#Зеркала на три стены
Text
Приглашаем всех желающих на спортивные бальные танцы!
Занятие по европейской программе уже завтра!
20 апреля, начало в 18:30.
Медленный вальс, танго, венский вальс, медленный фокстрот, квикстеп.
Стоимость (за полтора часа) - 700 рублей с человека.
Есть абонементы. Осталось два места!
Зеркала на три стены, новый паркет, кондиционер и общая вентиляция.
Cамая свежая танцевальная музыка - апрель 2024!
Еще есть места, предварительная запись - WhatsApp, Telegram, Viber -> 8-926-216-55-77
Подробности -> https://clck.ru/3A48xd
#Приглашаем всех желающих на спортивные бальные танцы!#Занятие по европейской программе уже завтра!#20 апреля#начало в 18:30.#Медленный вальс#танго#венский вальс#медленный фокстрот#квикстеп.#Стоимость (за полтора часа) - 700 рублей с человека.#Есть абонементы. Осталось два места!#Зеркала на три стены#новый паркет#кондиционер и общая вентиляция.#Cамая свежая танцевальная музыка - апрель 2024!#Еще есть места#предварительная запись - WhatsApp#Telegram#Viber -> 8-926-216-55-77#Подробности -> https://clck.ru/3A48xd
0 notes
Text
Это был не сон... (1 часть)
Это был не сон…
Ева потянулась за звонящим уже третий раз телефоном и обнаружила что опаздывает уже почти на три часа.
Её глаза были точно две пятирублёвые монеты.
-ЕВА! Ты хоть понимаешь НАСКОЛЬКО ты меня взбесила сейчас?- кричала в трубку разгневанная подруга Евы - Аля.
-П-прости, я легла просто…-
-МНЕ ПЛЕВАТЬ. Чтоб через 10 минут ты была на пороге 44 кабинета.- оборвала на полуслове Аля и сбросила трубку.
Ева знала что с её подругой шутки плохи, поэтому подскочив с кровати, она мигом собралась и выбежала из квартиры.
Ровно через 10 минут и одну секунду Ева стояла на пороге 44 кабинета вся красная.
-Ты опоздала на одну секунду, - к Еве развернулась, стоявшая противоположной стены, Аля и внимательно осмотрела изучающим взглядом.
-Прости ради всего святого, я бежала как могла и кажется меня сейчас вытошнит… - еле дыша проговорила Ева и схватившись за живот побежала в уборную.
Навстречу Еве спокойно шёл Шон - старший брат Али, который до безумия нравился нашей главной героине. Она молила Алю их свести вместе или хотя бы дать нормально поговорить, но на мольбу своей подруги Аля отвечала коротко "Нет. Чтобы вы потом вместе меня ненавидели?". У Шона и Али были достаточно сложные отношения. Они будто с самого детства ненавидят друг друга.
- Ой прости пожалуйста! - от неожиданности Ева едва не вскрикнула, не ожидав встретить на своём пути препятствие, да и ещё такое красивое. Она влетела ровно в его грудь, от чего он чуть отпрянул вниз и подхватил едва не упавшую Еву.
- Куда мы так спешим, красавица? - сладким, ласкающим слух голосом чуть ли не прошептал Шон.
- Ты конечно извини, но мне правда по… - медленно поднимая взгляд на лицо Шона, потирая ушибленную голову начала было Ева и осеклась на полуслове осознав масштаб её удачной проблемы.
Но не успев даже отойти на пару шагов из неё вышло всё, что она успела съесть за утро. И вышло всё это прямо на Шона.
Ева, протирая рот отошла на пару шагов.
- Что это твою мать такое… Я что настолько ужасен для тебя? - ошарашенный произошедшим, осматривая собственную испорченную футболку, спросил Шон.
- Нет, боже, прости, - сказала Ева с виноватым видом, и развернувшись на пятках побежала в уборную, не желая собрать толпу зевак.
Дойдя до своей цели Ева встала напротив зеркала и уставилась на своё лицо. Она была красная как рак, а её тушь немного осыпалась, образовав чёрные мешки под глазами.
-О боже… У меня нет шансов. Это конец, - она склонила голову над раковиной и наплевав на макияж умывалась холодной водой, смешивая с рыданиями.
Прозвенел звонок, но его не могла отойти от раковины, потому что без перерыва рыдала. В дверь уборной постучали. Ева подумала что это уборщица поэтому тут же попыталась прибрать за собой и закрыла кран. Слёзы продолжали течь. Она уже не знала почему она плачет.
Дверь отворилась и в уборную вошёл Шон. На нём была спортивная форма.
-Я хотел спросить…Ты в порядке? - он выглядел испуганным и виноватым.
-Ну не то чтобы, но жить можно. Извини что так получилось, я просто опаздывала, поэтому бежала со всех ног в школу, и, видимо, надо было всё-таки давать себе передохнуть… - Ева старательно тёрла глаза и часто моргала, пытаясь скрыть слёзы.
- Ну хорошо, что у тебя ничего особо серьёзного… ты что, плачешь? - попытки главной героини были тщетны и явно не увенчались успехом. Слова Шона послужили последней каплей в бочке и она перелилась через край. Ева сильно разрыдалась прямо на глазах у Шона.
- Ты чего, прости, я не хотел, о господи, - для него это было шоком и он понятия не имел что делать в таких ситуациях.
Жест��м он предложил ей обняться, на что, долго не думав, Ева согласилась.
Так они простояли минут 10, пока плакать уже было нечем.
Набрав побольше воздуха в лёгкие Ева сказала:
- Прости, просто столько всего навалилось в последнее время, я буквально уже не вывожу всё это. Ещё и контрольную завалила, на одних тройках держусь, мне ведь надо поступить в университет в этом году, а с такими баллами меня никуда не возьмут, - всё ещё находясь в объятиях Шона проговорила осипшим голосом Ева.
- Понимаю, я тоже в последнее время плохо учусь. Но из-за этого не стоит так плакать! Всегда есть выход из ситуации. Я на такие случаи всегда составляю план "Б" - что я буду делать в том случае, если задуманное изначально не получится, - взяв Еву за плечи и отойдя на пару шагов, заглянул в глаза Шон.
Воцарилось неловкое молчание. Ева осознала что только что открылась практически незнакомому человеку, да ещё и немыслимо красивому, который ей так нравился всё это время...
6 notes
·
View notes
Text
Обзор на игру Marvel's Guardians of the Galaxy
Лучшее повествование, музыкальное сопровождение и лучший экшен/приключение по версии The Game Award 2021. Сильный соперник It Takes Two за номинацию Игра года и просто продолжение культовой серии фильмов, где ты не просто наблюдаешь за событиями, а сам является главным персонажем истории. Все эти лавры принадлежат Спарже Галактики - истории про зеленую женщину, доброго здоровяка, разумное древо, вредного енота-подрывателя, земнюка Питера Квилла и фиолетовую ламу с особой диетой, куда входят стены и проводка космического корабля.
Детище от издателя Square Enix, разработчика Eidos Montreal и Marvel увидело свет 26 октября 2021 на всех доступных платформах и сразу завоевало свою аудиторию. Вопросом "почему?" задаваться не стоит, ведь тут можно погладить инопланетную блохастую поневоле домашнюю зверушку, которая заботливо оставит всех своих обывателей на вашей кровати, наслаждаться красивыми внеземными видами под рок 80-х, проиграть в напёрстки мозгу нехилую сумму местных денег, а после обсуждений последних сплетен со своей командой, изрядно напиться у бармена-смерти на Забвении, отходя от очередной потасовки.
Левел-дизайн и последовательность повествования просты, как схема кирпича, а это в свою очередь подкупает игрока, ведь как известно краткость - сестра таланта. Руководствуясь нехитрым лаконичным суждением, разработчики построили игру по принципу вылазка-отдых-вылазка и ты в роли капитана, практически 24/7 со своей командой, ты - залог настроения, мира, согласия не только на корабле, а и с союзниками.
Игра проделана с огромным вниманием к деталям, где в кат-сценах геймеру дают выбор, который дает интересные плоды в виде вариативности и легкого влияния на сюжет (где вы ещё заставите сомневаться суперкомпьютер, раззадорите команду гимном, будете импровизировать в песне Riders of the Storm и в случае выбора правильных вариантов получите билет в музей с отсылками, избежав бостонского банного махача?). Графика поражает сознание, космические пейзажи заставляют челюсть непроизвольно тянуться вниз. В этой игре есть зеркала, через которые по-американски клишировано раскрывают персонажа. Да, штамп, но зато вы смотритесь в зеркало в видеоигре! Перестрелки, особенно во второй половине игры, превращаются в нереально красивый экшен, где ты используешь множество механик и комбинаций способностей, а теряя одного члена команды, буквально чувствуешь, насколько этот персонаж значим не только в бою. Я не могу в полной мере описать чувства нехватки члена экипажа, его колких фразочек и едких шуток, а после радость от возвращения его родненького.
Как водится, у каждой медали есть вторая сторона, на которой написана цена и, к моему превеликому сожалению, эта игра содрала с меня* три шкуры. Речь идет не о кровных грошах, которые стоит за нее отдать (продукт доступен в Game Pass), а о моральном удовлетворении после прохождения. Я ничего потрясающего и умопомрачительного от этой истории не ждала, в мои планы входило посмеяться, постреляться, немного погрустить (какой сценарий Марвел без умеренной драмы?) и послушать отличную музыку. Вроде как получилось совершить задуманное, но и каких-либо эмоций по завершении игры я не ощущаю, а это тревожный звоночек. Сейчас постараюсь объяснить о чем я: шикарные бои в какой-то момент превращаются в слэшер с пушками, где порой в узких аренах на тебя летят всевозможные мерзкие атаки от тучи неписей и временами бои затягиваются, а просто хочется снова вернуться на корабль, поговорить с командой, включить песню группы Европа и гладить ламу, вместо этого ты продолжаешь бежать, стрелять кучу мяса, но и тут все не так гладко. Ни в сказке сказать ни пером описать сколько раз я перезагружалась с контрольной точки потому, что кто-то застрял в текстурах на локации и мы не можем выдвинуться в следующую, сколько раз баговался звук и не пропадала точка-центр экрана в кат-сценах. В какой-то момент последнее стало моей личной красной тряпкой тореадора, но этой грешнице все равно - она упорно продолжала отвлекать меня от драмы. Последним гвоздем в крышку гроба стала финальная глава [осторожно, тут геймплейных спойлер!], где имеет место быть битва с самым большим злом Галактического масштаба, но бой с этим самым Злом протекает не как с боссом, а в виде шинковки самых обычных неинтересных мобов волнами и клик-тайм ивент в конце. Интересно? Вот и я разочарована. При чем шито это такими белыми нитками, что стежки выкалывают глаза своими позорными деревянными анимациями, которые передают привет из 2016 года.
Большим плюсом является то, что игра "кусает" ровно тот кусок, который впоследствии сможет проглотить игрок, посему мотивы персонажей просты, понятны, без крайностей и замашек на Шекспировскую трагедию. Что же не так, спросите вы меня? Все убила посредственность. Посредственность подхода, присущая последней фазе Марвел, добралась своими липкими тентаклями и сюда. Я честно старалась сопереживать персонажам и найти причину поступков каждого и у меня получилось, но как будто не дожали, не объяснили какие-то вещи (например почему пушки Квилла обладают такими способностями, почему один из героев изменил свой облик и т.д.), не доработали. Концовка получилась настолько смазанной, что после титров ты не задаешься вопросами о действиях персонажей, а чем-то вроде: "Да как так-то, разработчики?", а ведь сюжет даже и не дурацкий. Секретное окончание оставляет вопросов меньше, но сделано это просто дёшево. На моей душе это оставило отпечаток, будто это очередной PR проект мерча от Marvel посредством уже не фильма, а видеоигры и как же мне хочется ошибиться в этом суждении.
Игра, которая может тебя зарикролить, раскрывает Грута, как глубокого персонажа и показывает сильных женщин, как прекрасных персонажей, а не либерастическую повестку, по ходу сюжета вызывала у меня много эмоций, но по итогу не могу сказать про нее ничего, при этом я в восторге от абсолютно каждого героя! Я не знаю понравился мне продукт мне или нет, такое со мной впервые. Стоит уточнить, что это только мой игровой опыт и если судить объективно, то это вполне себе классный и красивый двенадцатичасовой шутер на пару вечеров под пиво. Моя оценка примерно 6 Ракет из 10 Я ЕСТЬ ГРУТ. Во мне крепнет уверенность, что неопределенные ощущения только плюс в карму Стражам, так как это самый настоящий стимул снова взять на себя бремя Звёздного Лорда и спешить на рандеву к потрясающей Леди Хеллбендер, уж больно она запала мне в душу.
* - здесь и далее я говорю о собственном игровом опыте и трудностях, которые возникли лично у меня во время прохождения.
3 notes
·
View notes
Text
Исповедь хрущёвки-куна
Вернувшись с отдыха пропало по меньшей мере 2 зеркальца.
Не суть, так как мне и 3х хватит.
Все три вызова с маленьким зеркальцем и помадой провалились к чертям собачьим.
Хуй знает что на это повлияло, готовность к встрече или благословение и крест.
Среднее зеркало пока без действия, но смотреть в него мне ужасно страшно.
Как я уже говорил оно нужно было на самый райняк.
Так вот это зеркало было из старинного набора, ему лет 120.
А когда я вернулся с бабки, зеркало запотело. Я уже упоминал что я ставил тарелку, свечу и открывал окна.
Это была проверка на чистоту, и как раз старинное зеркало это не прошла. Зеркало не чистое а зло в нём злое из за святой воды и креста, поэтому зеркало лежит завёрнутое в белую ткань.
Панно так остаётся накрытым, открывать тоже пока нельзя.
Если эффект в двух зеркалах тоже будет нулевой, значит она на панно.
Зажигаю свечу и ставлю между зеркал.
Отпишусь через 15 минут.
И так, два зеркала сдали свои позиции.
Кроме искажения лица, ничего не произошло, не страшно.
И так последний способ это двух-зеркальный вызов Дамы.
Если не получится я открываю запечатанное зеркало и срываю занавес с Панно.
10 минут.
И так.
Двух-зеркальный вызов тоже не получился.
Хотя при этом раскладе она могла просто убить меня, так ка два зеркала в полный рост.
К сожалению остался только 1 вариант.
Панно и старинное зеркало.
Как их использовать?
Панно накрыто с самого вечера.
Если в нём что-то есть, я об этом не знаю.
Старинное зеркало явно имеет в себе что-то зловещее, поэтому завёрнуто в белую ткань.
Помада на исходе, хватит только на дверцу.
Алсо на панно уже есть всё что нужно.
Давление низкое, и чувствую себя как в могиле.
Дверь для мня исчезла ещё в начале эксперимента.
Свет от монитора это всё что пока есть.
Осталось только 2 свечи.
И блять постоянно мерещиться белый саван когда я смотрю раем глаза на право.
У меня было 7 зеркал и 1 панно из 6 зеркал
[][][]
[][][]
И всего 2 помады, тем более 1 я одолжил у соседки.
Не спрашивай что я ей сказал.
Если её ещё нужно будет использоваться я смогу нарисовать только дверь.
Блджад!
Народ я сру кирпичи уже 5 минут!
У меня тут Зеркальце со злом и огромное панно накрытое простынёй.
Из этого я должен получить пруфы, потому что всё остальное провалилось!
Алсо, то не помнит.
Зеркало в белой ткани из старого набора, ему свыше 100 лет.
При освящении оно запотело, хотя освящалось на равне с другими.
Поэтому я в него не смотрел а просто закатал в ткань.
Это ужасно.
Так же я не уверен что с панно всё в порядке.
Оно накрыто ещё с 8 вечера.
Если оба из них содействовать, то хер знает что будет.
Алсо, жду предложений что делать.
Так....
Блядь щас сдохну...
Снял со стены крест и положил на зеркало под тканью.
ПОД тканью, вы не ослышались.
Я раскрыл ткань и положил зеркало на стол, но не открывая его.
Крест положил на всякий, молиться не буду так как тут это будет бессильно я думаю.
И так...
Я открыл оно что бы хоть как то успокоить себя шумом.
Только вот шума не слышно...
Тьма да и только.
Круг сузился.
Из всего в комнате я вижу только стол, зкркало под тканью, и панно...
Думай анон, у меня скоро озноб от низкого давления будет.
Что делать?
Панно на пол не положить...
Оно 30 кг и ростом почти в два раза больше, и оно весит на стене...
Зеркало на столе меня больше не тревожит.
Кажется шум на улице появился и я вроде бы успокаиваюсь.
Но панно выглядит чертовски зловеще...
Как будто закрывает картину на которой есть что-то, что могло бы просто убить на месте.
Стал постоянно оборачиваться к нему...
Слышу звуки, как будто похрустывают пальцы в ногах когда наступаешь на пол...
Свет больше не позволяет мне видеть образы, только я и панно.
Бля...
Мне страшно...
Панно перешло на задний план.
Зеркало на столе...
Непонятная тревога.
Я больше ничего не слышу!
Вижу только его!
Я щас сдохну.
Левая рука начинает подрагивать от озноба.
Это слишком...
Я чуть не плачу!
Глаза горят!
Какой к хуям пруф?!
Мне встать страшно!
Хуй знает где тут что!!!
Я вижу только вас и его!
Ладно...
Нужно успокоиться...
Что ж это...
Сам же вызвался...
Я должен выполнить то что задумал!
Чертово зеркало.
Из за него не могу даже встать!
Я должен в него взглянуть!
Поговорим через пару минут!
Нет...
Я не сделал этого...
Мне страшно до усрачки!
Я подошёл к столу в плотную!!!
Зеркало было чуть ли не у меня в руках!
Я решил оставить свечки на панно так что делалось всё при свете монитора.
Но это же невозможно!!!
Оно живое!
Я не смог его взять!
Либо оно либо крест не хотело что бы я открыл его!
Я просто отвёл руку и пошёл назад.
Я не оборачивался ни на секунду.
Я сел сюда на ощупь...
Какая же длинная у меня комната...
Я щас пересру со всем этим...
Бля...я плачу...
Не могу я так...
Не смейте говорить что вы нихуя не боитесь!!!
Я же не знал как всё обернётся!!!
Хе...хехеехе...
Я щас повешусь...
Ничего!
Оно пустое.
Мокрое, теплое но пустое!
Чёрт возьми....шас упаду...
Оно пустое!
Щас сердце вылетит из груди.
Панно таки остаётся последним козырем.
Думаю это уже не важно если на нём помада.
Думаю даже если там и будет что-то, то на вряд ли это Пиковая Дама.
Радиус виденья расширился, теперь я хотя бы вижу где заканчивается круг.
Я устал...
Даю этому панну 3 минуты.
После этого я просто сдерну с него простыню.
Знаете я даже не знаю что чувствовать.
Радоваться что всё хорошо, или огорчаться что нихуя не вышло?
Ладно, думаю спать я уже сегодня не смогу...
Хотя хуй пока знает смогу ли я заставить себя лечь в кровать после панно.
Я не знаю что произошло но на пару секунд у меня погас монитор.
В эти секунды в темноте я почувствовал себя в опасности.
Это было ужасное чувство, как будто тебя что-то выворачивает наизнанку.
Я боюсь посмотреть на панно.
Оно огромное.
Если там и может что-то быть, то если следовать перспективе оно будет в любой точке круга.
И если оно там будет я не успею заметить это сразу.
Я боюсь что если оно там будет и я этого не замечу, оно нападёт на меня сзади.
Сейчас думаю что делать...
Давление опять падает.
Думаю стоит повесить крест на своё место.
Я сорвал с панно простыню!
Это было медленно...
Как будто я жил последние секунды своей жизни.
Я увидел там 3 фигуры.
1 была женщина в сером наряде, она стояла в метре от меня.
Второй был силуэт который красовался на смазанной лестнице...
Последним был я...
Сидел за компьютером и так же истошно плакал...
Я был в ужасе.
Я просто зарыл глаза от испуга!
Это было ужасно!
Я видел как я же сижу и плачу!
