каждый делает то, что ему, по-настоящему, хочется и что он считает важным. скомканный ответ на твоё сообщение спустя пару дней говорит о его безразличии, ведь, представляешь, дорогая, кто-то писал письма с фронта, когда сидел в окопе, когда над головой свистела смерть, надо же, находил время...
можешь выдвинуть список оправданий своей "большой любви" и даже поверить в них, но какой в этом толк, если ты обманываешь саму себя?
обоюдный интерес, как вечернее море- тёплое и манящее. волна к берегу- вам сообщение, волна от берега- ваш ответ. и чувствуешь, что находишься там, где спокойно, куда хочется возвращаться.
всегда так было и так будет: разбитые сердца показывают нам как быть не должно, а новая влюбленность- что даже самые, казалось бы, яркие отношения возможно забыть. у каждого взгляда и решения есть год спустя, пожалуйста, помни об этом.
Томми: Даллас! В телек пялишься?! Не надоело??? Тебе совсем не интересно, что я делаю?! Может поднимешься и поможешь???
Д.: Зачем. Ты опять куда-то валишь. Я тут причем.
Т.: Мы переезж��ем в Мишуно, вставай и собирай монатки.
Д.: Переезжаем?
Д.: И почему мы переезжаем? Я не могу в Мишуно. Мне отсюда ближе до бокса ездить.
Т.: Ну ничего, сынок! Покатаешься!
Д.: Это из-за Шэй?! Ты даже не попытался вернуть ее! А теперь бесишься! Будто все вокруг виноваты, что ты идиот!
Т.: А по-твоему это я виноват, что эта шл.ха меня кинула?! И хватит на меня гнать! Не переживай! Найду тебе другую мамочку! А пока иди собирайся и помоги мне с коробками.
Д.: Да ты сам себя послушай! Такую дичь несешь! Только ты виноват в том, что тебе нет дела до своей семьи! Шэй была нашей семьей! А ты только и можешь ныть о несправедливости, а сам хрен кладешь на всех! Не удивительно, что она сразу замуж за другого выскочила, ты бы никогда не женился! Боишься, что с женой бабки с имуществом делить пришлось бы?!
Т.: Ой все! Иди н.хй! Поеду без тебя, сам разберешься, не маленький. Я не собираюсь тебя везти, оборзел совсем. Ничему Шэй тебя так и не научила.
Д.: Сам туда иди! Ты обещал завязать! Из-за твоей наркоты у меня проблемы! И где хоть одно выполнение тысячи твоих обещаний?!
Т.: Я ничего такого не обещал! Я сказал, что буду следить за дозой.
Д.: ДА ЛУЧШЕ Б ТЫ СДОХ ТОГДА! Мне бы хоть этот дом перепал! А так неизвестно в какую халупу ты нас везешь!
Т.: Опять курил?
Д.: Ну. И че. Пока тебя дождешься, состарится можно.
Т.: Гитару взял?
Д.: А че не видно?! Обернись!
Т.: За интонацией следи! А то на велике поедешь.
Д.: Угу.
Д.: Я буду скучать по этому району, мне здесь нравится.
Т.: Мне тоже.
Д.: Может есть небольшой процент вероятности, что ты передумаешь и мы вернемся сюда?
Т.: Посмотрим. Не знаю. Пока что Мишуно. Дэлл...
Т.: Ты прости меня. Из меня хреновый отец, я сам знаю. То я есть, то меня нет. У меня не получается быть с тобой рядом с моим образом жизни, который для меня тоже важен.
Д.: Это вообще не похоже на извинения. Ты не интересуешься моей жизнью. Для тебя я как будто не существую. Я был нужен только Шэй, а ты ее просрал.
Д.: Ты даже не дослушал почему меня забрали в обезьянник.
Т.: Почему?
Д.: Да теперь уже неважно. Сделай перерыв, па, побудь со мной нормально. Я хочу сходить с тобой боулинг или в киноху, да хоть на рыбалку. Правда я не умею ловить.
Т.: Так я тоже не умею ловить.
Д.: Пхах будем тупить вместе. Да пофиг, что мы будем делать. Можем устроить вписку, на гитарах погамать, но я хочу вместе с тобой. Мне нравилось ездить с тобой на концерты. До определенного момента.
Т.: Это больше не повторится, Дэлл. Я понял.
Т.: Я обещаю, что мы будем проводить больше времени вместе. И тогда простишь меня? Ты мой единственный сын, я очень люблю тебя. Мне жаль, что тебе пришлось это увидеть... особенно в таком возрасте.
Д.: Ладно, пап. Проехали.
Д.: Может по дороге по бургеру возьмем? Я даже не завтракал.
Т.: Без проблем, давай гру��иться.
Обернись, я прошу, обернись!
(хоть просить я об этом не смею).
Есть любовь, что короче, чем жизнь,
Но бывает, намного длиннее.
Не плывут, а летят облака.
И торопится время куда-то.
Завтра может не быть. А пока
Обернись на меня… до заката.
Иногда она бьет ключом, так, что нету времени перевести дух.
Другой раз наступает штиль. И ты на время опускаешься на нагретую дневным солнцем траву, вытягиваешь ноги, провожаешь закат, вспоминаешь свои погони..
Ах, насколько же порой они бывали нелепы! Обернись! Вспомни, от чего ночами не спал, себя забывал, от чего убегал, где, казалось, не сможется, не забудется?
Наша жизнь продолжается. Даже если вчера в сердцах обещала закончиться. Любой день завершается ночью. Слёзы высыхают. Пульс выравнивается. Наступает утро.
