сих пор не могу понять, какую инопланетную физиологию Арбатова описывает. Смешанную реакцию вызывал классизм: тогда я такого термина не знала, но ратование авторки за права успешных белых гетеросексуалок в ущерб остальным настораживало. С другой стороны, мне самой хотелось переложить бытовые обязанности на других — так получалось, что в нашем обществе это женщины, — и я жалела, что у меня пока нет ни собственного жилья, ни денег на домработницу. Но общая картина либерального феминизма получалась малоинтересной — западные либфем тоже поддерживали фрагментарные законодательные изменения, не более. А молодым людям, если они не задавлены воспитанием так, что на пепелище их мечтаний можно разве что возложить пресловутую юбку-в-пол, хочется радикализма, эпатажа, решительных действий.

Радикальный феминизм предлагал близкую мне концепцию: во-первых, женщины — это угнетаемый мужчинами класс; во-вторых, следует уничтожить гендер. Радфем не советовали: «Уступи мужчинам кусочек прав здесь, за это они дадут тебе кусочек прав там». Эти рекомендации либералок напоминали о девушках, которые публиковались в толстых журналах после вынужденного секса с литературными мэтрами. Вроде бы, женщина добилась своего «за пределами кухни» и бравирует цинизмом, но глаза выдают. Как любая мало-мальски симпатичная девушка, оказавшаяся в ситуации уязвимости — а в ней находятся почти все иногородние студентки, плюс ко всему, я уже тогда много ездила автостопом, — я страдала от ненужного назойливого внимания, иногда перераставшего в попытки насилия, которые, будь я слабее, оказались бы успешны. Разумеется, терпение лопнуло, и у меня началась типичная для большинства феминисток стадия гнева.

Я стала открыто называть себя радикальной феминисткой. Мне встретилась единомышленница — девушка лет двадцати, которая, к сожалению, провалилась на вступительных экзаменах в Литинститут, — но её позиция вызывала некоторые вопросы: девушка принципиально не хотела заниматься спортом и ничего не знала об оружии. «Как же она отобьётся от мужчин? — думала я. — Как можно быть настолько непредусмотрительной? Это патриархалки — удобные жертвы, радфем такими быть не должны».

Но выяснилось, что радфем — это не о силовом противостоянии мужчинам. Андреа Дворкин спортом вообще не занималась. В читальном зале института подключили интернет, я пошла читать Дворкин и других радикалок — не скажу, по каким ссылкам: одни ресурсы я не помню, другие недоступны уже лет восемь или девять, — и мне стало не по себе. Выяснилось, что радфем — это когда полностью пренебрегают эпиляцией. Моя аутистическая гиперсенситивность к этому не слишком располагает, мне физически неприятны волосы на теле, и я была бы счастлива, если бы мне показали способы безопасного их удаления намного раньше, чем я их нашла. Я снова оказывалась неправильной: «нормальной женщине удобнее с волосами». Рассуждения радфем о сексе? Опять я никуда не годилась по сравнению с настоящими феминистками, которым от природы не нравится сношение с угнетателями, женщин, которые после гетеросекса ощущают себя грязными, использованными, оплёванными.

Подобные тексты публикуются до сих пор. Например, недавний перевод, просто один к одному:

«Друзья уверяли меня, что патриархат стыдит промискуитетных женщин, и что если я хочу бороться с этим, то должна не обращать внимания. И я очень пыталась это делать, чтобы стать полной эмпауэрмента и секс-позитива молодой феминисткой: не обращала внимания, когда мужчины били меня в постели, когда они заставляли меня присылать непристойные фото, когда я пристрастилась к алкоголю, чтобы заглушить свой сомневающийся внутренний голос. …Через несколько месяцев нашей дружбы он [мой знакомый] изнасиловал меня. Мне потребовался почти год, чтобы осознать, что произошло, потому что на уровне физических ощущений изнасилование ничем не отличалось от другого секса, который у меня был в то время. Я занималась сексом потому, что ненавидела себя, и никто из моего окружения этого не понял. Использование секса как способа селф-харма отличается от других видов самоповреждения…» 4