Чёрт с ней с женщиной, Хуй с ним силуэтом!
Я видел самого себя!!!
Я был там и я всё ещё плачу, и пытаюсь написать то что я видел!!!
Комната давит со всех сторон!
Чувство как будто за мной люди!
Я не могу выдержать этого!
Да СХБ уже.
Я успокоился уже.
3 раза "Отчим наш" и перекрестился.
Зеркало то помыл в святой воде.
Свет включил и мебель на место поставил.
Панно пока мыть не буду, сил уже никаких.
Зеркало второе завтра отнесу.
А щас спать...
Даже знать не хочу, что мне присниться может.
Чёрт ка же всё таки глаза горят...
Завтра в это же время.
0 notes
Text
Зофья
Глава первая
В сочельник я был зван на пироги.
За окнами описывал круги
сырой ежевечерний снегопад,
рекламы загорались невпопад,
я к форточке прижался головой:
за окнами маячил постовой.
Трамваи дребезжали в темноту,
вагоны громыхали на мосту,
постукивали льдины о быки,
шуршанье доносилось от реки,
на перекрестке пьяница возник,
еще плотней я к форточке приник.
Дул ветер, развевался снегопад,
маячили в сугробе шесть лопат.
Блестела незамерзшая вода,
прекрасно индевели провода.
Поскрипывал бревенчатый настил.
На перекрестке пьяница застыл.
Все тени за окном учетверя,
качалось отраженье фонаря
у пьяницы как раз над головой.
От будки отделился постовой
и двинулся вдоль стенки до угла,
а тень в другую сторону пошла.
Трамваи дребезжали в темноту,
подрагивали бревна на мосту,
шуршанье доносилось от реки,
мелькали в полутьме грузовики,
такси неслось вдали во весь опор,
мерцал на перекрестке светофор.
Дул ветер, возникавшая метель
подхватывала синюю шинель.
На перекрестке пьяница икал.
Фонарь качался, тень его искал.
Но тень его запряталась в белье.
Возможно, вовсе не было ее.
Тот крался осторожно у стены,
ничто не нарушало тишины,
а тень его спешила от него,
он крался и боялся одного,
чтоб пьяница не бросился бегом.
Он думал в это вр��мя о другом.
Дул ветер, и раскачивался куст,
был снегопад медлителен и густ.
Под снежною завесою сплошной
стоял он, окруженный белизной.
Шел снегопад, и след его исчез,
как будто он явился из небес.
Нельзя было их встречу отвратить,
нельзя было его предупредить,
их трое оказалось. Третий – страх.
Над фонарем раскачивался мрак,
мне чудилось, что близится пурга.
Меж ними оставалось три шага.
Внезапно громко ветер протрубил,
меж ними промелькнул автомобиль,
метнулось белоснежное крыло.
Внезапно мне глаза заволокло,
на перекрестке кто-то крикнул «нет»,
на миг погас и снова вспыхнул свет.
Был перекресток снова тих и пуст,
маячил в полумраке черный куст.
Часы внизу показывали час.
Маячил вдалеке безглавый Спас.
Чернела незамерзшая вода.
Вокруг не видно было ни следа.
Я думаю порой о том, что ночь,
не в силах снегопада превозмочь
и даже ни на четверть, ни на треть,
не в силах сонм теней преодолеть,
который снегопад превозносил,
дает простор для неизвестных сил.
Итак, все было пусто и темно,
еще немного я глядел в окно,
во мраке куст переставал дрожать,
трамваи продолжали дребезжать,
вдали – слегка подрагивал настил.
Я штору потихоньку опустил.
Чуть шелохнулись белые листки.
Мать штопала багровые носки,
отец чинил свой фотоаппарат.
Листал журналы на кровати брат,
а кот на калорифере урчал.
Я галстуки безмолвно изучал.
Царили тишина и полумгла,
ныряла в шерсть блестящая игла,
над ней очки блестели в полумгле,
блестели объективы на столе,
во мраке кот с урчанием дышал,
у зеркала я галстуком шуршал.
Отец чинил свой фотоаппарат,
среди журналов улыбался брат, -
рождественский рассказ о чудесах;
поблескивал за стеклами в часах,
раскачиваясь, бронзовый овал.
У зеркала я галстук надевал.
Мать штопала багровые носки,
блестели календарные листки,
горела лампа в розовом углу,
пятно ее лежало на полу,
из-под стола кошачий взгляд блестел.
У зеркала мой галстук шелестел.
Царила тишина, и кот урчал,
я, в зеркало уставившись, молчал,
дул ветер, завывающий трубой.
И в зеркало внимательно собой,
скользя глазами вверх и вниз,
я молча любовался, как Нарцисс.
Я освещен был только со спины,
черты лица мне были не видны,
белела освещенная рука.
От башмаков и до воротника
глаза движенья стали учащать,
пора мне это было прекращать.
Я задержался в зеркале еще:
блестело освещенное плечо,
я шелковой рубашкой шелестел,
ботинок мой начищенный блестел,
в тени оставшись, чуть мерцал другой,
прекрасен был мой галстук дорогой.
Царили тишина и полумгла.
В каком-то мире двигалась игла,
Бог знает что в журнале брат читал,
отец Бог весть где мыслями витал,
зажав отвертки в розовой руке.
У зеркала стоял я вдалеке.
Я думаю, что в зеркале моем
когда-нибудь окажемся втроем
во тьме, среди гнетущей тишины,
откуда-то едва освещены,
я сам и отраженье и тоска -
единственная здесь без двойника.
Бежала стрелка через циферблат,
среди журналов улыбался брат,
издалека к ботинку моему
струился свет, переходя во тьму,
лицо отца маячило в тени,
темнели фотографии родни.
Я, штору отстранив, взглянул в окно:
кружился снег, но не было темно,
кружился над сугробами фонарь,
нетронутый маячил календарь,
маячил вдалеке безглавый Спас,
часы внизу показывали час.
Горела лампа в розовом углу,
и стулья отступали в полумглу,
передо мною мой двойник темнел,
он одевался, голову склоня.
Я поднял взгляд и вдруг остолбенел:
все четверо смотрели на меня.
Отец чинил свой фотоаппарат,
мерцал во тьме неясно циферблат,
брат, лежа на спине, смотрел во мглу,
журнал его валялся на полу,
за окнами творилась кутерьма,
дрожала в абажуре бахрома.
Царили полумрак и тишина,
была на расстоянии слышна
сквозь шерсть носка бегущая игла,
шуршанье доносилось из угла,
мне надоело об одном твердить,
пора мне было в гости уходить.
Я задержался на календаре,
итак, я оказался в январе,
за шторами безмолвствовал фонарь,
молчал передо мною календарь.
Боясь, что год окажется тяжел,
я к выходу из комнаты пошел.
Внезапно что-то стало нарастать,
брат с раскладушки попытался встать,
мать быстро поднялась из-за стола,
и вверх взвилась, упав из рук, игла,
отец схватил свой фотоаппарат,
из-под стола сверкнул кошачий взгляд.
И раздалось скрипение часов,
и лязгнул за спиной моей засов,
я быстро обернулся и застыл:
все в комнате, кому же запирать?
Отец бесшумно штору опустил,
нельзя теперь засовам доверять.
Я пятился, и пятилось окно.
Кот прыгнул в освещенное пятно.
Под потолком, где скапливалась мгла,
сверкала ослепленная игла.
От ужаса я чуть не закричал,
среди журналов мой отец торчал.
Появится ли кто-нибудь меж нас!
Протянется ли что-нибудь из глаз,
похожее на дерево в пыли.
Уста мои разжаться не могли,
в обоях на стене явился мел,
от ужаса я весь окостенел.
Деревья в нашей комнате росли!
ветвями доставая до земли
и также доставая потолка,
вытряхивая пыль из уголка,
но корни их в глазах у нас вились,
вершины в центре комнаты сплелись.
Я вглядывался в комнату трезвей,
все было лишь шуршание ветвей,
ни хвоя, ни листва их не видна,
зима для них была соблюдена,
но ель средь них, по-моему, была,
венчала их блестящая игла.
Два дерева у матери из глаз,
по стольку же у каждого из нас,
но все они различной высоты,
вершины одинаково пусты,
одно иглу имело на конце.
У каждого два дерева в лице.
Все кончилось впотьмах, как началось,
все кончилось, бесшумно улеглось,
и снова воцарилась полумгла,
мелькнула между стульями игла,
я замер в полумраке у окна,
и снова воцарилась тишина.
Игла еще лежала на полу,
брат вздрагивал с журналами в углу,
еще не прояснился циферблат,
отец уже чинил свой аппарат,
засов обратно прыгнул в тишине,
и штора развевалась на окне.
Все кончилось, все быстро улеглось,
вновь каждому занятие нашлось.
Кот сумрачно под лампою лежал,
и свет его прекрасно окружал.
Я штору все пытался разглядеть,
раздумывал: кто мог ее задеть.
Мать молча что-то с пола подняла,
в руках ее опять была игла.
Ладонями провел я по вискам,
игла уже ныряла по носкам,
над ней очки мерцали в полумгле,
блестели объективы на столе.
Дул ветер, и сгущалась темнота,
за окнами гудела пустота,
я вынул из-за форточки вино,
снег бился в ослепленное окно
и издавал какой-то легкий звон,
вдруг зазвонил в прихожей телефон.
И тотчас же, расталкивая тьму,
я бросился стремительно к нему,
забыв, что я кого-то отпустил,
забыв, что кто-то в комнате гостил,
что кто-то за спиной моей вздыхал.
Я трубку снял и тут же услыхал:
– Не будет больше праздников для вас
не будет собутыльников и ваз
не будет вам на родине жилья
не будет поцелуев и белья
не будет именинных пирогов
не будет вам житья от дураков
не будет вам поллюции во сны
не будет вам ни лета ни весны
не будет вам ни хлеба ни питья
не будет вам на родине житья
не будет вам ладони на виски
не будет очищающей тоски
не будет больше дерева из глаз
не будет одиночества для вас
не будет вам страдания и зла
не будет сострадания тепла
не будет вам ни счастья ни беды
не будет вам ни хлеба ни воды
не будет вам рыдания и слез
не будет вам ни памяти ни грез
не будет вам надежного письма
не будет больше прежнего ума.
Со временем утонете во тьме.
Ослепнете. Умрете вы в тюрьме.
Былое оборотится спиной,
подернется реальность пеленой. -
Я трубку опустил на телефон,
но говорил, разъединенный, он.
Я галстук завязал и вышел вон.
Глава вторая
В Сочельник я был зван на пироги.
За окнами описывал круги
сырой ежевечерний снегопад,
рекламы загорались невпопад,
трамваи дребезжали вдалеке,
сворачивали мальчики к реке,
подкатывали вороны к сыскной,
карнизы поражали белизной,
витрины будоражили умы,
волнение по правилам зимы
охватывало город в полутьме,
царило возбуждение в уме,
и лампочки ныряли у ворот
в закрытый снегопадом небосвод.
Фургоны отъезжали в темноту,
трамваи дребезжали на мосту,
царило возбужденье и тоска,
шуршала незамерзшая река,
раскачивался лист календаря,
качалось отраженье фонаря,
метались в полумраке на стене
окно и снегопад наедине.
Качался над сугробами забор,
раскачивался в сумраке собор,
внутри его подрагивал придел,
раскачивался колокол, гудел,
подрагивали стрелки на часах,
раскачивался Бог на небесах.
Раскачивалась штора у плеча,
за окнами двуглавая свеча
раскачивалась с чувством торжества,
раскачивался сумрак Рождества,
кто знает, как раскачивать тоску,
чтоб от прикосновения к виску
раскачивалась штора на окне,
раскачивались тени на стене,
чтоб выхваченный лампочками куст
раскачивался маятником чувств
(смятенье – унижение – и месть)
с той разницей, чтоб времени не счесть,
с той разницей, чтоб времени не ждать,
с той разницей, чтоб чувств не передать.
Чтоб чувства передать через него,
не следовало в ночь под Рождество
вторгаться в наступающую мглу
двуглавыми свечами на углу,
бояться поножовщины и драк,
искусственно расталкивая мрак,
не следовало требовать огня.
Вчерашние – для завтрешнего дня.
Все чувства будут до смерти нужны,
все чувства будут вдруг обнажены
в предчувствии убийственных вестей,
как будто в поножовщине страстей
за вами кто-то гонится вослед.
Напрасно вы не выключили свет!
Сомнамбулою уличных огней,
пристанищем, ристалищем теней,
обителью, где царствует сквозняк,
качался офицерский особняк,
так, если кто-то гонится вослед,
неузнанными в блеске эполет,
затерянными в бездне анфилад,
зажавшими в ладонях шоколад,
обнявшими барочные сосцы,
окажутся пехотные юнцы,
останется непролитой их кровь,
останутся их дамы и любовь,
их яблоки, упавшие из ваз, -
предел недосягаемости ваш.
Кто вздрагивал под вывескою «вход»?
Кто вздрагивал в предчувствии невзгод,
предчувствуя безмерную беду,
кто вздрагивал единожды в году,
кто на душу не принял бы греха,
чья светлая душа была глуха,
кто вовремя уменьшил кругозор,
кто вздрагивал, предчувствуя позор?
Насмешка, издевательство и срам:
предел недосягаемости – храм,
пример несокрушимости – орех,
пример недосягаемости – грех,
предел невозмутимости – бокал
среди несокрушимости зеркал.
Кто выживет в прогулках у Невы,
беспечнее, прекраснее, чем вы,
прелестнее, прекраснее одет,
кто вам не оборотится во след
с прекрасною улыбкой, никогда
в чьем сердце не оставите следа,
в чьем взоре промелькнет голубизна,
в чьем взоре распластается Нева,
чье черное пальто и синева
останутся когда-нибудь без нас,
в потемках и в присутствии огней,
не чувствуя присутствия теней?
Не чувствуя ни времени, ни дат,
всеобщим Solitude и Soledad,
прекрасною рукой и головой
нащупывая корень мировой,
нащупывать в снегу и на часах,
прекрасной головою в небесах,
устами и коленями – везде
нащупывать безмерные О, Д -
в безмерной ОДинокости Души,
в ДОму своем и далее – в глуши
нащупывать на рОДине весь гОД?
В неверии – о госпОДи, mein Gott,
выискивать не АД уже, но ДА -
нащупывать свой выхОД в никогДА.
Безмолвно наслаждаясь из угла,
все детство наблюдая зеркала,
предел невозмутимости их – пруд,
безмерно обожая изумруд,
ухмылки изумрудные гостей -
достигнувшими возраста страстей,
почувствуем ли спрятанный в них клАД,
присущий только подлинности хлАД,
вокруг него и около кружа,
доподлинным обличьем дорожа,
доподлинно почувствуешь ли в них,
себя уже стократ переменив,
портьеру или штору теребя,
почувствуешь ли в зеркале себя?
Укрыться за торшерами в углу,
укрыться офицером на балу,
смотреть в апоплексический портрет,
какое наслаждение и бред,
на дюреровской лошади верхом
во тьму на искушение грехом,
сжимая поредевшие виски,
въезжая в Апокалипсис тоски,
оглядываться сызнова назад -
внезапно нарастающий азарт
при виде настигающих теней,
и грохот огнедышащих коней,
и алый меч в разверстых небесах
качается, как маятник в часах.
Я вижу свою душу в зеркала,
душа моя неслыханно мала,
не более бумажного листа, -
душа моя неслыханно чиста,
прекрасная душа моя, Господь,
прелестная не менее, чем плоть,
чем далее, тем более для грез
до девочки ты душу превознес, -
прекрасная, как девочка, душа,
ты так же велика, как хороша, -
как девочке присущий оптимизм,
души моей глухой инфантилизм
всегда со мной в полуночной тиши.
За окнами ни плоти, ни души.
За окнами мерцают фонари.
Душа моя безмолвствует внутри,
безмолвствует смятение в умах,
душа моя безмолвствует впотьмах,
безмолвствует за окнами январь,
безмолвствует на стенке календарь,
безмолвствует во мраке снегопад,
неслыханно безмолвствует распад,
в затылке нарастает перезвон,
безмолвствует окно и телефон,
безмолвствует душа моя, и рот
немотствует, безмолвствует народ,
неслыханно безмолвствует зима,
от жизни и от смерти без ума.
В молчании я слышу голоса.
Безмолвствуют святые небеса,
над родиной свисая свысока.
Юродствует земля без языка.
Лишь свету от небес благодаря
мой век от зарожденья фонаря
до апокалиптических коней
одна жестикуляция теней,
белесые запястия и вен
сиреневый узор, благословен
создавший эту музыку без нот,
безногого оракула немот,
дающего на все один ответ:
молчание и непрерывный свет.
В безмолвии я слышу голоса.
Безмолвствуют земля и небеса.
В безмолвии я слышу легкий гуд,
и тени чувств по воздуху бегут.
Вопросы устремленные, как лес,
в прекрасное молчание небес,
как греза о заколотых тельцах,
теснятся в неприкаянных сердцах.
Едва ли взбудоражишь пустоту
молитвой, приуроченной к посту,
прекрасным возвращеньем в отчий дом
и маркой на конвертике пустом,
чтоб чувства, промелькнувшие сквозь ночь,
оделись в серебро авиапочт.
Как будто это ложь, а это труд,
как будто это жизнь, а это блуд,
как будто это грязь, а это кровь,
не грех – но это странная любовь.
Не чудо, но мечта о чудесах,
не праведник, а все ж поторопись
мелькнуть и потеряться в небесах
открыткой в посполитый парадиз,
как будто это ниточка и связь,
как будто, над собою не смеясь,
твердишь себе: вот Бог, а вот порог,
как будто это ты, а это Бог,
как будто век жужжит в его руке,
а жизнь твоя, как Ио, вдалеке.
Чтоб чувства, промелькнувшие сквозь ночь,
укрыли блудных сыновей и дочь
прекрасную и, адрес изменив,
чтоб чувства не усиливали миф,
не следовало в ночь под Рождество
выскакивать из дома своего,
бояться поножовщины и драк,
выскакивать от ужаса во мрак,
не следовало в панике большой
спасаться от погони за душой,
не следовало верить в чудеса,
вопросам устремляться в небеса,
не следовало письма вам писать,
не следовало плоть свою спасать.
Но в ночь под Рождество не повторять
о том, что можно много потерять,
что этого нельзя предотвратить,
чтоб жизнь свою в корову обратить.
Как будто ты ужален и ослеп,
за белою коровой вьется вслед
жужжащая небесная оса,
безмолвствуют святые небеса,
напрасно ты, безмолвствуя, бежал
ужасного, но лучшего из жал,
напрасно ты не чувствуешь одно:
стрАДаний ОДинаково ДАно,
стрАДанье и забвение – труха,
стрАДание не стоило греха.
Почувствуешь ли в панике большой
бессмертную погоню за душой,
погоню, чтобы времени не ждать,
с той выгодой, чтоб чувства передать
в мгновение, схватившее виски,
в твой век по мановению тоски,
чтоб чувства, промелькнувшие сквозь ночь,
оделись в серебро авиапочт.
Предчувствуешь все это в снегопад
в подъезде, петроградский телепат,
и чувства распростертые смешны,
шпагатом от войны и до войны,
он шепчет, огибая Летний сад:
немыслимый мой польский адресат.
Любовь твоя – воспитанница фей,
возлюбленный твой – нынешний Орфей,
и образ твой – фотографа момент,
твой голос – отдаленный диксиленд.
Прогулки в ботаническом саду,
возлюбленного пение в аду,
возлюбленного пение сквозь сон, -
два голоса, звучащих в унисон,
органный замирающий свинец,
венчальные цветы, всему венец,
душа твоя прекрасна и тиха,
душа твоя не ведает греха,
душа твоя по-прежнему в пути,
по-прежнему с любовью во плоти.
Ничто твоей души не сокрушит.
Запомни, что душа твоя грешит!
Душа твоя неслыханно больна.
Запомни, что душа твоя одна.
От свадебного поезда конец
души твоей неслыханный венец,
души твоей венчальные цветы,
блестящие терновые кусты.