Наша жизнь продолжается. Новые цели, новые люди, новые поражения и победы. Плывёшь ты по ней, как бумажный кораблик, или рассекаешь надвое волны.
Жизнь каждому улыбается. И каждому показывает свой зад.
Всё будет хорошо. Я обещаю.
Фоксинья Айская
В современном мире мы глухи к чужим прсьбам, будь они лёгкие или сложные, легкомысленные или отчаянные, вежливые или хамские. Более того, подчас само указание на желательность тех или иных действий вызывает чувство противоречия.
Субботним вечером, стоя в фойе театра в ожидании начала спектакля, Дитер размышлял о том, что впереди его ждут скучнейшие три часа, которые ему придется тут торчать.
Сам Хелльстром не является поклонником театрального искусства, но сегодня он оказался здесь потому, что друг позвал его, аргументируя это тем, что они стали редко видеться и вообще у него оказалось два билета, и Дитер безоговорочно обязан пойти с ним. Просмотрев афишу спектакля Дитер уже решительно начал впадать в отчаяние и думать о том, как бы ему умудриться эти три часа поспать не привлекая внимания друга, как в фойе вошёл Он. Хелльстром сразу же забыл обо всём на свете.
Он был ошеломительно красив. Невысокий, но изящный, с такими необычными чертами лица... Дитер не мог отвести от Него глаз. Он шел Дитеру навстречу, а тот разглядывал Его и уже представил их во всех мыслимых и немыслимых позах. Проходя рядом с Хелльстромом, Он сказал: "Разрешите пройти!" и только тут Дитер понял, что стоит загораживая собой проход, а люди уже начали заходить в зал и рассаживаться по местам.
Дитер подумал о том, что видимо выглядел как полный осёл. А ещё отметил, что у Него изумительные изумрудно-зеленые глаза и тембр голоса не низкий и не высокий, но завораживающий, хотелось бы услышать его ещё раз.
Пока Хелльстром с другом проходили на свои места, Дитер пытался отыскать Его глазами, и был обрадован тем фактом, что Он сидит неподалеку. Всего лишь на два рядя впереди и на несколько мест правее него. Когда они сели Он приподнялся чтобы что-то достать из кармана и обернулся. Их глаза встретились вновь. Он посмотрел на него прямым точным изучающим взглядом. И быть может Дитеру показалось, но он увидел, что на Его губах и в самых уголках Его глаз промелькнула игривая усмешка.
Начался спектакль. Спать Дитеру естественно уже расхотелось. Да и на сам спектакль он не особо обращал внимание. Дитер был поглощен мыслями о Нём. Он рассматривал Его красивый затылок, Его волосы и размышлял о том, как сильно хочет узнать Его, а не только Его имя. Дитер отчетливо помнит каждого и Он - не исключение.
Хелльстром думал о том, как Он, войдя в фойе, за секунду снёс его крышу с петель своей сильной энергетикой и красотой. Интересно, почему Он так на него посмотрел? Потому что он слишком откровенно пялился на Него и этим спалился? Или быть может это та самая так называемая искра пробежала между ними?
Дитер поставил для себя условие, такое ребяческое и наивное, но если Он обернется и посмотрит на него еще раз, это будет означать, что он заинтересовал Его.
И вот Дитер сидит, пытаясь отвлечься на спектакль и хоть немного вникнуть в суть происходящего на сцене, а краем глаза все равно не упускает Его из поля зрения. Прошло десять минут, двадцать, тридцать пять и он уже начинает мысленно просить: "Обернись, ну пожалуйста, обернись! Посмотри на меня еще раз! Пожалуйста!", но ничего не происходит, Он мирно продолжает смотреть на сцену и Дитер начинает осознавать как глупо думать обо всем этом, и что он как малолетка умудрился запасть на кого-то вот так за секунду.
Хелльстром успокаивает себя. Переводит взгляд сначала на друга, который максимально сосредоточен на спектакле, потом на сцену. И тут Дитер неосознанно оборачивается в Его сторону, и видит, что Он смотрит на него в упор.
Наши глаза встретились в третий раз и ты улыбнулся мне... Ганс Ланда.
Иногда она бьет ключом, так, что нету времени перевести дух.
Другой раз наступает штиль. И ты на время опускаешься на нагретую дневным солнцем траву, вытягиваешь ноги, провожаешь закат, вспоминаешь свои погони..
Ах, насколько же порой они бывали нелепы! Обернись! Вспомни, от чего ночами не спал, себя забывал, от чего убегал, где, казалось, не сможется, не забудется?
Наша жизнь продолжается. Даже если вчера в сердцах обещала закончиться. Любой день завершается ночью. Слёзы высыхают. Пульс выравнивается. Наступает утро.
Наша жизнь продолжается. Новые цели, новые люди, новые поражения и победы. Плывёшь ты по ней, как бумажный кораблик, или рассекаешь надвое волны.
Жизнь каждому улыбается. И каждому показывает свой зад.
Всё будет хорошо. Я обещаю.
Фоксинья Айская
В начале сентября Печору тронет снег,
и светлая река слегка замедлит бег,
и утки - улетать с речного серебра,
и дробью номер пять вдогонку вдоль пера.
Звериная тропа петляет меж корней,
и снежная крупа уже течет по ней,
Да хруст сухих ветвей – как эхо от пальбы,
и за спиной твоей чуть слышный шаг судьбы,
там, за твоей спиной, – не смей, не обернись, –
там ягоды лесной раздавленная слизь,
и только хруст в ушах, реки прощальный свет,
и каждый новый шаг – багрово-снежный след.