Я растерялась. Мужчины не били меня в постели. Я могла в шутку подраться с парнем, весящим всего на восемь-десять килограммов тяжелее меня — из-за мускулов я не была совсем уж лёгкой, — так же, как смеха ради лупят друг друга мальчики-подростки, отрабатывая приёмы шото-кан. Но не более. Попытки насилия отличались от секса по согласию. У меня не было потребности в самоповреждениях: я отрабатывала технику в спортзале, чтобы стать здоровее и выносливее, развить реакцию, а болезненные ощущения воспринимала философски, как неизбывный побочный эффект. У меня появились единомышленницы, не феминистки, но отмороженные и циничные. «Я мужику сказала: спать — да, жить — нет», — весело рассказывала на кухне одна из них, и мы вместе смеялись над мужиком, посчитавшим, что любая будет рада мыть за ним уборную. У меня была специальная sim-карта для случайных парней, время от времени я её меняла, зная, что многие мужчины воображают: если девушка согласилась один раз, теперь она твоя личная скорая сексуальная помощь. Когда мне не нравился секс, я могла залепить случайному партнёру что-то вроде: «Копи на увеличение. Или на Камасутру». Андреа Дворкин писала, что женщины столетиями сбегали от секса в монастырь, и называла эту стратегию освободительной, а мне казалось: в монастырь уходили от безысходности и платили за образование отказом от удовольствия.

В общем, я, по гамбургскому счёту, не годилась в радфем. Но об интерсекционализме мы тогда не знали, и я продолжала причислять себя к радикалкам, решив, что у меня будет «свой» радикализм, то есть обычная каша в голове, как у многих нынешних сетевых активисток. Точно так же, как они, я полагала, что бьюти-практики — это нормально, если мы осознаём, что прибегаем к ним не для себя, а из-за требований общества. Некоторые радфем носят высокие каблуки, но до такого разрыва между реальным и декларативным я не доходила, рано отказавшись от каблуков.

Секс-негатив — не единственное, что навязывал радфем. Была ещё трансфобия. Если концепт «радикального отвращения к сексу» я с недоумением отбросила, продолжая использовать мальчиков как объекты для получения удовольствия (а зачем они ещё нужны, если транслируют стереотипы?) и не обращая внимания на их фантазии (кто-то из них воображал себя мужчиной моей мечты только потому, что нравился в постели, — его вскоре обламывали, кто-то думал, что за него хотят замуж — это меня совершенно не волновало), то транс-эксклюзивность казалась мне вещью, от которой не так легко отмахнуться.

Только теперь я понимаю, отчего это произошло. Если гетеросексуальные мужчины окружали меня повсюду, и я могла самостоятельно формировать мнение о них, то транс-люди редко встречались даже в клубе «12 вольт». Почему бы не поверить авторитетным западным феминисткам — им виднее? Я считала, что в идеальном мире люди будут одеваться как хотят, вне зависимости от акушерского пола. Ещё Маргарет Мид доказала, что стереотипы маскулинности и феминности меняются в истории даже одного и того же общества, значит, социальный пол не имеет смысла, и трансгендерные люди — просто невротики или шизофреники, которым надо лечиться. Эту точку зрения укрепляло общение с трансгендерными людьми — некоторые из них действительно попали в психодиспансер, — и биологическими женщинами, которых в ролевой тусовке окрестили «дайригеями». Они обычно имели профайл на diary.ru и говорили о себе в мужском роде. Ролевыми играми я не увлекалась, но пересечься с такими людьми в середине нулевых стало легко, практически в любом общежитии творческого вуза. Как назло, мне встречались почти сплошь мизогиничные FTM из категории так называемых глюколовов: они якобы помнили предыдущие рождения в мире Толкина или сходных, презирали человечество и старались свалить бытовые заботы на партнёрш и соседок по комнате. Контраст между представлением о себе-эльфийском принце и реальностью неприятно поражал. Также я обращала внимание на феминные увлечения и хобби этих людей. «У меня больше «мужских» интересов, но я себя мужчиной не считаю, а тебе это зачем?» — спросила я сосед_ку, но ничего внятного не услышала. Я не разделяла псевдо-FTM, отыгрывающих «ролёвку», и людей с серьёзной дисфорией, и мне казалось, что для перехода надо полностью соответствовать маскулинному шаблону, иначе зачем мучиться и мучить других.