Душа твоя грехи тебе простит,
душа тебя до девочки взрастит,
душа твоя смоковницу сожжет,
душа твоя обнимет и солжет,
душа твоя тебя превознесет,
от Страшного Суда душа спасет!
Чье пение за окнами звучит?
Возлюбленный за окнами кричит.
Душа его вослед за ним парит.
Душа его обратно водворит.
Как странно ты впоследствии глядишь.
Действительно, ты странствуешь весь день,
душа твоя вослед тебе, как тень,
по комнате витает, если спишь,
душа твоя впоследствии как мышь.
Впоследствии ты сызнова пловец,
впоследствии «таинственный певец» -
душа твоя не верит в чепуху, -
впоследствии ты странник наверху.
Так, девочкой пожертвовать решась,
любовь твоя, души твоей страшась,
под черными деревьями дрожит,
совсем тебя впоследствии бежит.
На улице за окнами рябя,
там что-то убегает от тебя,
ты смотришь на заржавленный карниз,
ты смотришь не на улицу, а вниз,
ты смотришь из окна любви вослед,
ты видишь сам себя – автопортрет,
ты видишь небеса и тени чувств,
ты видишь диабаз и черный куст,
ты видишь это дерево и ад,
в сей графике никто не виноват.
Кто плотью защищен, как решетом,
за собственной душой как за щитом,
прекрасной задушевностью дыши
за выпуклым щитом своей души.
Вся жизнь твоя, минувшая как сон:
два голоса, звучавших в унисон,
деревьев развевающихся шум,
прекрасными страданьями твой ум
наполненный, как зернами гранат,
впоследствии прекрасный аргонавт,
впоследствии ты царствуешь в умах,
запомни, что ты царствуешь впотьмах,
однако же все время на виду,
запомни, что жена твоя в аду.
Уж лучше без глупца, чем без вруна,
уж лучше без певца, чем без руна,
уж лучше грешным быть, чем грешным слыть,
уж легче утонуть, чем дальше плыть.
Но участи пловца или певца
уж лучше – положиться на гребца.
Твой взор блуждает, сумрачен и дик,
доносится до слуха Эвридик
возлюбленного пение сквозь ад,
вокруг него безмолвие и смрад,
вокруг него одни его уста,
вокруг него во мраке пустота,
во мраке с черным деревом в глазу
возлюбленного пение внизу.
Какая наступает тишина
в прекрасном обрамлении окна,
когда впотьмах, недвижимый весь век,
как маятник, качнется человек,
и в тот же час, снаружи и внутри,
возникнет свет, внезапный для зари,
и ровный звон над копьями оград,
как будто это новый циферблат
вторгается, как будто не спеша
над плотью воцаряется душа,
и алый свет, явившийся извне,
внезапно воцаряется в окне,
внезапно растворяется окно,
как будто оживает полотно.
Так шествовал Орфей и пел Христос.
Так странно вам кощунствовать пришлось,
впоследствии нимало не стыдясь.
Прекрасная раскачивалась связь,
раскачивалась, истово гремя,
цепочка между этими двумя.
Так шествовал Христос и пел Орфей,
любовь твоя, воспитанница фей,
от ужаса крича, бежала в степь,
впотьмах над ней раскачивалась цепь,
как будто циферблат и телефон,
впотьмах над ней раскачивался звон,
раскачивался бронзовый овал,
раскачивался смертный идеал.
Раскачивался маятник в холмах,
раскачивался в полдень и впотьмах,
раскачивался девочкой в окне,
раскачивался мальчиком во сне,
раскачивался чувством и кустом,
раскачивался в городе пустом,
раскачивался деревом в глазу,
раскачивался здесь и там, внизу,
раскачивался с девочкой в руках,
раскачивался крик в обиняках,
раскачивался тенью на стене,
раскачивался в чреве и вовне,
раскачивался, вечером бледнел,
при этом оглушительно звенел.
Ты, маятник, душа твоя чиста,
ты маятник от яслей до креста,
как маятник, как маятник другой,
как маятник рука твоя с деньгой,
ты маятник, отсчитывая пядь
от Лазаря к смоковнице и вспять,
как маятник от злости и любви,
ты движешься как маятник в крови.
Ты маятник, страданья нипочем,
ты маятник во мраке ни при чем,
ты маятник и маятнику брат,
твоя душа прекрасный циферблат,
как маятник, чтоб ты не забывал,
лицо твое, как маятник, овал.
Как маятник, то умник, то дурак,
ты маятник от света и во мрак
за окнами, как маятник, рябя, -
зачатие, как маятник, тебя.
Ты маятник, как маятник я сам,
ты маятник по дням и по часам,
как маятник, прости меня, Господь,
как маятник душа твоя и плоть,
ты маятник по каждой голове,
ты маятник – от девочки в траве,
ты маятник внизу и наверху,
ты маятник страданью и греху,
ты маятник от уличных теней
до апокалиптических коней.
Крик:
Я маятник. Не трогайте меня.
Я маятник для завтрашнего дня.
За будущие страсти не дрожу,
я сам себя о них предупрежу.
Самих себя увидеть в нищете,
самих себя увидеть на щите,
заметить в завсегдатаях больниц
божественная участь единиц.
Признание, награда и венец,
способность предугадывать конец,
достоинство, дарующее власть,
способность, возвышающая страсть,
способность возвышаться невпопад,
как маятник – прекрасный телепат.
Способные висеть на волоске,
способные к обману и тоске,
способные к сношению везде,
способные к опале и звезде,
способные к смешению в крови,
способные к заразе и любви,
напрасно вы не выключили свет,
напрасно вы оставили свой след,
знакомцы ваших тайн не берегут,
за вами ваши чувства побегут.
Что будет поразительней для глаз,
чем чувства, настигающие нас
с намереньем до горла нам достать?
Советую вам маятником стать.
Иосиф Бродский
0 notes
Text
[Драконы и нуоны, Сегар'лик сор]
---
Нуоны и Великий дракон Мисагон
Эта эпоха была недолгой. Вскоре огромная тень покрыла не��о — это был первый раз, когда наш мир увидел дракона.
Этот дракон, позже известный как Мисагон, был огромен, словно летающее царство: когда он появился в небе, день превратился в ночь. Однако Мисагон не спускался на землю и никого не атаковал.
Вслед за ним появились и другие крылатые создания: меньше, чем он, но гораздо крупнее представителей древних рас. Никто не знал, откуда они пришли. Нуоны думали, что в драконьем логове может быть некий проход в другое измерение, но никто не мог этого подтвердить. Нуоны не сомневались, что эти создания были связаны с Мисагоном: несмотря на отличие в размерах, они были похожи, и присутствие вожака явно усиливало их.
Изначально драконы не были врагами нуонов, скорее те сочли их врагами.
Первые столкновения сменились попытками урегулировать конфликт, однако у нуонов всё ещё была веская причина враждовать — вне зависимости от любых разумных заверений новых соседей, было разумно опасаться, что однажды Мисагон спустится на землю и испепелит всё. Если это произойдёт, их королевство исчезнет за полдня. Древние племена были столь же сильны, сколь велика была их гордость, поэтому нуоны решились изгнать чужаков.
Война продолжалась сотни лет — драконы казались непобедимыми. Короткие периоды мира нуоны использовали для того, чтобы строить защитные стены, разрабатывать новые виды оружия и доспехов, и достигли в этом настоящего мастерства.
Всё началось с того, что нескольким воинам однажды удалось перехватить часть драконов. Построив тактику, они начали настоящую охоту на огнедышащих ящеров, не способных преодолеть нуонских укреплений. В то время ни одна из рас не могла похвастать подобным опытом, и нуоны с гордостью назвали себя «охотниками на драконов».
Среди наиболее прославившихся драконоборцев был герой по имени Весала. Он в строю с самых первых экспедиций, и теперь в свои немолодые годы возглавлял гон. Весала настаивал на том, что главным источником силы противника был Мисагон, не участвовавший в битвах напрямую, но выступавший объектом поклонения сородичей.
Казалось, Великий дракон недосягаем, но, вдохновлённые успешными походами, нуоны готовили план наступления на Мисагона. Весала не разделял этих настроений, считая, что молодёжи не под силу противостоять подобной угрозе. Вскоре он отправился на юг.
...И всё-таки нуоны нашли способ охоты на Мисагона.
Соорудив гигантскую баллисту, снарядом для которой служило огромное копье, вырубленное из крупнейшего лесного древа, они планировали пронзить им грудь дракона. Своё орудие они назвали «Драконья погибель» («Драк'тар» в нашей локализации).
Когда охотники устанавливали баллисту на стену, в их ряды вернулся Весала. Увидев приготовления, ветеран заявил, что для победы над исполином этого будет недостаточно: ни один метод, использованный Весалой в его походе, не сработал. Зато ему удалось выяснить, что сила Мисагона заключена в его тени: пока тот её отбрасывает, он неуязвим. Другими словами, если её рассеять, «Драконья погибель» сможет поразить цель.
Поразмыслив над этим, нуоны нашли решение: математик Хета предложил использовать дополнительные источники света. Для этого было создано три «зеркала»: нуоны заморозили озеро Гвинедаль, покрыли скалы Зеркального королевства льдом, и обратили вспять течение реки к северу от полуострова Банди, создав тем самым огромную ледяную стену. И когда Мисагон оказался в зеркальной ловушке, охотники произвели прицельный выстрел. Сражённый дракон рухнул наземь и больше не поднялся.
Теперь его кости можно видеть по всей территории Кладбища драконов, а плотью, по невероятным слухам, нуоны отпраздновали свою победу.
Эта история — единственное, что нам осталось от того времени. После охоты на Великого дракона, исчезли любые упоминания о нуонах, словно они погибли вместе с ним в тот день. Некоторые верят, что такая судьба была предопределена им с самого рождения. Но неизвестно, насколько этому можно доверять.
оооооооооо
---
---
← Назад
Дальше → { К Содержанию }
#Benika Bathory#ArcheAge#Lore#ArcheAge Lore#Nuons#Dragons#nations#races#нуоны#драконы#народы#расы#лор#перевод#литература#русский текст
0 notes
Text
В гостях у Георгия Ивановича Веге...
Насмотрелся я в последнее время в сети огромное множество различных нелегальных сталкерских походов в Зону Отчуждения (спасибо МШ). И это меня вдохновило на вылазки в заброшенные объекты неподалёку от моего места жительства. В Интернете я разузнал, что совсем недалеко от дома, в котором живу, располагается удивительный заброшенный особняк известного русского промышленника XIX века Георгия Ивановича Веге. Особняк уникален и представляет огромнейшую ценность для нашего исторического наследия. Но здесь не всё так просто. Добиться восстановления здания юридическими путями крайне сложно, так как строение расположено в промзоне и является собственностью ОАО НПО «Пигмент», которое всячески уклоняется от работ по реставрации объекта, несмотря на то, что регулярно получает предписания от ЗакСобрания Санкт-Петербурга на восстановительную деятельность. Предприятие уже более пяти раз было привлечено к административному штрафу за ненадлежащее выполнение обязанностей по сохранению памятников исторического и культурного наследия. Но, очевидно, это мало волнует его дирекцию….
Проведя очередную отбывку времени на работе (именно так я это называю, потому что уроков в школе сейчас у меня нет, а отчётное бумагомарание давно завершено), я решил наведаться в интереснейшее заброшенное место под названием Особняк Веге, расположенное на Октябрьской набережной в труднодоступной промзоне. В Интернете писали, что добраться до здания не совсем просто, так как на территории зоны имеются несколько КПП и, якобы, не всегда удаётся через них просочиться…. Я же заметил только один пост охраны, но охранник в нём сидел спиной к проходящим мимо рабочим и высматривал что-то в своём телефоне, не обращая совершенно никакого внимания на проникающих в зону людей….
В лабиринте заводских помещений, развалин, цехов и складов, протоптав сотни слоёв грязи и изрядно надышавшись большим количеством пыли, поднимающейся вверх невским ветром и проезжавшими мимо грузовиками, я наконец-то добрёл до главного пункта моего визита. Благо, выручил навигатор, способный отображать даже небольшие накатанные дороги в промзонах.
Здание, к которому я шёл, оказалось окруженным со всех сторон высоченными полузаброшенными заводскими строениями, словно оно было придавлено и унижено мощными каменными гигантами.
На заводском индустриальном фоне этот особняк нисколько не смотрелся и не вписывался в общую концепцию, находясь как бы на задворках используемой территории. Чувствовалась его ненужность.
Снаружи старинный коттедж не сильно привлекателен и со всех сторон обнесён строительными лесами, что создаёт как бы видимость реставрации.
Окна либо забиты досками, либо заложены кирпичом.
Южное крыло особняка с двух углов огорожено заборами, соединяющимися с соседним зданием. По форме то здание напоминает промышленную постройку XIX века. Видимо, это один из немногих уцелевших объектов того самого ультрамаринового завода, который располагался совсем рядом с домом именитого промышленника.
Над одним из заборов высилась будка охранника, который сновал туда-сюда, спускаясь и поднимаясь каждые пять минут…… К чему бы это? Зачем обносить забором один из фасадов дома и никого туда не пускать?
……..Бывший владелец этого особняка Георгий Иванович Веге происходил из немцев и являлся очень удачливым коммерсантом своего времени. Сложно сказать, когда и где он родился. По крайней мере, на просторах Интернета мне не удалось найти какую-либо информацию на этот счёт. Однако общеизвестный факт, что в 1876-м году рачительный и деятельный предприниматель осуществил удачное капиталовложение: в предместьях тогдашнего Петербурга он выкупил на правом берегу Невы «дышащую на ладан» и «захлёбывающуюся от долгов» фабрику лаков, олиф и красок для Балтийского судостроительного и Путиловского заводов и быстро наладил производство ультрамарина. Этот вид бизнеса был довольно перспективен и прибылен в те времена. До этого ультрамарин ввозился в нашу страну в основном из заграницы. В скором времени Г.И. Веге превратился в самого настоящего магната и сколотил весьма внушительное состояние. У безусловно талантливого дельца были и свои конкуренты – это французский завод «братья Дешан» в Москве, который не смог состязаться с более удачливым соперником и вынужден был закрыться. Всего же в России в то время насчитывалось три предприятия, работавших на рынке продаж ультрамарина. На долю же Г.И. Веге приходилось более половины производства этой краски.
Сам же завод получил название «Киновиевского ультрамаринового завода», благодаря располагавшейся неподалёку Киновии Александро-Невской Лавры. Киновии – это нечто вроде современных домов престарелых для монахов, куда те помещались по старости за выслугой лет и содержались за монастырский счёт, выполняя посильную работу.
……..Отнюдь не выглядят удивительными факты получения Г.И. Веге многочисленных наград, премий и медалей на различных промышленных выставках.
……На многих петербургских градозащитных порталах активисты упоминают о том, что Георгий Иванович уважал и любил рабочих, пытаясь обеспечить им приемлемые условия существования и достойную заработную плату. Так ли это на самом деле – сказать трудно.
Возможно это и к лучшему, что он не дожил до Октябрьской революции и умер в 1912. Всё управление Киновиевским заводом ультрамариновых красок перешло по наследству его сыну – Роберту Георгиевичу Веге. Однако ему удалось побыть в роли владельца предприятием всего пять лет. В 1917 году сразу же после октябрьского переворота предприятие было национализировано «благодарными рабочими» …………….возможно, Георгий Иванович с сыном кого-то и обидели, а возможно и работники предприятия поддались на лозунги популистов того времени, которое явно простым не назовёшь….
…….Поскольку предприятие располагалось на окраине Петербурга, то для его собственника очень важным и существенным являлось местоположение своего жилища. Для более эффективного управления ультрамариновым хозяйством, Г.И. Веге в 1890-м году непосредственно на территории завода возводит собственный особняк в стили эклектики. Авторство архитектурного проекта пока не установлено.
(следующее фото загружено с Интернета)
С внешней стороны здание мало чем примечательно, разве что наличие балкона на третьем этаже с вычурными решётками.
(Cледующее фото загружено с интернета)
Настоящая красота начинается внутри. Да что там красота …….. истинная роскошь! Интерьеры особняка без преувеличения могли бы соперничать с Эрмитажными.
На всех этажах изящно отделанного жилища имелась богатая лепнина с кариатидами, держащими свод (одна из них сейчас на три четверти разрушена).
(Следующие ряд фотографии загружены с интернета)
Настенные росписи были выполнены в виде позолоченного гротескного орнамента.
(Следующие фото загружены с интернета)
Между первым и вторым этажами располагались два зеркала сложнейшей формы (одно из них утрачено)
(Следующие фотографии загружены с интернета)
На втором этаже в гостиной стены и потолки также украшались лепниной и замечательными росписями, часть из которых в настоящее время нуждается в расчистке.
(Следующие фотографии загружены с интернета)
. На больших дубовых дверях шикарного особняка имелись вырезанные узоры. Окна в рамах были украшены потрясающей красоты витражами.
(Фото загружено с интернета)
Ни дверей, ни витражей уже давно нет. Зато есть многокилометровые слои пыли и грязи, которые придают этому объекту вид романтической опустошённости и потерянности.
(Следующие фото загружены с интернета)
После революционных событий Октября и последовавшей за тем Гражданской войны завод никуда не делся. Он продолжил работу под прежним названием. Лишь только два года назад в 2017 году по воле судьбы совпав со столетним юбилеем государственного переворота Киновиевский завод ультрамариновых красок был переименован в ОАО НПО «Пигмент». В настоящее время компания занимается производством и сбытом лакокрасочной продукции и является успешным игроком на международном рынке. Но, к сожалению, особняк, имеющий исключительную историческую ценность, абсолютно не интересует нынешних владельцев этого холдинга. Очень зря…… В этом уникальном здании когда-то жил человек, который зарекомендовал себя, как удачливый и экономный хозяин и смог вдохнуть жизнь в полу разваливавшееся предприятие. Результатом его стараний стало возведение великолепного здания, отвечавшего зарождающейся архитектурной моде той эпохи. Именно благодаря усилием тогдашнего владельца, Киновиевский завод смог заработать себе ярчайшую репутацию, которой хозяева предприятия пользуются и поныне.
Но особняк не нужен начальству и продолжает достаивать отведённое ему время. Ни под какие нужды он не используется. Хотя известно, что в Советское время он использовался для административных целей. По отзывам немногих – тех, кому удавалось каким-то образом проникнуть в здание - там ещё валяются на полу остатки документации предприятия и обширнейшая библиотека технической литературы, причем возраст многих из книг составляет более ста лет. Ещё там можно найти чьи-то завалявшиеся комсомольские билеты...
(Следующие фото загружены с интернета)
Можно было бы восстановить этот особняк и использовать его в качестве музея, могущего принести доход руководителям, но зачем им нужно тратить на это свои усилия, если они и без этого зарабатывают приличные деньги?
А само строение с уникальным интерьером тем временем продолжает разрушаться. В некоторых местах уже ��ухнули перекрытия между этажами, для просмотра годны только восемнадцать помещений здания из более чем тридцати. Пропали витражи, дубовые двери, продолжает затираться орнамент, разрушается лепнина.
Попытки спасти уникальный культурный объект от варварского уничтожения всё же предпринимались. Сотрудники КГИОПа периодически проникают внутрь здания для его осмотра (прим. - Комитет по государственному контролю, использованию и охране памятников). В девяностые годы была даже проведена опись состояния памятника, а в нулевые руководство завода всё же предприняло вялую попытку провести кнекоторые восстановительные работы. Но всё ограничилось небольшой уборкой драгоценных внутренностей дома и его обнесением строительными лесами с зелёной сеткой для создания видимости работ.
Особняк Г.И. Веге находится в собственности ОАО НПО «Пигмент» и одновременно занесён в реестр объектов культурного наследия. Градозащитники и некоторые депутаты ЗакСобрания от различных партий периодически обращаются в суд с целью привлечь собственника к ответственности за ненадлежащее исполнение обязанностей по содержанию ценных объектов исторического прошлого. На уголовную ответственность эта сознательная халатность не тянет. А постоянно налагаемые административные штрафы руководство компании выплачивает с лихвой. Сумма триста двадцать тысяч рублей выходит ему в копейку.
В Интернете я нашёл информацию о том, что в марте 2019 года некая компания SetlGroup совместно с ОАО «Пигмент» выкупила этот особняк под помещение для офисов и будто бы собирается производить там отделочные реставрационные работы. Хорошо, если это здание сохранится хотя бы для арендного пользования, но тогда, к огромнейшему сожалению, неравнодушные к культуре граждане не смогут посещать интереснейшую достопримечательность Невского района.
Возможно я и обманулся, но кроме строительных лесов с зелёной сеткой и охранника, то и дело настороженно смотревшего на меня из своей будки, я не заметил какой-либо активной деятельности по реставрации этого сооружения.
Я обошёл старинный особняк со всех сторон, кроме одной, обнесённой заборами, и сделал несколько фотоснимков. Подобно наивному подростку, насмотревшемуся сталков на YouTube или наигравшемуся в те же сталкерские компьютерные игры, я пытался найти хоть какую-то лазейку, чтобы тайком проникнуть в историческое здание. Но двери оказались прочно заперты, окна надёжно зарешечены и всё, что мне удалось рассмотреть в одном из окон – это опять же строительные леса, которые как бы создают видимость работ. Однако в той комнате, тем не менее, было чисто, что немного, но радует.
Для более удачного фотокадра мне захотелось забраться на забор и сфотографировать здание с более высокого ракурса.
Но тут я поймал на себе встревоженный и обеспокоенный взгляд охранника. Оказывается, всё то время, что я нарезал круги вокруг здания он настороженно и взволновано за мной наблюдал. Сделав вид, что мне на него плевать, я продолжал ходить и фотографировать фасады здания.
Можно было бы, конечно, к нему подойти и попроситься проникнуть внутрь, но просьба эта выглядела бы очевидно глупой и мне не хватило наглости на неё решиться. Видимо, я не первый подобный любитель побродить вокруг особняка и, возможно, позадавать охране неудобные вопросы...
Увы, прорваться внутрь не получилось и фотографии интерьеров особняка я вынужден залить из Интернета.
Простому смертному пройти в особняк можно. Некоторые туристические организации нашего города предлагают экскурсии в это место. Об этом можно найти информацию в сети. Но турпоходы проводятся крайне редко. Необходимо заранее оставить заявку и по мере наполнения группы организатор может быть свяжется с вами…….Каким образом частные туристические фирмы и гиды могут проникать в гости к Георгию Ивановичу Веге я могу строить только смутные догадки. Не радует и цена таких экскурсий – 1500 рублей со скидкой в двести рублей при условии, что вы имеете какие-то льготы.
Раздувать лирическое заключение не буду. Скажу только одно – жаль, что в воспитании многих успешных петербуржцев зияют большие пустоты, которые можно было бы заполнить бережным отношением к ценнейшим дарам прошлого. Ломать – не строить. Можно с лёгкостью снести или наплевать на драгоценную вещь, доставшуюся тебе от предков, но тогда не стоит потом удивляться царящему вокруг невежеству, грубости и бескультурью. Найти виноватого легко, гораздо сложнее спросить самого себя, что я делаю не так, если всё это, конечно, хоть как-то трогает владельцев «Пигмента»….
На обратном пути, ещё находясь в промзоне, я решил «заруфить» одно из высоких заводских помещений (англ. roof – крыша). ……….Захотелось немного экстрима, да и лишние фотографии промышленной панорамы Невского района Питера явно не помешают. Первая попытка оказалась неудачной, так как неподалёку от лестницы стояли и что-то обсуждали вайнахские рабочие. Пришлось искать другую. Во втором случае место для подъёма выглядело идеальным. Диагональный лестничный подъём оказался загорожен высоким деревом так, что при подъёме до седьмого этажа меня не было заметно со стороны.
Пробыв двадцать минут на очень длинной крыше, я сделал несколько фотокадров заводского окраинного Петербурга.
СПАСИБО ЗА ВНИМАНИЕ!
4 notes
·
View notes
Text
123
Раз.
- как будто это все я тебе рассказываю, а не ты мне.
Красный свет. Маленькая кухня с леденящим воздухом. Красный стол, красная скатерть с темно-красными зайцами. Почти чёрное вино. Красное прекрасное. Лицо влюбленности из вчерашнего дня, не этого года. Не похоже на свидание, только названием группы на фоне ночи. Я и твой кот.
Холодно. Во снах все было совсем по-другому. У тебя ещё были волосы, ты был такой красивый, как и раньше. Как и всегда, Л.
Сегодня ли я думаю все это, вчера ли?
- прости, что я заставил чувствовать тебя плохо, но.. что я могу сделать?
Просто оставь меня..
- не знаю. мне нечего ответить
Оставь меня. Эген. Оставь меня раз. Оставь меня два. Оставь меня три.
Замри уже, хоть одна фигура. Перестань хотеть меня, перестань влюбляться в меня. Я - никто. И буду никем. Я - пустота внутри и вечно недовольство собой; желание сбежать; странность; биполярность; разочарование; боль; неразобранность в себе; я - темная сила, или вовсе никакая?
Я - замученный ребёнок за шторой примерочной в танцевальном центре на набережной Москвы. Я хочу тишины. Я хочу никуда не идти. Я хочу остаться одна. Оставь меня. Мысль об открытом сердце. Оставь меня, дом силы и не будь больше в моем сердце. Не будь ничем для меня. Мой город.
Два.
Щелк.
Следующий кадр.
Сколько времени прошло с момента, когда ребёнок сидел на полу примерочной напротив холодной картошки фри?
Ребёнок все ещё. Сидит напротив. Второй этаж стеклянного бизнес-центра. Спустя год или два? Вотэвер. Белые стены с искусственной плиткой. Подсветка раз, два, три. Кругом зеркала, баночки разных мягких цветов, трубы в белый под потолком и насыщенный устоявшийся запах краски. Какой ты был в тот момент, ребёнок, когда смотрел в глаза себе в это зеркало в последний раз? Колечко из титана меняет твою суть, и не одно ведь оно уже на тебе. Но ты все ещё боишься, и плачешь. Или только думаешь, что делаешь это?
Кораллово-красный.
Цвет другого времени, восприятия себя?
Три.
Улицы снов на веранде под розовой крышей. Другой цвет. Другой город. Влюбленность в песню группы, говорящей самую важную фразу. Влюблённым жить проще.
Сидр. Манго. Маракуйя. Вишня. Картошка в кармане розовых брюк, так похожих на домашние. Нервы. Такси и шансон. Переглядки через одного. Приоткрытое окно и ветер прощальной Москвы в лицо. Почти бегом до почти первого вагона. «Зато приедем самые первые в Питер из всего поезда». Игра до рассвета. Две Лисы на верхней полке поджимают лапы под себя и приезжают. В мечту.
Почти стертые ноги. Сидр. Этажи. Выставки. Кафе. Кофе. Аттракционы. Закрыть глаза от страха. И расслабиться. Всем телом принять все. «Успокойся, кот. Пойдём. Просто вспомни все плохое там и пошли его. Нахуй.» все четверо возвращаются на землю уже другими, пусть и немного. Невозможность подобрать слова ещё час. Пипер. Благовония с запахом марихуанны. Пленка. Пленка. Пленка. Фото. И смех и ссоры. Крыша. Закаты. Жёлтый.
Вино и оливки с косточками. Дева Мария. Истории про иконку и козу.
Желание обнять и не отпускать. Сказать самые важные слова, ведь иногда бывает так поздно. Это я или это алкоголь во мне хочет сказать: «малышка, я так рада, что нашла тебя. и так хочу защитить от всех бед. и не потерять..»
Судорожно ищу на полках перед последним выходом на пляж хоть что-то. Древняя открытка из подарочного набора. Берег. Олег. К+Л. Рисунок четверых на песке. Я пишу и не знаю, что сказать. Пытаюсь вспомнить слова из мыслей от вина. Твои слезы. Моё желание обнять как саму себя, когда мне больно. Ты - важно.
Три дня, как другая жизнь. Постоянный страх облажаться и при этом абсолютное ощущение счастья. Спасибо, что больше не больно. Наконец, больше совсем не больно.
Салем. Искусственная кожа, напряженные лица, мотор машинки похож на звук бензопилы скорее. Новые линии, стили, краски. Новый и теперь единственный самый красивый фламинго.
Четыре не по плану.
Билет не по плану.
Новое шоу, старые маски.
Держи удар.
1 note
·
View note
Text
я нежно убираю волосы с лица Литературы, пока она неторопливо блюёт. из этой лужи блевотины выуживаю дрожащие слова, чтобы собрать их в строчки ниже и показать вам. уже чувствуешь этот запах? вдохни поглубже.
это поэма камешка, попавшего в обувь опаздывающего раздражительного человека. это вибрация, это музыка, это шум. это бесценные полотна в крупнейших галереях мира, заляпанные краской. беспечность лиц за секунду до выстрела.
мы шагаем вверх по лестнице без ступеней:
шаль из сношений
измятое клише
пустошь решений
рваный ошейник
и отрешение как самоцель.
когда она вошла, тишина заплакала, едва завидев её скулы.
полумрак. наши дыхания сливаются в один бушующий поток энергии. на её каменные соски капает обжигающий воск. молчание, не требующее ничего взамен. никакой суеты. время здесь отрицает собственное существование – нет ничего, кроме сейчас. в эти мгновения мы существа, не имеющие ни пола, ни возраста.
лижу выступающую острую повздошную кость. спускаюсь чуть ниже и обретаю покой на холме её лобковых волос. тёмное, дымящееся, висящее в воздухе н е ч т о питает меня. и я хотел бы сосать любой палец на её ноге, подобно тому, как подушки каждую ночь сосут из людей силы. я пел бы оду самОй Жизни, пытаясь отыскать нечто хтоническое, сакральное, покачиваясь на густых, мягких волнах нарастающего оргазма, но не сегодня и не завтра. и даже не в другой раз:
распахнута дверь свет бьющий в глаза мы схвачены и уже почти разоблачены но нет нет оставьте всё это отстаньте я ничего не скажу брызжущая слюна негодования крики «пустите» хруст ломающихся запястий опьянение болью и кислородом одиночный карцер это ещё не самое худшее что можно было придумать но как итог призрачный след улетевших птиц и теперь грустно скрипит распахнутой створкой пустая грудная клетка.
вот тебе три вопроса с одинаковым ответом:
почему завеса тайны всегда тёмно-бордового цвета, откуда засосы на шее Иисуса, и какое стоп-слово для игр в райском саду?
к р о в ь
настали дни, когда слишком сложно стало вырасти в глазах тех, кто напротив. это как ненависть между сиамскими близнецами. как брезгливость Подающего и жадное презрение в глазах Руку Протягивающего.
зачёркнутый знак равенства.
барабанит изнеженный дождь. на ветхом проигрывателе крутится пластинка. человек медленно двигается в вальсе со своим пальто. стены, исписанные стихотворениями Рафала Воячека. все дороги мира ведут в эту комнату. без рамы нет картины. всё начинается здесь.
бег человечества дробится на шаги. свежее, заново отстроенное поколение, неуклюже и сопяще разворачивая блестящую обёртку улицы, всей мощью своего тела вторгается в это тесное пространство. каждый брод��га, ночующий на лавке, превращается в патриарха, и его глаза наполняются блеском. на обочине подыхающая собака рассеянно грызёт малую берцовую кость Христа.
свежевыжатый сон. утренний свет, мягко сочащийся сквозь полупрозрачные шторы, отзывается растущим напряжением в паху.
наивысшее наслаждение с отсутствующим лицом. эта секунда длится вечно, и перекошенный, но не надломленный, ты поднимаешь голову и почти видишь звёзды.
т ы
п о ч т и
в и д и ш ь
з в ё з д ы
стук колёс. проносится куда-то назад действительность, которую я наблюдаю, глядя в окно электропоезда. немногочисленные роты деревьев-солдат, сутулые облака и блокада мыслей. задремав, уже в который раз переношусь туда, где мальчуган, сопя, коряво выводит в тетради: «домашняя работа» и, закончив, выходит во двор.
поиск первопричины, попытка сломать цикл ещё до его начала. а куда направлен твой взгляд, когда закрыты глаза?
юноша, сидящий на полу посреди коммунальной квартиры, задумается, роняя пепел себе на живот: разве правда – это всегда то, что уже было?
снова тлеет незажжённая сигарета, снова смывается грим, снова бесчисленные попытки разбить пластиковый стакан.
попробуй понять, что не нужно бояться промочить ноги, если начавшийся дождь будет идти всю ночь, и что нет разницы: выходить на следующей остановке или на этой, если тебе попался счастливый билет.
рёв титана; мерцание рун, высеченных на стенках засыпанного колодца. потрёпанная колода карт и такие родные палящие лучи невидимого солнца. в грозди спелого винограда, зажатой в твоей руке, отражается погасшее небо. целые столетия можно уместить в паре нот, вылетающих из старого расстроенного рояля. портреты, сотканные из снов, голодный ветер, девятка треф и шляпа из фетра. внутри тебя новые части света, и тысячный раз такой же, как первый.
мы бесконечно близки к тому моменту, когда завопят архаичные созвездия, и из носов античных статуй вдруг закапает кровь.
воздух плавится. с крыш стекают двойные стандарты, щедро сдобренные перхотью лет. в напряжённый торс обмана утыкается тростью недоверчивый прищур стариковских глаз.
язык, лезущий в ушко иглы. стремительно ржавеющий стержень воли.
дикий лес. отшельник хохочет прямо в изрытое язвами лицо Судьбы: валуны – его дети, река – подруга, а на завтрак – чай с травами и корешок книги с названием «Жизнь». он хранит в своей памяти то, что впервые, увлекая, тянуло за грань. то, что всегда висело в воздухе, беззвучно смеясь. то, что навеки оставалось на краях бокалов. когда он пил. когда мы пили.
касания соединяли нас и разрывали города тех, других. тех, кто не способен снять слой плесени со своей души. дни, отмеченные в календаре красным цветом, по-прежнему щедро вбрасывают в их обители горсти гостей.
не важно, сколько лет их нынешним телам. их выдаёт резкий, бьющий в нос старческий запах; их внешнее очарование набито даже не ватой. они просят о вечности, но мы знаем, что они согласны на хотя бы ещё один год, месяц, день, час, чтобы обрести мнимую уверенность для своего склизкого «я».
всё это не имеет никакого значения, ведь впереди у них лишь один бесконечный пробел. момент, когда они решат что-либо изменить, всегда делает шаг с каждым их шагом или действием – он никогда не настанет. самолёт обстоятельств обречён раз за разом врезаться в башни-близнецы их планов.
на плите бурно кипящий бульон жизни. брось в него кубик «магги» с самоотрицанием и уходи, оставив их наедине с их наивностью, недоустоями и обшарпанными ценностями. пусть снова и снова облачаются в жалкие лохмотья своего упорства, кидая вставную челюсть в наполненный прошлым гранёный стакан.
пока безмят��жно спит осознанность,
щёлкают пазы за пазухой
бельмо прыгает с глаза на глаз
собираю из спазмов пазл
шумит недосказанность
стекает скупая слеза по лицу палача
вспомни, что было венцом творения
и кто был творцом венчания
но стираются окончания
и кто-то погибает, даже не начав.
Цой вечно жив на стенах, но суть в том, что стены не живут вечно.
обрита наголо голова Беспечности, повис в воздухе вопрос о том, зачем на Венере Милосской надета смирительная рубашка. совсем близко то время, когда комнаты выйдут из комы, а простыни впитают скорбь. ну а пока всё ещё сил полон старик, накинувший рубище, и совсем не всегда бывает так, что что-то потерял тот, кто ищет.
ты разбиваешь зеркала, но отражения остаются на месте. а кто-то похитрее просто сбегает отсюда, оставив свой труп.
те самые улетевшие птицы ютятся в выбоинах на мраморе сути, и вовсе неправда, что убийцам тяжело уснуть.
оказалось, что потенциально лучшие были тут лишь для того, чтобы уйти. и теперь мы подошли к главному выводу – авангард должен состоять из тех, кто всё это время скучающе зевал на задних рядах.
я видел абсолютного Бога – он, громадный и уродливый, поднимался из-под земли и трепетно нёс вам в руках эту книгу, от которой веяло словом «МЫ».
мы. ещё не побитые жизнью, но сами утверждающие обратное. фонарные столбы плавятся под нашими взглядами. мы молодые и нахальные, и горят наши глаза. с востока на запад пройдём и развеем вечности прах.
уже летит во все дома и квартиры наш бессловесный клич. вулканы извергаются рвотой, стрелки на всех часах рассыпаются в пыль, взрывается та самая Бомба, и в том самом бит-отеле одобрительно смеётся Грегори Корсо.
недовольные зрители на холсте видят лишь грязь. на самом же деле художник нарисовал просвет.
но ведь ты, чёрт возьми, уже смутно что-то понимаешь, верно? уже вот-вот. перечитывая заново, водя глазами по этим строчкам, ты почти нащупал(а) то, о чём я здесь говорю.
присоединяйся к нам. ведь в той драке, что грядёт, именно мы будем оттаскивать небо, в гневе желающее обрушиться на эту жалкую землю. мы, а не они. это поколение.
а знаешь, почему мы? потому что больше некому.
2 notes
·
View notes
Text
В ЗДОРОВОМ ТЕЛЕ – ЗДОРОВЫЙ ДУХ!
Новая Запись была опубликована на https://antispryt.ru/v-zdorovom-tele-zdorovyj-duh/
В ЗДОРОВОМ ТЕЛЕ – ЗДОРОВЫЙ ДУХ!
ОТ АНАПЫ ДО КУЩЕВКИ – НЕТ СПОРТИВНЕЙ ТИМАШЕВКИ!
В минувшую среду, после обеда, к новенькому зданию только что возведенного спортивного комплекса в Индустриальном подкатил автобус, из которого на снег высыпала целая гурьба народу во главе с главным начальником нашего муниципалитета Андреем Палием и мэром Тимашевска Николаем Паниным. Это для ознакомления с новым объектом городской спортивной инфраструктуры приехали члены общественного совета по развитию физической культуры и спорта при главе Тимашевского района. И не только. К ним еще присоединились некоторые муниципальные и городские руководители, а также лидеры местных национальных диаспор. Ведь даже простое созерцание красивого, а главное полезного для всего местного сообщества сооружения доставляет удовольствие. А уж для специалистов, радеющих за районную физкультуру и спорт, – тем более.
Особенно, как мне кажется, приподнятое настроение было у Палия. Еще бы! Ведь не каждый день у человека исполняется мечта детства. А именно о таком спорткомплексе и мечтал с друзьями в свои школьные годы наш глава района, выросший здесь, в Индустриальном.
А мэр Панин – тот, наоборот, был собранно строг и сосредоточен, как и положено хозяину, знакомящему гостей со всеми особенностями этой бело-голубой громадины из металла и стекла, уже ставшей украшением самого большого городского микрорайона. Он шел впереди делегации, распахивая двери всех сияющих новым кафелем подсобок-раздевалок-санузлов и душевых, походу давая разъяснения гостям и местным журналистам.
К сожалению, за неимением достаточной газетной площади не можем сейчас напечатать схему расположения и предназначения всех внутренних помещений спорткомплекса. Но, думаю, вскоре сами жители смогут все тут рассмотреть своими глазами.
А пока расскажу, что сразу у входа с улицы Весовой располагаются помещения для дежурной охраны и щитовой. А дальше, после довольно просторного холла, вдоль по коридору одна за другой следуют туалетные комнаты, подсобки и просторные раздевалки с примыкающими к ним душевыми комнатами и туалетами.
Про инвалидов тоже не забыли. Для них, если не ошибаюсь, предназначено аж три отдельных санузла весьма внушительных размеров в соответствии с государственными стандартами.
Но самое большое впечатление на гостей произвели три спортивных зала: малый, средний и большой. Причем, малый, предназначенный для занятий боксом, силовыми упражнениями и тому подобным, не такой уж и малый. Скорее он вытянутый. Пока он пуст: только большие зеркала во всю стену, да на полах специальное упругое покрытие. Но, как сказал мэр Панин, вскоре будет закуплена необходимая мебель, оборудование и тренажеры.