Сама я пыталась обрести правильную женскую идентичность, хотя с детства ощущала себя скорее существом «третьего пола», чем женщиной, читала Клариссу Пинколу Эстес, это помогало слабо. Радикальный феминизм легитимизировал моё желание быть «плохой девочкой», но этого было недостаточно. В глубине души я чувствовала, что смена гендерного перформанса — по-настоящему радикальная практика, недаром обыватели так ненавидят транс-людей, вызывающих у них растерянность или шок, особенно когда человек не может определить биологический пол собеседника. Но радфем табуировал эту тему. Так получалось, что это течение разрешает одни радикальные вещи, например, вдохновляющие многих из нас лесбийские поселения 5, и запрещает другие.

После переезда в Калининград я стала читать сетевые материалы, уже переведённые в немалом количестве. Из-за разочарования в левой идее я некоторое время считала себя околоправой радикальной феминисткой и была уверена, что женщинам поможет усиление антимигрантской политики, т.к распространение мизогинных исламских идей нам вредит.

На этой почве мы сошлись с очень странной женщиной, которая то ли в соавторстве — этот вопрос до сих пор не прояснён, — то ли просто от разных имён вела ЖЖ-блоги, где пропагандировала антиисламизм, насилие, лесбийский сатанизм и даже убийство транс-людей «нормальными мужчинами» (их, по её мнению, осталось мало, потому что мужчины вырождаются) и, как она выражалась, «адекватными девочками». Некоторое время я наблюдала за этой личностью, пытаясь выяснить, сколько в её словах правды, не является ли она пропавшей вокалисткой одной культовой блэк-метал-группы (зацепок было много), когда пишет она, а когда соавтор, да и как персонаж писательницу она меня интересовала. В конце концов она стала писать совсем невменяемые вещи, настаивать на бесплатной помощи в сборе материала для её книги об адалт-индустрии, как будто у меня не было собственных проектов, предлагать продать квартиру и жить с ней за границей на проценты. Тогда я в очередной раз задумалась: зачем мне транс-эксклюзивный радфем, если он раз за разом притягивает ко мне подобных индивидов?

Текстов о трансгендерности в интернете между тем стало больше, я узнала об интерсекциональном феминизме, наконец-то смирилась со своей агендерной идентичностью и вернулась к левому движению. Вероятно, дело в том, что я естественным образом перешла от стадии гнева к желанию продуктивных действий, и это умножилось на полученную информацию. До появления гуринь нынешней радфем-тусовки оставалось года два.

Уже тогда мне стало ясно, во что превратится русскоязычный TERF. Впрочем, радфем этого крыла не любят упомянутую аббревиатуру: по их уверениям, трансгендеры упоминают её только в контексте ругательств типа «TERF-bitch». Читая англоязычные ресурсы, я находила множество нейтральных упоминаний этой аббревиатуры, так что дело, видимо, в другом. TERF пытаются монополизировать радикальный феминизм. Они не раз говорили, что TIRF – это фикция, потому что MTF – вражеские агенты, которых не пустит в свой круг ни одна радикалка.

Сейчас можно подытожить — чем же стал TERF, что он предлагает присоединившимся:

– «наполовину беременность», то есть наполовину расизм и нацизм (мужчин называют оскорбительными для цветных людей и кавказцев словами);

– фэтфобию, на этот раз не наполовину, антибодипозитив: по мнению лидерки движения, бодипозитив приводит только к порнификации изображений полных женщин, а полнота — следствие заработанных при патриархате неврозов;

– обвинения оппоненток, якобы занимающихся только проблемами транс-женщин; на самом деле, сами TERF фокусируют негативное внимание на транс-женщинах, а получив возражения, заявляют, что противницы интересуются исключительно «мужиками в юбках»; транс-мужчин TERF изредка замечают, клеймят «несчастными изуродованными лесбиянками» или предательницами, возжелавшими мужских привилегий, их проблемами не занимаются;

– трансфобию в очень деструктивной форме: эти феминистки принципиально не хотят различать «ядерных» транссексуалов, трансгендеров, кросс-дрессеров и преступников, которые переодеваются в женскую одежду с целью быстрее выследить жертву;

– лесбофобию — якобы лесбиянки не должны вносить в радфем лесбийскую повестку; высмеивание лесбиянок, практикуемое многими киберактивистками;

– бифобию — в случае, если радфем — лесбиянка;

– бесконечную злобу, мизогинные оскорбления, выяснение отношений на пустом месте — это называется «снятие табу с женского гнева»;

– клеймение любой женской активности, кроме распространения транс-эксклюзивных текстов в интернете: для женщин, занимающихся иным активизмом, придумано оскорбление «эко-зоо-шиза»; любые политические движения, поддерживаемые женщиной, объявлены мужскими, примыкать что к анархизму, что к марксизму, что к украинскому антиколониализму нельзя — тебя назовут «подстилкой» или «майданной бутербродницей»;

– и, наконец, право называться радикалкой, ведя патриархальный образ жизни; как говорила печально известная омская киберактивистка, «надо есть, спать, учить матчасть и не подвергать себя опасности».

В анархо-субкультуре такую личность назовут позёркой. Но у некоторых TERF есть великолепное оправдание бездействия: «Женщину нельзя ни за что критиковать, потому как любые протестные практики в патриархате обречены. Нельзя, если это я. А вот ту — можно: она квир-шиза, маткоголовый буфет, лесбохрен. Видите, я занимаюсь делом — очищаю феминизм от позорниц».

Я знаю буквально нескольких женщин, которые называют себя транс-эксклюзивными лесбофеминистками, но ведут себя иначе — просто говорят, что не включают транс-женщин в феминистскую повестку. Популярный в постСССР транс-эксклюзивный феминизм, в отличие от их феминизма, можно обозначить как профанический.

В чём же привлекательность профанической версии TERF? Администраторка одной группы Vkontakte формулирует так:

«1) На агрессию легко подсесть. Радфемки напирают на то, что патриархат запрещает женщинам агрессию в любом виде, и из этого делается вывод, что надо назло патриархату проявлять её везде где только можно. Доходит до того, что простая вежливость объявляется эмоциональным обслуживанием.

2) По той же причине, по какой люди любят чернуху, криминальные новости и сообщения о катастрофах. В радфем-пабликах часто размещаются материалы о жутких изуверских практиках, которым подвергаются (или подвергались в прошлом) женщины. Без какой-либо цели, просто чтобы поужасаться.

3) По той же причине, по которой популярны ресурсы типа «Русская смерть» или творчество Егора Летова — в этом есть какой-то декадентский шарм, сладкий вкус тлена и безысходности» 6.

P. S. Недавно транс-эксклюзивная феминистка заявила, что я «прикидываюсь трансозащитницей, чтобы говорить гадости о женщинах». Под гадостями в данном контексте подразумевался мой ответ другой радфем, обвинившей моего коллегу по анархо-движению в сливе контактов партнёрши по акции. Всё бы ничего, но его партнёршей по той, семилетней давности, акции была совсем не та женщина, о которой говорит радфем, и её данные он не сливал. Я сообщила об этом — жуткая гадость, не правда ли?

Итак, меня всё больше огорчает русскоязычный TERF, и я не жалею, что перестала себя с ним ассоциировать. Как говорила ветеранка феминизма Ольга Липовская, «судите сами, дамы… впрочем, и господа».

Источник Товаришка