Зато в другом, среднем по величине, зале уже стоят у стены, ожидая спортсменов, несколько новеньких спортивных батутов. А вдруг? Ведь спортивная Кубань прославилась на весь мир, в том числе и своими олимпийскими чемпионами по прыжкам на этих гимнастических снарядах Ириной Караваевой и Александром Москаленко. Может быть, сейчас в Индустриальном тоже начнет подрастать им достойная смена?
В этом зале также можно с успехом заниматься гимнастикой, спортивной акробатикой, фитнесом. Да всем, чем угодно с пользой для здоровья, красивого тела и радостной души!
НА СНИМКЕ: в просторном главном зале есть, где развернуться будущим чемпионам.
Ну, и, конечно же, большая спортивная арена, уже размеченная и оборудованная воротами и щитами для игры в гандбол и баскетбол. Здесь же, у стены, на небольшом помосте расположились три яруса разноцветных кресел для сотни с лишним болельщиков. Их поддержка будет особенно ценна для наших спортсменов во время квалификационных соревнований.
Осмотрев новый спорткомплекс в Индустриальном и высказав по ходу дела некоторые свои пожелания и советы руководителям мэрии Тимашевска, члены общественного совета направились в музей семьи Степановых. Там, в актовом зале было намечено подведение итогов минувшего спортивного года с церемонией награждения лучших спортсменов района, показавших в данный период высокие результаты как в личных, так и в командных первенствах.
Приятным сюрпризом перед началом этого торжества стало выступление мужского трио ГДК, исполнившего старый, но вполне узнаваемый даже нынешней молодежью вокальный хит, написанный сорок лет назад к московской Олимпиаде-80.
Затем слово для приветствия было предоставлено главе района Андрею Палию, который отметил, что, несмотря на непростые условия в связи с продолжающейся пандемией и соответствующими ей ограничениями, наши спортсмены с помощью своих уважаемых тренеров достигли заметных рубежей на состязаниях самого разного уровня.
– Район гордится вами,– сказал Палий, обращаясь к юным спортсменам, – и благодарит за то, что своим личным примером показываете сверстникам, каких результатов можно достичь упорным трудом и настойчивыми тренировками. Тем самым вы вовлекаете молодежь в занятия физкультурой и спортом, способствуя формированию резерва большой команды сильных и телом, и духом тимашевцев.
Муниципальная власть со своей стороны старается создать и развить современную инфраструктуру как для массовых занятий физкультурой, так и для спорта высоких достижений.
Так, в прошлом году был капитально отремонтирован центральный стадион «Колос», где помимо всего была создана тренажерная площадка и устроена велодорожка.
При поддержке районного казачьего общества был отремонтирован и открыт зал для занятий спортивными единоборствами в станице Роговской.
Завершается строительство спортивного комплекса в Индустриальном, откуда мы только что с коллегами приехали.
Продолжается капитальный ремонт городского спорткомплекса с плавательным бассейном.
Специалисты приступили к проектированию нового плавательного бассейна на территории спорткомплекса «Олимп».
И, конечно же, в нынешнем году начнется долгожданное строительство центра спортивных единоборств в микрорайоне Садовод.
Глава района заверил, что муниципалитет продолжит и усилит работу по созданию спортивной инфраструктуры с тем, чтобы вовлечь широкие массы тимашевцев в занятия физкультурой и спортом. Причем не только молодых, но и жителей района всех поколений. Потому что спорт – это, прежде всего, не медали и рекорды, а здоровое тело, в котором, как известно, здоровый дух.
В конце своего приветственного слова Андрей Палий поблагодарил тренеров и родителей спортивных дарований за их поддержку на пути к высоким спортивным достижениям, пожелал всем успехов и дальнейших побед.
НА СНИМКЕ: команда-победительница краевого этапа V-летней Спартакиады молодежи Кубани 2021 года по баскетболу среди юниорок.
Затем состоялось, можно сказать, массовое награждение Почетными грамотами и Благодарственными письмами тех, кто не только завоевывал в прошлом году призовые места и высокие титулы на различных, от международных до районных, соревнованиях, но и тех, кто всячески способствовал пропаганде и развитию спорта в нашем муниципалитете.
Так, при подведении итогов прошлогодней спартакиады среди городского и сельских поселений на кубок главы района главный приз был вручен команде городского Тимашевского поселения. А второе и третье места в этих коллективных состязаниях заняли Роговское и Медведовское сельские поселения соответственно.
Глава района также торжественно и собственноручно вручил удостоверения «Мастера спорта» бронзовому призеру чемпионата России по армрестлингу Наталье Гулий, которая представляла нашу страну в этом виде спорта на чемпионате мира в Румынии.
Ее, знаменитую нашу землячку, тимашевцы хорошо знают по ее прежним высоким достижениям в гребле на мировых чемпионатах и Олимпийских играх, за что она, помимо призовых медалей, получила первое звание Заслуженного мастера спорта России. Знают ещё и как депутата Совета МО Тимашевский район.
А дальше, сменяя друг друга, на сцену актового зала музея стали подниматься за наградами молодые боксеры, акробаты, гребцы, дзюдоисты, каратисты, самбисты, легкоатлеты и баскетболисты с гандболистами, прославившие в минувшем году не только себя, но и свои спортивные клубы, свой Тимашевский район.
После завершения торжественной части, члены общественного совета ознакомились и обсудили план дальнейшей реализации физкультурно-массовой и спортивной работы в Тимашевском муниципальном образовании на период до 2030 года, с которым их ознакомил директор муниципальной спортшколы С.В. Титов.
После ID пуст в форме рейтинг ID 2
Автор А. ЛАГУТИН.
Фото автора.
Добавляйтесь в наш tumblr @antispryt и следите за новыми полезными постами. Вы также можете подписаться на наши рассылки новостей сайта, вступайте в наши группы и добавляйтесь в друзья в социальных сетях. #antispryt #антиспрут #новости #новостироссии #новоститимашевска #новостивтимашевске #сми #редакциягазеты #тимашевск #мойтимашевск #городароссии #россия #нашастрана #онф
0 notes
Text
Йоги Бхаджансегодня в 9:58ДействияПлохо, когда в доме нет никакой энергии, но когда он наполнен отрицательной энергетикой – ещё хуже. Это приносит не только усталость и раздражительность, ссоры и утечку денег, но и болезни и даже разрушение семьи. Вот почему дом необходимо время от времени очищать.
Как понять, что ваше жилище накопило отрицательную энергию и нуждается в "лечении"? Об этом вам скажут следующие признаки:
- появляются тараканы, муравьи и другие насекомые;
- пропадают или теряются вещи;
- болеют жильцы и домашние животные;
- плохо себя чувствуют, а то и вовсе гибнут цветы и домашние растения;
- слишком часто перегорают электрические лампочки;
- слишком часто ломается бытовая техника;
- слышны непонятные шумы и звуки;
- появляются дурные запахи без видимой причины и их источника;
- сами собой хлопают двери и форточки;
- постоянно капает или бежит вода, протекают трубы;
- сквозняки;
- домашние все время ссорятся;
- у домочадцев непонятная сонливость, апатия, усталость;
- сон не приносит восстановления сил, плохие или тяжелые сны;
- дома были посторонние люди, чья искренность вызывает большие сомнения;
- в доме кто-то умер.
Если хотя бы три пункта из вышеназванных совпадают, вам надо задуматься о том, как вылечить свой дом.
Как вылечить свой дом?
Избавиться от негативной энергетики не так сложно, как может показаться на первый взгляд. Справиться с этой задачей можно с помощью несложных правил. Делать такую энергетическую уборку следует 3-4 раза в год, подобно обычной генеральной уборке квартиры.
1. Очищение собственной негативной энергетики.
Прежде чем начать уборку в доме, необходимо снять негативную энергетику с себя самого. Для этого нужно принять душ, но не простой, а с солью. Дело в том, что соль является проводником энергии. Она может накапливать как положительную, так и отрицательную энергетику. А растворённая в воде соль способна смыть отрицательную энергетику, накопившуюся не только за день, а за многие годы, то есть уничтожить всю энергетическую грязь, от которой вы, может быть не подозревая этого, так долго страдали.
Итак, встаём под душ, после чего на мокрую кожу наносим массирующими движениями обычную поваренную соль. Постарайтесь охватить все поверхности, кроме волос, но не втирайте соль очень сильно, делайте это нежно, чтобы не ощущать дискомфорта.
После этого встаньте обратно под душ и смойте соль водой. При этом мысленно обратитесь к воде с просьбой смыть с вас всё плохое.
Подбирайте слова по своему умонастроению, обращайтесь к воде как к живому существу, главное, чтобы это было искренне и ваши слова шли от души. Вам сразу станет хорошо и светло на душе, а тело станет лёгким и необыкновенно чистым. Вода с солью очистит ваше тело и душу. Вам покажется, что вы избавились от какой-то тяжёлой ноши. И это будет правильно, ведь та энергетическая грязь, которую смыла вода, действительно, очень тяжела для людей.
2. Подготовка к энергетическому очищению дома.
А теперь пришёл черёд заняться энергетической чисткой вашего дома. Оденьтесь как можно проще, лучше, если это будет домашний халат или спортивный костюм. На вас не должно быть никаких украшений – ни металлических, ни кожаных, ни пластмассовых.
Вы должны быть полностью энергетически нейтральны. Во всём доме или квартире, где вы живёте, откройте форточки, а по возможности – и окна, и входные двери. Не бойтесь сквозняка, через него уйдёт вся негативная энергетика. Пусть люди, которые не принимают участие в уборке, покинут дом. Пошлите домочадцев в кино или на прогулку, чтобы они не мешали вам заниматься уборкой.
Итак, первое, что нужно сделать, приступая к «лечению» вашего жилища – это избавиться от старых и ненужных вещей. Запомните: всё, чем вы не пользуетесь больше года, собирает отрицательную энергию.
Безжалостно выбросьте или отдайте ненужные вам вещи - освободите место для нового и нужного! Почините всю сломанную технику, а если починить невозможно - без сожаления избавьтесь от неё. Не копите ненужные вам книги, журналы и прочие бумаги - ненужные книги можно пожертвовать в библиотеки, а бумажный хлам сдать в пункты приёма макулатуры.
Никогда не храните дома разбитую посуду, даже ту, в которой есть маленькая трещинка. Сквозь неё уходит положительная энергия, а вместе с ней семейное и домашнее благополучие. Особенно опасна сколотая посуда, она образует сильную утечку положительного заряда.
Не копите грязную посуду! Оставленная на ночь грязная посуда соберёт в вашем жилище целый рассадник тонких живых существ (духов и приведений), которые питаются запахами оставшейся пищи, это плохо отразится на вашем физическом и психическом здоровье. В Ведах говорится, что если в доме остаётся или скапливается грязная посуда, то человек должен покинуть этот дом до захода солнца.
Не копите хлам и грязную одежду, стирайте её как можно чаще и следите за состоянием ваших вещей - если не можете починить их сами, отдайте в ремонт или швейную мастерскую. Вы удивитесь, как изменится ваша жизнь и ваши отношения, если вы просто наведёте порядок в своём шкафу!
Итак, вы избавились от всякого хлама, попутно наводя порядок в доме, как при обычной уборке. Теперь протрите все зеркала, которые есть в доме. Для этого возьмите влажную тряпку и делайте рукой круговые движения по часовой стрелке. Только так вместе с видимой пылью уйдёт энергетическая грязь.
Постарайтесь вспомнить, сколько лет находится у вас это зеркало – столько и сделайте кругов мокрой тряпкой. Тогда вы полностью уничтожите всю накопившуюся за эти годы негативную информацию. Если не помните, сколько зеркалу лет, делайте тринадцать кругов.
3. Окуриваем и окропляем
Вам понадобится несколько веточек зверобоя, чертополоха или вереска. Приготовьте также тазик с водой. Она может быть структурированной (лучше всего талой) или святой, но ни в коем случае не водопроводной.
Сначала обрызгайте каждый уголок дома этой водой, затем смочите ею лицо и руки и, не вытирая, дайте высохнуть. После этого подожгите веточки растений и окурите ими всю квартиру, пронеся тлеющие веточки по всем углам. Делая уборку, мысленно представляйте, как улетучивается энергетическая грязь.
4. Очищение дома с помощью свечи.
Вам понадобится несколько тонких церковных свечей, но можно использовать и обычную хозяйственную белую свечу.
Возьмите свечу и наденьте на неё небольшой кружок, вырезанный из белой бумаги. Он необходим для защиты ваших рук от негативной энергии, которую впитает расплавленный воск.
Зажгите свечу и, не спеша, обойдите с ней весь дом, двигаясь по часовой стрелке. Начните движение с входной двери – это самые главные ворота отрицательной энергетики. Поэтому дверям необходимо уделить особое внимание. Встаньте у входной двери с наружной стороны и проведите свечой по её периметру слева направо.
Хорошенько обработайте свечой глазок двери и всю её поверхность, не забывая про ручки и звонок. Затем переходите к обработке внутренней стороны двери, делая всё то же самое.
Надо понимать, что, правильно обработав двери, вы можете быть уверены, что негативная информация не проникнет в ваш дом.
Теперь двигайтесь дальше по периметру квартиры по часовой стрелке. Загляните во все тёмные уголки, не забудьте про мебель, особенно в прихожей, обувь и одежду. Уделите особое внимание окнам, зеркалам, углам, а также вешалкам, ведь на них скапливается очень много энергетической грязи.
Стены обрабатывайте, проводя свечой по синусоиде – то поднимая её вверх, то опуская вниз. Ваше чутьё под��кажет вам, где делать подъёмы и спуски. Вообще больше прислушивайтесь к внутреннему голосу и следуйте его подсказкам. Хорошо обработайте ванную комнату. Это место, которое впитывает очень много негативной информации, особенно зеркало в ванной. Ведь именно в ванной вы смываете с себя грязь, а энергетическая грязь оседает на поверхностях. Не забудьте обработать двери и выключатели, к которым чаще всего прикасаются руки.
Самые большие энергонакопители – бытовые электроприборы, то есть компьютер, холодильник, телевизор и т.д. Они несут огромный заряд негативной энергии извне, особенно компьютер и телевизор. На них задержитесь подольше и обрабатывайте особенно тщательно.
Обязательно троекратно перекрестите кровать и постельное бельё. Начиная с головы. Обходя квартиру, не забудьте о туалете и подсобных помещениях. Особенно тщательно обработайте унитаз, куда уходит много негативной информации. Чтобы она не вернулась обратно, её надо хорошенько «обжечь».
Когда вы закончите очищение дома свечой, у вас на блюдце окажется одна или несколько сгоревших свечей. Немедленно выбросьте их в помойное ведро, содержимое которого сразу же отправьте в мусоропровод (вынесите на помойку).
5. Очищение рук после уборки.
Когда уборка будет закончена, необходимо снять остатки энергетической грязи с рук, куда она неминуемо попадёт.
Для этого вымойте руки с мылом под краном. Затем вымойте руки с солью и подождите пока они высохнут. После этого сожмите руки и помните их, разминая пальцы. Затем разотрите ладони обеих рук по часовой стрелке. И напоследок потрясите кистями рук. Чтобы сбросить остатки отрицательной энергетики. Всего на очищение рук у вас уйдёт не больше десяти минут.
6. Повторная уборка.
Чтобы проверить насколько качественно проведена уборка и требуется ли повторная уборка (которую нужно провести через три дня), зажгите свечу и дождитесь, пока сгорит половина. Когда на блюдце и свече появится расплавившийся воск, посмотрите на его форму. Если она будет уродливая, а сам воск – тёмным, значит грязь ещё осталась. А если воск окажется светлым и будет стекать ровными красивыми струями, то ваша квартира полностью очищена от негативной энергетики.
И для профилактики…
Зажигаем свечи
Очень полезно зажигать дома свечи, особенно в комнате, в которой раньше что-то происходило или и сейчас происходит. Очистительная сила огня не сравнима ни с чем! Так что смело устраивайте своим любимым романтические вечера со множеством свечей или просто иногда зажигайте вечером для создания уютной и душевной атмосферы.
Используем натуральные ароматы
Смело используйте различные ароматы и благовония. Но следите за тем, чтобы они были натуральные. Различные эфирные масла, арома-лампы и прочее – идеальное решение. Они не только полечат ауру вашего дома, но и поднимут вам настроение, улучшат самочувствие и стимулируют творческую энергию. Главное найти «свои» ароматы.
Моем пол
Очень полезно мыть в доме полы водой, в которую добавлены травяные отвары. Особой силой, исцеляющей энергетику дома, обладают полынь, зверобой, череда, можжевельник, сосна. И хотя бы раз в год, несмотря на обилие швабр всех конструкций и конфигураций, нужно вымыть пол руками – это создаст в вашем доме особую ауру.
Для дополнительной дезинфекции, очищения ауры дома и придания ему свежего аромата добавьте в воду для мытья полов несколько капель эфирного масла или смеси из них. По ситуации, настроению и сезону вы можете использовать различные запахи - эвкалипт, лаванда, можжевельник, цитрусовые, хвойные масла.
Влажная уборка
Как можно чаще делайте влажную уборку и вытирайте пыль, особенно из труднодоступных мест - под кроватью, за шкафами, в углах и на антресолях. Не позволяйте трубопроводу засоряться - это говорит о накопленных негативных эмоциях. Капающая или текущая вода уносит благополучие, здоровье и деньги из дома, поэтому держите свою водопроводную систему в исправности, закрывайте крышку унитаза после использования.
Проветривание
В любое время года, при любой погоде нужно хотя бы раз в день проветривать помещение – не устраивать сквозняк, а давать доступ чистому, свежему воздуху. Он вытесняет из дома негативную энергетику и привносит новую, здоровую энергию.
Колокольчики и "музыка ветра"
Развесьте в вашем доме колокольчики и "музыку ветра". Звук колокольчиков отпугивает тонких живых существ и очищает пространство. Учеными уже неоднократно доказано, что звук колоколов и колокольчиков настолько сильно меняет энергетику, что это подавляет даже развитие эпидемий, рост плесени, грибков и паразитов, а также тяжелые суицидальные и депрессивные состояния! К тому же колокольчик, повешенный над дверью, своим звоном как бы приглашает благостную энергию войти в дом. "Поющие ветра" также помогают очищению пространства вашего дома и циркуляции энергии.
И напоследок. Не жалейте времени на очищение квартиры от негативной энергетики. Вы обретёте чистое и здоровое жильё, в котором каждый человек будет здоров и успешен.
1 note
·
View note
Text
Продолжается запись на танцы в субботу!
Приглашаем всех желающих на спортивные бальные танцы!
30 марта, начало в 18:30.
Медленный вальс, танго, венский вальс, медленный фокстрот, квикстеп.
Стоимость (за полтора часа) - 700 рублей с человека.
Есть абонементы. Осталось два места!
Зеркала на три стены, новый паркет, кондиционер и общая вентиляция.
Cамая свежая танцевальная музыка - ноябрь 2023!
Обязательная предварительная запись - WhatsApp, Telegram, Viber -> 8-926-216-55-77
Подробности -> https://vk.com/gracemsu
#Продолжается запись на танцы в субботу!#Приглашаем всех желающих на спортивные бальные танцы!#30 марта#начало в 18:30.#Медленный вальс#танго#венский вальс#медленный фокстрот#квикстеп.#Стоимость (за полтора часа) - 700 рублей с человека.#Есть абонементы. Осталось два места!#Зеркала на три стены#новый паркет#кондиционер и общая вентиляция.#Cамая свежая танцевальная музыка - ноябрь 2023!#Обязательная предварительная запись - WhatsApp#Telegram#Viber -> 8-926-216-55-77#Подробности -> https://vk.com/gracemsu
0 notes
Text
Не знаю, в чём было дело — в том странном и мутном коктейле или в общем состоянии. Я была явно не в своей тарелке, а все вокруг только и делали, что улыбались, не давали ни единого шанса побыть наедине с самой собой и понять, а что же действительно происходит и что чувствую.
Единственное ощущение, не покидавшее меня со дня вечеринки — это усталость. Болезненная, тянущая, навалившаяся тяжестью мокрого пальто на плечи. Мы попрощались с подругой несколько минут тому назад, и она пообещала, что не будет наседать и дождется меня, как только я соберусь с силами выйти из уборной.
Этот клуб не был похож ни на один из клубов, в которых мне доводилось бывать — здесь всё сочилось энергией пульсирующей по венам крови и чего-то животного. Атмосфера, о которой я лишь читала в пугающих историях — будто кругом разъярённые бойцовые псы, готовые накинуться на тебя в любой момент, вгрызаясь в глотку и выхватывая шматки сырой плоти. Необъяснимое чувство агрессии и пьянящего адреналина. Вот, что пробуждало во мне это место.
Я наклонилась к умывальнику, походившему на церемониальную чашу в алом свете бра, что были развешаны по обеим сторонам от зеркала, занимавшего всю стену. Красный кафель словно был покрыт кровью, отчего мне делалось дурно. Захотелось поскорее уйти отсюда.
Набрав в руки немного прохладной воды, умылась, чертыхнувшись, потому что забыла о макияже. Под глазами сразу же заструились чёрные ниточки туши, делая из обычной студентки поклонницу готического образа. Быстро стерев это недоразумение пальцами, закрыла кран, успокоив поток бегущей холодной воды.
Уперев ладони по краям раковины, всмотрелась в собственное отражение, и, могла бы богом поклясться, оно в ту же секунду мне подмигнуло. Сердце гулко застучало в груди, а внутри всё ухнуло вниз. Поледеневшими пальцами я сильнее сдавила эмалированную поверхность умывальника, пытаясь не упасть. Шумно втянула носом воздух, стараясь не потерять равновесие. «Это всё стресс, тебе кажется, », — произнесла вслух, но тихо, еле слышно.
— Думаешь? — раздалось по ту сторону зеркала, и другая я сложила руки на груди. Очертания словно растаяли в чёрной дымке, а незнакомка предстала в ином обличье — у неё было мое лицо, но вот одежда, взгляд, надменный и насмешливый, абсолютно точно не принадлежал мне.
— Кто ты? — во рту пересохло, слова давались с трудом, колени подгибались, а внутренности были готовы вывернуться наружу. На лбу проступила испарина, стало трудно дышать, будто воздух стал вязким, словно болото, сгущаясь вокруг маленького пространства. Алые светильники заискрили, мигая, и в этом хороводе света и тьмы отражение ухмылялось, наслаждалось моим потерянным, полным страха взглядом.
— Очевидно же, что я — это ты, — она поднесла руку к лицу, погладив щёку. По моей коже, там, где отражение только что её касалось, пронёсся еле уловимый холодок.
— Мне категорически нельзя пить, — я опустила голову, собравшись с силами, и посмотрела на незнакомку в упор. — Сейчас досчитаю до десяти и ты…
— Исчезну? Ну, давай попробуем, конечно, раз ты так решительно настроена, милая.
— Раз, два, три, — выдыхала цифры, чувствуя, как сильно пересохли губы от волнения, но когда подняла голову, то в зеркале была лишь одна девушка — Алекса. И никаких ухмыляющихся физиономий, похожих на неё хоть отдалённо. Прикрыв глаза, услышала, как сердце возвращает свой привычный, ровный ритм.
Стены вибрировали от звука гремевшей за ними музыки и шума толпы. Разноцветие стробоскопов лилось из-под дверной щели, расчерчивая полосами алое марево внутри уборной. Свет прервался, и показались чьи-то ноги в грубых ботинках. Ручка двери скрипнула, и я с ужасом поняла, что забыла закрыть её за собой. Пульс подскочил снова от осознания абсурдности ситуации, в какую могла бы попасть, разговаривая с собственным отражением.
Я успела лишь быстро провести пальцами по волосам, приводя их в жалкое подобие причёски, и двинулась в сторону открывающейся двери. К собственной радости, не успела набрать темп и несильно врезалась в чью-то широкую грудь. В нос ударил запах алкоголя и мятной жвачки.
— Алекса , что ты?.. — хриплый и раздражённый голос прошёлся по телу, как цунами.
— Это вообще-то женский туалет, — промямлила я, поднимая голову и встречаясь с зелёными глазами, которые в полутьме красноватого отблеска зло блестели. Он часто дышал, так, что казалось, будто бежал марафон. Неужели неудачно побеседовал с бывшей ?
— Не важно, — хмуро насупив брови, парень толкнул пяткой дверь, запирая её за собой и облокачиваясь.
Я встала столбом, не понимая, как вообще должна повести себя сейчас — мы пришли вместе, разговаривали. Пыталась быть вежливой и, возможно, неумело флиртовала. Хотя, мне показалось, мой детский лепет ему совсем был неинтересен, ведь когда появилась официантка, то всё своё внимание он направил на неё. Но мне думалось, что я была интересна ему. Или просто выдавала желаемое за действительное. Наивная идиотка. Поток мыслей прервался тихим, хриплым «Алекса», и я подняла глаза. Его лицо было таким красивым даже в этом дьявольском освещении — мужественный абрис челюсти, почти квадратной, но, на мой взгляд, брутальной, покрытой небольшой щетиной, ровный нос, пристальный взгляд и то, от чего мои ноги подкашивались — пухлые, чувственные губы. Воздух, будто наэлектризованный, кололся на оголённых участках моей кожи, заставляя трепет внутри нарастать и затягиваться в тугой узел.
За дверью набирал обороты однообразный, громкий бит, ударяясь низкочастотным звуком в стены, отчего они вибрировали, как будто пытались дышать. Всё это место жило, ворочалось, пробуждая нечто первобытное в каждом, кто попадал сюда, распаляя чувства и нервы до предела. Я ощущала пробегающий по венам ток, подпитываемый пристальным взглядом напротив. Моё тело заныло и захотело прикосновений, а он, до этого упирающийся в дверной проём, словно считывая мои эмоции и желания, подался вперёд.
Запах его тела — мужской, терпкий, почти животный, разбудил внутри меня то, что давно похоронила под маской отличницы и тихони. Я вязко сглотнула, когда он костяшками пальцев провёл по моей скуле, спускаясь ниже и задевая большим пальцем — шершавым и чуть грубым — нижнюю губу. От этого прикосновения моё дыхание участилось, я опустила глаза, радуясь тому, что в алом свете уборной не видно пылающих огнем щёк.
— Если ты сомневаешься в себе, — Маршалл обвёл контур моего подбородка, заставляя посмотреть ему в лицо; наша разница в росте была такой большой, что мне пришлось буквально задрать голову, чтобы встретиться с ним взглядами, — то никогда не додумывай за других.
— Мне казалось, что ты и та девушка… — мозг отключился и перестал подавать сигналы, когда этот парень стоял так близко ко мне, поглаживая лицо и играясь с прядками волос. — Она больше подходит тебе.
— Дай мне самому решать, кто и что мне больше подходит, — с этими словами он прильнул ко мне ещё ближе, обхватывая одной рукой талию, а другую — укладывая на затылок. — Скажи мне, чтобы я ушёл, — брюнет выдохнул это мне в губы, его плечи и грудь напряглись.
— Зачем? — обняла в ответ, под моими пальцами скрипнула и подмялась его кожаная куртка.
— Потому что мне это нужно, — он сверлил меня взглядом, курсируя по лицу и возвращаясь к губам, словно боролся сам собой.
«И тебе тоже это нужно, милая», — голос раздался из зеркала. Бросив быстрый взгляд в отражение, я снова увидела её. Моё тело в ту же минуту будто отключили и позволили отдаться импульсу, выпуская на свободу спящих внутри демонов, словно диких собак на псарне.
— Будь со мной, сейчас, — я выдохнула с облегчением и прикрыла глаза, когда его губы накрыли мои, захватывая в поцелуй и лишая контроля над собой. Горячий язык скользнул в рот, оглаживая каждую клеточку, а сильные руки усадили на кафельную тумбу умывальника. Жар разливался по телу, внизу живота скапливалась болезненная пульсация.
Парень навалился на меня всем телом, задрав мои руки над головой, крепко прижав запястья. Прохлада зеркальной поверхности приятно отозвалась мурашками по коже. В ту же секунду другая пар�� рук, холодных и совершенно похожих на мои собственные, скользнула по спине, заставляя выгнуться.
«Покажи ему, чего ты действительно хочешь, милая», — шёпот раздался над ухом и слышался так же реально, как его сбивающееся дыхание на моей шее. Он прикусил зубами нежную кожу, провёл кончиком языка по ней, пробуя меня, словно лакомство и что-то прошептал о том, как давно этого хотел. А у меня внутри всё в момент взорвалось, и я закрыла глаза, послушно потираясь бёдрами о его уже готовый и твердый член. Обрадовалась, что на мне только изумрудное платье с запахом и тонкие стринги, и нет, к такому я сегодня не была готова.
Как вообще можно быть готовой отдаться малознакомому парню, пусть даже он и имеет отношение к полиции. Довольно посредственное, но всё же. Поток мыслей прервался его грубоватыми пальцами, что стиснули мои бёдра, и я поняла, что всё сейчас по-настоящему — тепло его тела, влажные поцелуи, которыми он щедро одаривал лицо, шею, снова и снова возвращаясь к губам.
Потом произошло что-то за гранью моего понимания — ощутила, как прохлада из зеркала с тихим смехом проникла в меня, а тело безропотно приняло ту, другую сущность. Мои руки потянулись к ширинке его джинсов под его громкий выдох. Он на секунду отпрянул, сбрасывая с себя куртку и небрежно кидая её рядом с умывальником. Задержал взгляд, полный похоти и желания, на моём лице, а я непроизвольно растянула губы в той ухмылке из отражения.
— Ты какая-то, другая, — сощурившись и тяжело дыша, снова провёл по моим растрепавшимся волосам, заправляя пряди так заботливо, что в сердце защемило от этой секундной нежности.
— Нет, всегда была такой, — тяжело задышала и поняла, что слова льются из меня так легко, как будто дикую лошадь наконец-то выпустили на свободу и она устремилась в галоп. — И ты будь собой, прошу, — сильнее прижалась лопатками к зеркалу и совершенно по-блядски развела ноги, сгибая их в коленях, приглашая. Он смотрел и не верил своим глазам, но животное внутри взяло верх и он, как и я, перестал сопротивляться.
Он опустился на колени, не прекращая наблюдать за мной. А у меня в голове всё туманом заволокло от осознания, что ничего на свете сейчас не хотела, как его внутри. Снова свела бёдра, помогая избавить меня от белья. Его руки — тёплые, ласковые, — провели по щиколоткам вверх, ладонь коснулась нежного треугольника кожи, надавливая, и я захлебнулась собственным восторгом.
— Тише, — внизу раздался его тихий смешок, и я улыбнулась в ответ, чуть прикусывая тыльную сторону ладони, как заворожённая смотря на него в полумраке с красным отсветом и теряясь в ощущениях. Я уже не я — понимала это, потому что внутри голос из отражения нашёптывал все грязные мысли, заставляя сначала краснеть, а потом упиваться этими фантазиями.
— Не хочу быть тихой, довольно! — он правильно расценил однозначное сигналы, и припал горячим ртом к клитору, всасывая его. Выгнулась сильнее, запустила пальцы в жёсткие, густые волосы на макушке, притягивая ближе к себе, направляя. Жадно хватала ртом воздух, осознавая, насколько он хорош, и проклинала себя за то, что была такой тихоней рядом с ним. Холод внутри меня смешивался с жаром от ласк и движений его умелого языка. Окончательно поняла, что мною безвозвратно завладело моё Альтер-эго, и от этого возбудилась сильнее, выстанывая имя мужчины, что старательно вылизывал меня, будто я — подтаявшее мороженное в креманке.
Потянула руку к своей груди, сжимая через ткань вздыбленный сосок, и с упоением смотрела, как он устремляет взгляд зелёных глаз на меня, ухмыльнувшись. От этой тёплой щекотки глупо хихикнула, поглаживая шёлк густых волос и тихо прошептала, одними губами: «Иди ко мне».
Он повиновался, поднимаясь с колен, и с улыбкой на губах припал к моим. Ощутила свой вкус, отчего распалилась до предела, и, схватив его за футболку, прижалась всем телом. Его рельеф под моими руками сводил с ума, а то, как онвздрогнул, как напряглись мышцы пресса, заставило меня тихо рассмеяться, не разрывая влажного, пошлого поцелуя.
Потянулась к ширинке, долго возилась с пуговицей, пока он снова посасывал кожу на моей шее, гладил плечи, предплечья и опустил одну ладонь на грудь, сдавливая до еле ощутимой боли. Выпустила из лёгких тихий стон, сумбурно, быстро стянула с него лишнюю ткань вместе с бельем и рукой ощутила, какой он твёрдый. Влажная от выступившей смазки головка пульсировала, а член дёрнулся в моей ладони в поисках ласки. И я была не в силах противится этому обоюдному безумству.
— Не сдерживайся, — шепнула куда-то в область его колючей щетины на подбородке и взорвалась фейерверком, когда он ответил:
— Даже не собирался, — и вошёл одним резким толчком бёдер, заставляя меня блаженно закатить глаза, издав протяжный стон. Изо всех сил хваталась за широкие сильные плечи, пока он вколачивался в меня в бешеном темпе, будто сорвавшийся с цепи пёс. Мы оба рвано дышали, а я неприлично текла от его идеального члена внутри, созданного будто специально для меня. Музыка за дверью проламывала басами воздух, а мы сплетались в диком темпе, прижимаясь сильнее друг к другу.
Почувствовала приближение оргазма и жадно поцеловала его в губы, а он в ответ поглотил мои стоны, удерживая руками за бёдра, сжимая их пальцами. Брюнет ускорил темп, безудержно втрахивая меня в поверхность гладкой плитки, а я прикрыла глаза, и под веками запрыгал рваными пятнами красный свет вперемешку с золотистыми искрами.
Из меня вместе с громким криком будто бы вырвалась та самая прохлада отражения, позволяя сгореть от нахлынувшего тепла внутри. Я сжалась на крепком члене, кончая, и он остановился, отстраняясь на секунду, только лишь для того, чтобы поставить меня на ноги и развернуть к зеркалу.
— Хочу, чтобы ты видела, насколько ты красивая , — прошептал мне на ухо, прикусывая мочку, и я потонула в ощущении наполненности, снова чувствуя его внутри. Сильные, напряжённые руки распахнули платье на груди, позволяя ей колыхаться в такт с его мощными, резкими, короткими толчками. Он брал меня жёстко, властно, заставляя прогнуться и упереться руками в зеркало, откуда мне снова ухмыльнулось моё отражение. Или это уже действительно была я настоящая?
Мне стало абсолютно это не важно, когда я увидела горящие в красном полумраке глаза, чувствовала, как металл его жетонов коснулся моих лопаток. От одного этого ощущения готова была кончить ещё раз.
Горячие пальцы легли на мою шею, заставляя выгнуться дугой, в то время как вторая рука принялась ласкать грудь. Мне было слишком хорошо. Настолько, что подогнулись колени, а из лёгких вылетали рваные вдохи и всхлипы. Я взмолилась, чтобы он не останавливался, ощущая как член внутри меня напрягается. Парень целовал покрытые испариной плечи, а я не могла взгляд оторвать от нас — таких диких и необузданных в своих желаниях, выпускающих своих зверей наружу и упивающихся этим моментом между нами.
Почувствовала, как его грубые пальцы сомкнулись на шее сильнее, сдавливая, и я блаженно приняла вторую лавину подступившего экстаза, мощнее предыдущей в десятк�� раз. Горло разрывалось от крика, толчки внутри меня ускорялись и становились отрывистее и жёстче. Через несколько мгновений, когда перед моими глазами порхали белые мотыльки, он удерживая меня уже обеими руками за бёдра, толкнулся в последний раз и вышел, кончая с низким стоном.
Он стоял, пытаясь отдышаться, всё ещё держа меня одной рукой поперёк талии, а я не в силах была даже слова сказать, откинула голову ему на плечо и коротко поцеловала в подбородок. Парень удовлетворённо улыбнулся себе в отражении, и я услышала, как стучит набатом в груди его сердце.
В ту же секунду, увидела, как в зеркале довольно оскалились наши отражения, их глаза — нечеловеческие, с тонкими зрачками, — сверкнули золотым свечением в красных огнях уборной, а я задержала дыхание, потому что боялась повернуть голову и увидеть там такого же растерянного парня.
Но он лишь ласково развернул меня к себе и обхватил лицо ладонями, мягко касаясь губ. Вдалеке, словно не здесь, услышала удовлетворённый голос моего отражения: «Не благодари, милая». Я улыбнулась сквозь поцелуй, обхватывая мощную шею, и прижалась к горячему телу ближе.
Давно пора было покончить с застенчивой Алексой. С этого дня её больше нет.
0 notes
Text
Я в огне
-Вы уже поставили подпись? Восемнадцать семьдесят, пожалуйста. И вот здесь ещё одну.
-Потому что девочки всегда нет-нет, да и симпатичные чем-то, а мальчики – н-у-у столько фотографий перерыть приходится, даже если в жизни хорошенькие.
Беркушов засмеялся («Серебряные колокольчики,» - всегда говорила мама) и едва не промахнулся тремя клетками, расписываясь в розовом листочке. Вообще-то подпись не особенно нравилась, но придумывать что-то новое было лень.
-Ваша карточка и номер ячейки, пожалуйста. Спасибо, да, всё.
Беркушов накрыл ладонью тёмный пластиковый прямоугольник и положил в карман.
Есть дома, возле которых пьют пиво на скамейках, есть новые башни – целые отдельные районы, там цветастые дети аккуратно продавливают собой газон. Есть гораздо менее приятные замки с окурками и битым стеклом на тусклых лестницах, но это?
Никита стоял в подъезде, с беззастенчивым интересом рассматривая изумительно чистые стены и широкие ступени лестницы.
Лифта не было; за центральной колонной лестница начинала заметно изгибаться, вращая вместе с собой никитины колени и его чемодан. На ближайшей площадке возле каждой из четырёх двустворчатых дверей висели золотистые цифры. Лак на тёмном дереве отражал всё с почти зеркальной точностью (Беркушов потрогал поверхность пальцем); нужно было подниматься несколькими этажами выше. Шаги упруго перекатывались где-то наверху, под самым куполом потолочного свода. Никита поудобнее перехватил чемодан и постучал в дверь с цифрами 75 – это был последний этаж; первая цифра номера терялась в стене под массивной бежевой семёркой. Возле стен стояли обломки стульев. Здесь кончалась лестница, и была видна округлость всего здания: двери квартир шли по одной стороне площадки, другая же повисала где-то над лестницей, удерживаемая только лучезарными двухметровыми окнами.
-Прошу прощения, - матовый голос заставил Никиту повернуться обратно к двери, едва не задев её углом чемодана.
Ольга Игоревна добавляла в чай какие-то душистые травы, отчего запах мармеладом сковывал комнату и оседал на одежде.
-В моём имени два величайших воителя Руси, - её щёки приподнимались, заставляя улыбаться в ответ. - Ну, может, и не величайших, но уж точно вызывающих симпатию.
Никита сидел в небольшой, полной солнца и салатовых веток за окном кухне и думал, что очень приятно в духоте спиной сидеть к дверце холодильника, что ночью ему опять снился один из тех странных снов, которые весь день потом не выходят из головы (немного потяжелели веки) и что спать ему в этом безграничном, казавшемся совершенно пустым доме, заставляя своим дыханием колыхаться воздух.
Как объяснила Ольга Игоревна (она жила здесь уже лет сорок), нужно было пройти сквозь желтоватый пух сквера, пересечь трамвайные пути, пропустив машины возле низкого белого заборчика, и свернуть у магазина налево.
Под ногами шуршали камушки, скатившиеся с клумб, и в никитиной голове с таким же шелестом замирали мысли о каких-то отвлечённых вещах.
От сквера до белого забор идти нужно было по небольшой, но вытянутой вдоль тропинки лужайке. Солнце свешивалось с дорожных знаков и антенн соседних домов; Никите пришлось расстегнуть воротник рубашки и перевести взгляд на остановку, в чьей мерцающей тени плавало несколько фигур. Г��е-то слева играла мягкая музыка; под ноги Беркушову выкатился резиновый мяч. Чтобы не наступить на него, он широко расставил ноги, на которые тут же наткнулись двое мальчиков в перламутровых комбинезонах. Стук мяча и тонкий шлейф смеха за углом дома, на висках – тонкие цепочки пота.
Здание FruitBall (FurchtBall, называли её между собой сотрудники) возвели в лучших традициях имперского духа: металл облицовки сверкал высоко над городом, заставляя деревья клониться в сторону крепких приземистых домов, по примыкающей ко входу стоянке можно было бы гулять, как по кладбищу, вовремя прижимая локоть, чтобы не задеть боковые зеркала.
Вчера, сразу после приезда, Никита уже заходил к Декасу, чтобы взять бумаги на одну из партий, а сейчас шёл с не вполне понятным настроением. Хорошая непыльная работа, вечера в компании другого отдела, ставящего исключительно верные ударения; впрочем, в том, что новые напарники будут не менее приятными, он не сомневался. За стеклянной дверью уже стояли люди, хотя до официального открытия оставался примерно час.
Никита показал охраннику карточку, едва ли не пробежал мимо уходящего в пол второго этажа фонтана, обязанного успокаивать душу, и успел запрыгнуть в лифт, когда створки уже начали сдвигаться.
-Я бы ни за что не выбрала, нет, ну ты посмотришь. Да глупости какие, нет, ты не знаешь.
Девушка в полосатой футболке искала в сумке бумажку с номером, с трудом удерживая плечом телефон.
-Да где же... перезвоню, слышишь.
Она с таким раздражением захлопнула свою раскладушку, что Беркушов не выдержал и улыбнулся.
Лене двадцать шесть, и она уж точно не собирается оставаться в этой дыре дольше, чем на месяц. Она добилась всех своих крупных целей, она любит запах глянцевой бумаги и, безусловно, работает на этой неделе вместе с Никитой.
Выйдя из лифта, они последовали за мягким паласом в хранилище, и в голове:
три шара на ящик, ящики нумеруются и маркируются с помощью указания длительности их превращения и силы реализации. Полчаса, час, три, восемь. Слуховые, зрительные, абсолютные. Дорого, дико дорого, запредельно (ладно, этого писать не стоит). Суперпопулярно, по-настоящему необходимо, лучше всего на свете.
Когда FruitBall начала пускать рекламу по кабельным каналам, Никите было восемнадцать, на своё девятнадцатилетие он уже мог мельком видеть яркие картинки между центральными программами, между новыми захватывающими фильмами. Не то чтобы FruitBall понадобился целый год на развитие технологий, гораздо сложнее было сделать процедуры с шарами такими же естественными, как утренняя чистка зубов или распивание чая в гостях.
-Ань, смотри, какая фигня!
И Аня недовольно отрывалась от стирки на руках, вставая за мужниной, в ��одинках спиной. «Вот чего, ого,» - комкалось в руках кухонное полотенце, а через пару месяцев забывались уже и удивление, и недоверие, и несмелые мысли о том, что и сама бы Аня этим воспользовалась, - когда будет много денег, когда будет много-много денег и они уже отправят сына на курсы фотографии.
Никите совершенно не нравился первый рекламный проект компании, как он теперь (да и давно уже) ни пытался проникнуться к нему хотя бы уважением, библейская аллюзия раздражала, хотя и оправдывала название. «Яблоко высшей воли, яблоко Ваших мыслей.» - один из старого вида шаров превращался в яблоко, одаряя какую-то брюнетку высшим счастьем.
«Подробности по телефону – четыреста тридцать один...».
-П-ф-ф, - сказал Максимка на пятничном заседании в самом начале Никитиной карьеры.
-Лютый бред, - сказал Андрей Сергеевич, массируя виски.
Никита ничего не сказал, но обвёл взглядом других членов отдела.
Как-то так получилось, что новый ролик в финальной его версии они сделали уже без его присутствия (практиканты, ластики, скрепки не учитываются в отчётных документах), так что, может, он бы некоторые детали и изменил, но зрители менять ничего не хотели, заставляя выходить из строя целые участки телефонных линий.
Шары благодаря Беркушовской привычке почти магическим образом скользили в ячейки ящиков, слишком чувствительные к бездушному обращению, чтобы быть поставленными на поток в заводских безднах.
Он никогда не переставал удивляться сладости этой схемы: мысль – активация – эксплуатация – дезактивация. Попробовать помириться с мужем. Выяснить у друга подробности вечеринки. Избить начальника. Склонить к сексу знакомую.
Никаких свидетелей, ни одного запрета, мысль о человеке – активация и превращение шара в него – эксплуатация – хлоп! Через полчаса, час, три часа, восемь, и никаких последствий.
С Леной они попрощались около остановки, хотя Никита и решал некоторое время, не позвать ли её хоть в кафе. Вечер был достаточно прохладным, чтобы можно было подставлять спину ветру, не боясь быть занесённым сахарным песком. Листья шуршали так громко, что говорить приходилось в полный голос, и Никита вдруг понял, что не хотел бы заставлять себя проникаться симпатией к этой девушке, как не хочется плотно есть в полуденный зной.
Они попрощались, договорившись утром встретиться у главного входа, и городок разросся мхом деревьев, устилая дорогу к дому Ольги Игоревны ласковым угасающим светом.
Перед сном они с хозяйкой выпили ещё душистого чая и говорили о строительстве новых зданий в центре и о зоопарке, который раньше был в нескольких станциях к западу. Пожелав спокойной ночи, Никита вышел на балкон подышать воздухом; он был совсем другим, нежели в крупных городах, и свободно лился куда-то под левую руку, оставляя в груди почти мятную прохладу. Приятный день (Беркушов медленно вдыхал лучи заходящего солнца), до работы идти недалеко. Надо будет посмотреть, где здесь что, такое аккуратное место. Смешные люди всё же; этот в пиджаке, лысый, весь потом изошёлся, пока ждал, похоже, ругался со своей любовницей, так и вылетел едва не в истерике, а блондинка всё просила у кого-то прощения. Хорошо, что стены звукоизолирующие, но кто-то же должен следить за клиентами. Их воля – скольких уже приходилось отмывать от крови, - лишь бы их самих шар не покалечил. Один парень вон активировал шар в свою тёщу, с которой тогда был в ссоре, так она его чуть голыми руками не прибила. Никита усмехнулся и скрестил руки на груди.
Уже укладываясь в кровать, он заметил, что к воротнику рубашки, висящей на спинке стула, пристало немного пуха. Пару секунд Никита смотрел на него, сидя поверх простынки на кровати и опираясь на руки, но так и лёг, слушая шелест вечных деревьев.
Когда было совсем темно, он открыл глаза и смотрел на потолок, не решаясь пошевелиться. Повернулся, решившись, на правый бок и начал рассматривать обои.
Ну сон. Странный, весь будто в тумане. И о ком – вот это было гораздо более удивительным.
Он стоял в размытом сквере с двумя знакомыми людьми (вспомнить бы, кто, друзья же? Может, с Максиком?), и один – и Никита ему очень доверял – говорил: вот, она сегодня не пойдёт с нами гулять, ездила на экскурсию в Витебск (это русский? Беларусь, что ли?), познакомилась с Олегом, любит его, а он её водит по всяким местам.
И Никита видел во сне их вместе и думал, что они как назло неплохо смотрятся, что его клетчатая рубашка в цвет её брюк. Злился ужасно – и нет, не злился, только не мог ровно стоять, потому что так очевидно ничего не рассыпалось в его ладонях.
Этот туман, ветки лип одна за другой, кругом, до самых ступней. Липли к щекам, цепляли за одежду, туманно тащили в себя.
С этим ощущением и открыл глаза – не в холодном поту, не с сумасшедшим пульсом. Лежал, спокойный, и почему-то не мог ещё час заснуть.
За завтраком Ольга Игоревна рассказывала, что вечером обещали дождь. Никита, как ни странно, только теперь вспомнил спросить о семёрке поверх старой цифры. У неё, у Ольги, племянница, когда была маленькая, очень любила книжки, в которых можно было наклейки лепить. Она их клеила под стол, на игрушки, на руки себе. А когда тётя просила перестать, смеялась и на неё какого-нибудь гномика клеила. Ну и так просто один раз приклеила на номер квартиры семёрку, потому что Ольгу Игоревну хотела поздравить с днём рождения.
-У меня седьмого февраля, знаете, я даже снимать не стала спустя столько лет – она в Орле, а мне так приятно.
Так вот один раз ей в почтовый ящик на двери кинули письмо для семьдесят пятой квартиры.
-И странно, вроде, видно же, что цифра другая. А мне так никогда писем и не писали, да в гости свои все, приятели.
В общем, было в письме что-то об измене, чуть ли не анекдотического плана, но Ольга Игоревна рассмеялась и сказала, что в другой раз дорасскажет.
Дойдя до остановки, Никита вспомнил, что оставил на подоконнике часы, но решил не возвращаться. Лена была сегодня в красном сарафане.
-Какую-то комедию смешную, сейчас... Из головы вылетело что-то.
Они раскладывали шары, пересказывая смешные истории активации, иногда слишком сильно смеясь, чтобы продолжать работу. Обедать пошли под летние зонтики в конце улицы, разговаривая с ещё несколькими парами фруктовцев и с приехавшим утром Андреем Сергеевичем.
Лена каждый день приходила в красивых лёгких платьях и иногда, разговаривая с девушками из другого отдела, бросала быстрый взгляд на Никиту.
В пятницу Беркушов задержался в хранилище (Лена ушла вовремя, в какой-то клуб, с толи Витей, толи Димой из отдела разработок – злая), решил закончить с партией, осталось коробок восемь.
За эти дни ему не снилось ничего странного, но то, с туманными липами, всё не выходило из головы, вращаясь в глубине памяти.
Никита резко повернулся на щелчок и впервые увидел зелёную дымку вокруг одного из шаров – у него никогда не было мысли самому активировать шар.
-Нет-нет, - расширились у него глаза. Он попробовал накрыть шар руками – каждая такая активация была на совести укладчика: где-то недоглядел, что-то забыл заблокировать.
Шар в ладонях нагрелся и начал расти. На секунду Никиту ослепил свет, и он отвернулся, прикрыв руками лицо.
И, чёрт побери (как больно глазам), это не просто штраф – это отдельный пункт на заседании, повторение мер предосторожности. Нужно будет докладывать – а ещё Андрей Сергеевич только-только приехал. Никита потёр глаза костяшками пальцев.
-Эй, ты в порядке?
Беркушов вздохнул и повернулся, отняв руки от лица.
Перед ним стояла, ну.
-Саша, - подсказала она с совершенно спокойным лицом.
-Саша, - послушно повторил Никита, глядя на свои ботинки.
Ещё бы, он же думал об этом в тот момент. Восемь часов, что ли? То есть выспаться сегодня уже точно не удастся.
Он вздохнул и поднял голову, беря девушку за руку и заставляя идти за собой в одну из номерных комнат. Возле двери он похлопал себя по карманам и не нашёл карточки; повёл Сашу обратно и увидел свой прямоугольник на четвёртом ящике.
«Неужели это Лена,» - устало подумал Беркушов, идя обратно к комнате.
Войдя внутрь, он снова вздохнул и сел напротив Саши.
-Почему я тебя вижу? - спросила она, склоняя голову набок.
-Ты мне приснилась. Вспомнил обо сне.
-Как тебя зовут? - Саша наклонила голову в другую сторону.
-Никита. Знаешь, - он внезапно начал злиться. - Может, ты ещё ногами болтать начнёшь?
Саша перестала улыбаться и села ровно.
-Ты всегда такой? Я хмурюсь?
Никита посмотрел на её лоб.
-Нет.
-А так?
Никита положил был�� руки на края стула, но дотронулся до чего-то липкого и убрал их на колени.
-Послушай, м-м, Саша. Я понятия не имею, кто ты в жизни, я с тобой даже не знаком, ужасно так с этим шаром получилось. Ну ты через восемь часов примерно исчезнешь, всё будет, как раньше.
-А тебе не страшно?
Никитины брови поползли вверх:
-Мне? Почему мне должно быть страшно?
-Мне не страшно. Страх же не могли выдумать просто так? Кому-то должно быть страшно? Вот мне, наверное...
Теперь Саша действительно нахмурилась:
-Мне наверняка рассказывали... Я ничего не могу вспомнить, но я уверена, что эти страхи не просто так.
-Ты вообще ничего про себя не помнишь? А имя?
-Я случайно сказала, пока не начала думать. Теперь так пусто в голове.
Она повернула голову, глядя на стены комнаты:
-А что здесь за место?
-Я же говорю, ты исчезнешь через восемь часов. Здесь такие шары, люди приходят и задумывают кого-то. Общаются, не знаю, дерутся. А потом шары исчезают, люди идут домой.
-А они грустят?
Никита почесал щёку:
-Грустят.
-А мандарины ты почему не любишь?
-После них руки пахнут кожурой. Мне не нравится.
-А ты не пробовал на руки пакеты надевать?
-И чистить в пакетах? - Никита улыбнулся. - Надо бы как-нибудь устроить, и правда.
Саша тоже заулыбалась.
-Кстати, Витебск в Беларуси.
-Ну здорово, я ни разу там не был. В Украине много раз летом, в Чехии, не знаю, в Польше.
-Я не очень люблю ехать куда-то. Такое ощущение, что едешь-едешь, захочешь обернуться, а все твои воспоминания кто-то выкинул в приоткрытое тамбурное окно.
-И ты поэтому нигде не бывала?
-Не знаю, я же не помню. Париж красивый, наверное. Париж в огне! Интересно, откуда эти слова?
-А мы могли бы погулять? Здесь так неуютно.
-Я же несколько раз говорил.
-Ну Никита, ты сам устал, пойдём, я обещаю – никуда не подуй без тебя.
-Нет.
-Никита.
-Нет!
-Ты опять злишься на меня?
Никита схватил пустую коробку и кинул её в стену:
-Что тебе не ясно?! Я сто раз повторил! Ты задаёшь идиотские вопросы, да кого это волнует?! Я сижу с тобой и трачу это время, да я бы поспал прекрасно, да кто ты вообще? Меня просто бесит, мне все эти твои мысли, блин, ни о чём в голову врезаются и складываются одна на другую. Я не хочу слушать об этом! Я хочу нормально заниматься своими делами! Мне плевать, где находится Витебск, Саша, мне плевать!!!
Этот туман опять встал перед глазами – ни отогнать, ни отмахнуться. Витебск, да почему Витебск?
Никита сел обратно на стул; Саша смотрела в другую сторону, держа руки на коленях.
-Саша, мне приснился такой сон, я даже не могу объяснить, в чём дело. Это ощущение... Ты теряешь. Ну. Это так пафосно звучит, конечно... Просто мне снилось, что тебя кто-то увёз далеко-далеко, я тебя больше не увижу, а это так дорого всё мне. Как когда тебе что-то настолько дорого, что смотреть больно и лучше больше никогда не видеться, злишься на других, когда они имя произносят. На себя. И ты сильный, веришь в себя, а ничего не получается, понимаешь?
Когда они вышли на улицу, было три часа ночи.
-Куда ты хочешь пойти?
-А что есть в этом городе? Деревья красивые очень.
Почистив зубы, Ольга Игоревна полила цветы и поставила разогреваться сковородку. Она даже не удивилась, что Никита не пришёл ночевать – эти молодые, они столько работают, взять хоть её племянницу. Жалко, конечно, она хотела альбомы показать, рассказать про дом. Надо бы включить телевизор, скоро программа начинается.
Дверь на балкон была приоткрыта; день ещё не набрал силу, так что медленная прохлада покачивалась на антресолях и и веточках клёнов. Около подъезда кто-то ��грал на гитаре, и несколько голосов пели.
Ольга Игоревна села в кресло и прикрыла глаза.
Знаешь, мне нравится, как ты молчишь, думая о своём
я ни разу не видела, но несложно представить
если бы не сомненья и чувство, что всё не так,
я не читала бы про горы, гоняя по тарелке мак
знаешь, мне нравится всё, что ты знаешь и не знаешь, я
ищу слова в каждой букве, меняя весь алфавит
это безумно глупо, но я не стыжусь себя,
ведь не останется мыслей в пряностях января
и нечего думать, нечего ждать
смотри, как стекают капли дождя
и нечего думать, нечего ждать
смотри, как стекают капли дождя
послушай, как кончится песня
неясным и тихим щелчком
мне так несказанно весело
я смеюсь золотым порошком
они лучше всех вместе взятых, да только никто не возьмёт
и каждому есть, что ответить, втолкнув слова в чужой рот
если бы не метели и пробки до самой луны,
то все бы окаменели, ведь лучше их всех только мы
и нечего думать, нечего ждать
смотри, как стекают капли дождя
и нечего думать, нечего ждать
смотри, как стекают капли дождя
и всё так прозрачно, что мы молчим
стекая, как капли дождя
друг другу совсем не нужны
стекаем, как капли дождя
0 notes
Text
Демоны
Бардак. Сущий бардак. Ботинки разбросаны, все двери отворены, то тут, то там горит свет, в последней комнате тоже: она единственная закрыта. По квартире разносятся звуки песни «Хорошо у нас в аду». У кого-то определённо отличный вкус. А может меня мутит? Возможно. Немного ломит в костях, ориентация теряется, в голове шум, хочется воды, посидеть. Надо зайти в ту комнату...
Но сначала попить! Что у нас там? Господи, какая же белая квартира! Как в дурдоме... Не удивлюсь, если это он и есть, учитывая, что дом покрашен в жёлтый.
На кухне сидел жирный, весьма уродливый и красноватый мужчина, надевший убогую пропотевшую майку, давно не шедшую ему по размеру; то же можно сказать и про его штаны. Он занимал примерно треть всей крохотной кухни и более чем половину стола, который он изгадил всем возможным мусором.
— Эй, Андре, не присядешь поесть? — сказал он визгливым смеющимся голосом. Я промолчал и облокотился о стену, — Ты вчера тут изрядно повеселился, друг, — он помолчал, задумавшись, — Да присядь ты, ради Бога, ты еле стоишь! — я сел, — На, вот ветчина, колбаска, сыр — съешь и будешь богатырь. Хорошо развлекаешься, брат!
— Я тебе не брат, — презрительно ответил я, — И ничего я не делаю.
— Шприцы в мусорке говорят о другом, — шум в голове усилился.
— Пошёл ты к чёрту, — с новой силой презрения ответил я, встал из-за стола, чуть не упал и пошёл по коридору.
— О, к нему я пойду с превеликой радостью, брат! — кричал он мне вслед.
Мразь, мерзавец, тварь, уродливое существо! Боже, как же я хочу пить! Ноги вели меня в ту самую комнату. Оттуда слышались минимум голоса три-четыре, но наверняка больше. Так и было. В комнате было шесть человек. Выглядели они поприятнее уродца. Один, по всей видимости главный, был одет в смокинг, как у иллюзионистов, гордо ходил с тростью и цилиндром в руках. Когда я только вошёл, он сидел в единственном кресле, которое было в комнате, достаточно дорого сделанном. Сама комната представляла из себя достаточно типичную гостиную, но в красных цветах. У входа лежали две гвоздики. Главный учтиво поклонился. Остальные пятеро, один из которых с большой неохотой, но повторили поклон, хотя и достаточно неловко. После поклона они сразу обратились взглядом к главному, словно ожидая от него какой-то команды к действию. Рядом с главным, очевидно высокомерным человеком, стояли ещё двое: один был крайне гневно настроен по отношению ко мне, но в остальном ничем не удивлял внешне, второй старался незаметно подглядеть на мою золотую цепочку, явно раздражаясь её наличием, а внешне он напоминал крысу, в особенности своим носом. У стены расположился совершенно серый, скучающий и незаметный человек, лицо его было уныло. Ещё один рядом с ним тоже поглядывал на мою цепочку, но уже не печально, а алчно. И последний был одет достаточно стильно, светил на всю рожу развратной, неприятной улыбкой; казалось, что он ищет кого-то или чего-то, чего в этом обществе найти нельзя было. Все они молчали, пока главный не заговорил.
— Андре, извини за холодный приём, просто все мы немного в шоке от произошедшего вчера. Ты удивил, — он помолчал и внимательно посмотрел в мои глаза, — Кстати, меня зовут Гордыня. Ты уже знаком с Обжорством, этот носатый зовётся Завистью, а вот этот злобный — Гнев. Вот серый, скучный — Уныние. На твою цепь поглядывает Алчность, а вот этот улыбчивый — Похоть. Да, имена не самые оригинальные, но что нам выдумывать? Мы шестеро уродов плюс один красавец, то есть я, а ты наше порождение, — протяжно говорил Гордыня, постоянно поглядывая на свои руки либо на меня.
— В каком смысле? — спросил я.
— Ну вот, допустим, вчера, — начал Похоть, — Здесь была не одна девушка — красота в каждой черте — каждая пришлась тебе по вкусу, и к каждой ты пытался подкатить — благодаря мне достаточно успешно.
— Но потом, — продолжил Гнев, — ты просто начал их избивать и ушёл, словно ничего не было. Это даже для нас слишком гордо было, ты бы хоть извинился. Одна из них благодаря тебе лежит в больнице, — последнюю фразу он сказал с выставленной насмешкой. Пока они говорили, я судорожно пытался вспомнить вчерашнее, но чем дальше, тем сильнее осознавал, что не могу.
— Всё это — действие наркотиков, — говорил Зависть с умным видом, приподнимая свой крысиный нос, но всё-таки он походил на бабку у подъезда.
— Да каких к чёрту наркотиков?! — озлобленно закричал я.
— Моя школа, — добавил Гнев тихо, толкая Зависть в плечо, но тот лишь неприятно покосился.
— Ну, конечно, ты не помнишь, — заговорил Уныние, опуская голову, будто он не находил себе места, — Это совершенно логично, наркотики, — его голос задрожал, — Но мы… мы всё помним.
— Всё это к тому, что мы руководим твоей жизнью, двигаем пешки, а когда надо — ходим конём, потому что мы демоны, — Алчность говорил тихо и медленно, так, чтобы всем казалось, что это какое-нибудь старческое откровение, — Такова наша природа. Каждый человек — это семь грехов. И ты тоже, — Алчность явно пытался быть похожим на Гордыню в манерах, но выглядел фальшиво.
— А теперь посмотри в зеркало на стене, — снова заговорил Гордыня. На стене и правда было зеркало, которое я сначала не замечал, — всмотрись в своё лицо, в моё, в их, — я смотрел, — Каждая твоя черта внешности, характера есть мы, черти. И ты должен будешь смириться со своей гнилой сущностью, которую мы придумали и которой мы руководим.
В зеркале был я, вокруг меня всё ещё стояли шестеро, и они смотрели мне в голову, словно высчитывая, как сложно будет попасть из пистолета, чтобы убить меня каждый своим грехом. Я понимал, что они победили, и вдруг спросил:
— Но как от вас избавиться?
И повернулся от зеркала обратно. Там уже никого не было. Месяц умер, синеет в окошко рассвет. Ах ты, ночь! что ты, ночь, наковеркала? Там Гордыня стоял, но теперь его нет, там цилиндр лежит, он забыл свою трость. Я стою здесь один, но разбито не зеркало, а разбит теперь я. Нет, не нужно воды, не хочу больше пить, хочу просто однажды вылечиться.
#писатель #писательство #write #writing #писать #всеголишьписатель #вконтакте #фикбук #ficbook #проза #стихи #рассказы #повести #повесть #рассказ #роман #романы
1 note
·
View note
Text
Подборка стихов Дарудаю
Я пишу стихи. Иногда, для души или просто для развлечения. Если если есть любители любительской рифмы - милости прошу под кат.
Я могу
Не бери ты от жизни всего, а возьми только лучшее.
Так и легче нести и приятнее употреблять.
Ну а если уж жизнь посерела, поблекла, наскучила,
Только свистни, и я поверну для тебя время вспять,
я заставлю планету далёкую или галактику
зародить в себе жизнь, чтобы с нею ты встретится смог.
Я могу для тебя возвести пирамиды в Антарктике,
осушить океан, превратив его воды в песок.
Перепишем легенды, похитив Елену Троянскую,
и устроим ей свадьбу, навек пресекая войну.
Или может, захочешь ты повелевать государствами?
Так скажи, и за ночь мы вдвоем завоюем страну!
Словно воры, проникнем мы в храмы забытые,
Что средь джунглей безлюдных веками секреты хранят.
Впрочем, я предпочту провести уикенд на Юпитере,
или Марсе. Не против слетать? Прокатаешь меня?
Или лучше! Мы станем богами языческими!
Сотворим свой народ и к победе его приведём.
А быть может, желаешь стать пылью космической?
Или с неба на землю пролиться весенним дождём?
Или хочешь погреться на солнце под пышными пальмами,
на покинутом острове, чтобы никто не мешал?
Будем пить там кокосовый сок, любоваться кораллами,
и гнездилища чаек с тобой разорять среди скал.
Знаю, больше тебе по душе приключения.
Так давай же отправимся на Рагнарёк!
Вместе с мастером Йодой навеки повергнем Империю!
Что, ещё экстремальней? В Мытищах откроем ларёк!
И когда будни в горло рутиною тяжкою вцепятся,
просто вспомни – вчера ты свободно летал в небесах,
из пещеры дракона ушел со спасенной принцессою.
А куда мы отправимся завтра – ты выберешь сам.
Пусть на нить твоей жизни нанижутся яркими бусами
эти воспоминания, сны о далёких мирах.
Чтобы в мрачном сплетеньи высоток, заводов, закусочных
помнил ты, что до чуда и счастья один только шаг.
Не бери ты от жизни всего, а возьми только лучшее.
Так и легче нести и приятнее употреблять.
Не забудь – шестерни мирозданья скрипучие,
и мечтатель любой между ними способен летать.
Ну а я вечно бдительной буду привратницей
у дверей меж мирами, таможней вселенских высот.
И тебя пропуская вперёд пред иными скитальцами,
словно взятку, я только одно попрошу за проход:
«Будь со мною! В миров мириадах бесчисленных,
в горе, в радости, в залах дворцов, в шалаше...
И неважно, какие сюрпризы судьба нам измыслила –
будь со мною! Душой прислонившись к душе.»
Посвящается одному странному белобрысому парню…
Я вчера разучился летать.
Хоть с утра ещё, вроде бы, помнил
И как крыльями надо махать,
И как небо считать своим домом.
Я вчера разучился летать.
Амнезия приходит внезапно.
Иногда просто хочется встать
Посреди опустевшего зала
И кричать так, чтоб билось стекло:
«как пройти до ближайшего неба?!».
Но не знает никто, как на зло.
Да и знал – не ответили мне бы.
Вот сижу под лучами светил.
По рукам и ногам я не скован,
Но как в небо подняться – забыл.
И, наверне, больше не вспомню.
Посреди огнедышащих масс
Самолётов и автомобилей
Интерес постепенно угас
К перелётам на многие мили.
Как сменились подряд три луны
Для себя обнаружил внезапно,
Что не так уж безумно тесны
Стены мира, в которых я заперт.
И не давят на грудь потолки,
И в квартире довольно просторно.
Ну а крылья – прозрачны, легки,
Нынче кажутся глупостью, вздором,
Рудиментом, ненужным тряпьём,
Пережитком эпохи и далёкой.
Только мокнут зазря под дождём,
Не влезая под маленький зонтик.
На балкон выходя покурить,
Я смотрю в синеву над домами,
И меня начинает смешить
Мысль о том, что когда-то летал я.
Мой психолог меня поддержал.
Говорил, что виденья про небо –
Подсознания тихий сигнал
Что взрослеть начинать пора мне бы.
Я поверил, смирился, затих.
Утонул в океане отчётов.
Ну а крылья? Да что мне до них?
Может, лучше отрезать их к чёрту?
Не родившись – от жизни устал.
Я навеки земли этой пленник.
Из друзей – лишь компьютер и бар,
Но последний со мной из-за денег.
Позабыв наслажденье высот,
Я оделся в броню из цинизма,
Завернулся в тунику хлопот,
По чуть-чуть умирая… от жизни.
Стал я серым, как будто асфальт.
Плоть от плоти и камень от камня
Джунглей города. Звонкая сталь,
Вторя спешному бегу трамваев,
Пела мне колыбель по ночам.
Я внимал её грустному пенью,
И по небу уже не скучал.
Стал я собственной бледною тенью.
Только вижу ещё иногда
Сны о солнце в безоблачной выси,
Как под крыльями пела звезда…
И прогнать не могу эти мысли.
А недавно, вторгаться в мой сон
Научилась смешная девчонка.
Вновь приснится, отвесит поклон,
И пол ночи лопочет о чём-то.
Кожа белая, как облака,
Волос рыжий, как пламя заката.
Улыбнётся, смущаясь слегка.
Я пытался расслышать. Куда там!
Как невидимая пелена
Звуки слов её что-то скрывает.
И когда я встаю ото сна,
Её образ мне напоминает
То, с чем я распрощался давно,
Что навеки осталось под кожей.
Мне услышать тебя не дано!
Ты ведь слишком на небо похожа!
Перестаньте! Оставьте меня!
Не врезайтесь мне в сердце занозой!
Я мечты на асфальт променял,
И обратно менять уже поздно!
Нож в руке, голый торс в зеркалах.
И пол-литра, осушенных залпом.
Резкий стон – вот и нету крыла.
Я свалился на пол и заплакал.
Со вторым распрощаться не смог.
И теперь, до конца моей жизни,
Мне, как страшный, безмолвный упрёк
Будут сниться небесные выси.
Год прошёл, опустели глаза.
Научился я жить по привычке.
И теперь не способен сказать
Почему так нескладно всё вышло.
Я практически призраком стал.
потому, даже не удивился
что однажды меня не узнал
мой сосед – вероятно напился.
А потом, про меня забывать
Стали даже коллеги с работы.
Да и мне тяжело вспоминать
Моё имя. Зову себя «Кто ты?».
Наконец – почему бы и нет?
Я увидел, у зеркала бреясь,
Не себя, а пустой силуэт.
Лишь виденье? Нет, я не надеюсь.
Так не стало меня. И в тот день
Я бежал сквозь толпу – не замечен.
Пробегал сквозь сплетения стен,
И упал, обессилев, под вечер,
Посреди многолюдных дворов.
Сквозь меня проезжали машины,
пробежала семейка котов,
не окинув и взглядом единым.
Дождь летел через тело моё,
Хохоча надо мной каждой каплей.
И тогда… я увидел ЕЁ.
Пелена будто спала внезапно.
По дороге, босая, в слезах,
И одетая не по погоде,
Шла, сжимая платочек в руках,
Та девчонка, что в сны мои ходит.
И ревела, а слёзы ручьём
Орошали треклятую землю,
По дороге смешавшись с дождём.
Так она и ушла бы, наверно,
Но, забыв, что меня уже нет,
Что я блик, отражение в луже,
Что есть силы я крикнул её вслед:
«Подожди! Обернись! Слышишь? Ну же!
Ты звала? Ну так вот я, гляди!
Тут стою, как распятый на пяльцах!
В сны мои ты любила ходить –
От меня только сон и остался!
Почему ты ревёшь в три ручья?
Чьи обиды зловонием дышат?
На меня посмотри! Вот же я!»
… И я понял – она меня слышит!
Шаг навстречу, несмелый кивок,
И улыбка – пусть даже сквозь слёзы.
По спине пробежал холодок -
Я увидел в глазах её звёзды,
Я увидел, как солнце встаёт.
И теперь бесконечно нелепым
Показалось мне бремя моё.
Я вернулся к тебе, моё небо!
***
И пошли под осенним дождём,
Прикрывая друг друга от ветра,
Две души, что отныне вдвоём
Будут жить до скончания века.
Небо, в теле девчонки простой.
И нашедший её, самый близкий,
Бывший ангел, забывший исток.
Без крыла и конкретной прописки.
А за гранью небесных высот,
В канцелярии высших пределов,
Оторвавшись от вечных хлопот,
Открыл папку с его личным делом
Тот, кто мир из золы произвёл.
Кто-то добрый, хоть строгий немного.
«Наконец-то её ты нашел.
Что ж, удачи! Счастливой дороги!»
Без названия
Я не верю в любовь, в ту, которая с первого взгляда.
Не увидеть души под пустой оболочкой лица.
Мне не нужно ни с неба звезды, ни ночной серенады,
Ни брильянта в десятки карат на вершине кольца.
И геройствовать ради меня однозначно не надо.
Не докажешь любви, покорив для меня Джомолунгму,
Или имя моё на верхушке скалы написав.
И вдвоём в один день умирать мы не станем бездумно –
Это слишком легко. Жить сложнее, ты знаешь и сам.
И не купишь любви, поманив голубою лагуной.
Я смеюсь над трагедией жизни Ромео с Джульеттой.
Принять яд и сбежать от проблем, это, право, смешно!
Раз не справился тут – не достоин любви на том свете.
Ну а семьи продолжат былую вражду всё равно.
Выбрось яд, и Монтекки пойди примирять с Капулетти!
Я не верю в любовь, если ею трубят во все трубы,
Если кичатся, выставив как экспонат на показ.
Неужели того, кого ты так неистово любишь
Ты не хочешь укрыть от чужих надоедливых глаз?
Или крики толпы драгоценнее, чем её губы?
Я не верю в любовь, пока мне не докажут иное.
И, поверьте, нетрудно ничуть мне её доказать.
В круговерти житейских событий, когда ты со мною,
Не смотри в телефон, а почаще смотри мне в глаза.
В жаркий день в холодок уведи от палящего зноя.
Зимним вечером ты не спеши восторгаться снегами,
Лучше шапку надень на меня, или шарфик поправь.
Хоть приятны, порой, под луною прогулки ночами,
Не заменят они с твоей помощью собранный шкаф.
Даже если не можешь – вдвоём мы управимся сами.
Страсть любая сгорит, ни к чему гормональные шоу.
Всех на свете богатств мне дороже, чтоб в будничный день
Позабыв суету, ты ко мне ненадолго зашёл.
Разделить я готова за это с тобой кофе, сердце, постель…
Для людей и любви в счастье малом – спасенье большое.
Без названия
Снова сумерки пальцами гладят уставшие улицы.
Иней степи обнял, покрывая серебряной проседью.
Говорят, время лечит, невзгоды любые забудутся.
Только сердце осталось навечно в далёкой той осени.
Где с тобою мы встретились – так друг на друга похожие.
Были встречи, надежды, мечты и свидания в восемь.
Как же жаль, что остались в итоге мы просто прохожими,
Разделив свои жизни на «до» и печальное «после».
Много было несказаных слов, нерешительных действий…
И с тех пор между нами лишь годы и ливни.
Оба с кем-то другим. Только «вместо» - не «вместе».
Оба счастливы. Жаль, что не так, как могли бы.
Я расскажу вам сказку…
Жил дедок у меня во дворе,
как бывает в любом из дворов.
Сласти вечно давал детворе,
да подкармливал местных котов.
Неприметный, обычный старик.
На заводе работал всю жизнь.
Внуки были, но где-то вдали -
все другую страну подались.
Днём и ночью сидел на пеньке
и поглядывал вдаль, на пруды,
что поблёскивали вдалеке,
бриллиантами чистой воды.
Полюбили детишки его.
И, бывало, весь двор затихал,
им хотелось всегда одного –
чтобы сказку старик рассказал.
Он рассказывал! Как из мешка,
как из бочки бездонной, черпал!
У детишек блестели глаза,
когда он говорить начинал.
Он твердил о далёких мирах,
о драконах – хороших и злых,
о героях, сраженьях, пирах,
про дворец на вершине скалы.
О волшебниках, их ремесле,
как основу для чуда создать.
О балансе - добре или зле,
и о том, как его соблюдать.
Или том, как попасть в другой мир
по дорожке луны на воде.
И от том, как себя сохранить –
человеком остаться везде.
Я на первом жила этаже
и слыхала, украдкою пусть.
Надоели мне сказки уже!
Заучила их все наизусть!
А детишки внимают ему!
Эту всю бесконечную чушь!
Этих глупостей я не пойму.
Эх, сослать бы куда – нибудь в глушь
старика, чтобы он не смущал,
этих юных девчат и ребят!
Он под старость умом обветшал!
Все в округе о том говорят.
Я в то время жила как во мгле.
Из пучины депрессий и слёз
выплывая на тонкой игле
по рецепту, что доктор принёс.
Сердце гложила злобная боль,
а бессонница - вторила ей.
Сны мои – то кошмаров юдоль,
я не спала по много ночей.
На себя и других наплевать.
ну а сказки – бельмо на глазу.
Старика принялась я ругать
и не думала, что я несу.
«Спятил ты!» - я, бывало, кричу.
В небе эхом разносится крик.
«Больше видеть тебя не хочу!
Уходи, полоумный старик!»
«Не рассказывай сказок пустых!
Всё, что ты говоришь – это ложь!
Детям умными надо расти,
ты же им свои бредни суёшь!»
«Что им проку от сказок твоих?
Нету в мире совсем волшебства!
Знаю я чародеев таких!
В дурке лечат их всех на раз-два!»
Горько он улыбался в ответ,
извинялся и шёл поскорей.
Но назавтра, наутро, чуть свет –
он опять в окруженье детей.
За неделей неделя текла,
Месяца наполняя собой.
Я ругала его как могла.
но однажды, ночною порой
Вышла я на балкон покурить,
с тишиной побыть с глазу на глаз.
И увидела то, чего быть
ну никак не могло! В ночной час
восседал на излюбленном пне
старичок, а навстречу к нему,
ехал всадник в блестящей броне,
и сияньем распугивал тьму.
Улыбнулся старик и сказал:
«Что, опять без меня никуда?»
Всадник лишь головою кивал.
«Ну рассказывай, что за беда
в твоём мире внезапно стряслась?»
Дальше я не расслышала слов –
то ли ветер промчался, смеясь,
то ли гулкое уханье сов.
Только всадник закончил рассказ,
я узнать не смогла старика –
словно силы вернулись тот час,
и мгновенно окрепла рука.
Загорелся в глазах огонёк,
Встал он прямо, сутулость прошла.
«Подожди ка немного, сынок!
Я улажу мирские дела…»
Через час он вернулся во двор
а в руках - длинный посох держал.
Нарядился в пурпурный камзол.
и неспешно к пруду зашагал.
Отражалась луна на воде,
как дорожка из бледных лучей.
И, обыденно так, без затей,
тот старик пошел прямо по ней.
Ну а всадник поехал за ним,
словно делали так каждый день.
Так из виду исчезли они,
только ветер листвой шелестел,
да блестела в сиянье луны
безупречная водная гладь.
Этой ночью я видела сны.
И с тех пор не боялась я спать.
***
Вот полгода прошло. А старик
не вернулся. Квартиру продали.
Без него двор озяб и поник.
Старика даже не вспоминали.
Но однажды я шла у пруда.
В камышах, у замшелого камня,
где тихонько плескалась вода,
я увидела посох. Тот самый.
И на древке, плетеньем тугим,
завитушками, букв вереницей,
надпись золотом ярко блестит:
«Для моей дорогой ученицы».
И записка поотдаль лежит:
«Будь здорова, моя дорогая!
Долго я в этом мире прожил,
Ждёт меня теперь участь иная.
Не печалься о мне, не грусти.
Вспоминал я тебя многократно!
Мир далёкий сумел я спасти,
но теперь не вернусь уж обратно.
Не всегда (ты же знаешь теперь!)
всё так просто, как кажется глазу.
Наша жизн�� – для чудес колыбель,
но понять это можно не сразу.
Ты узнаешь из сказок моих
всё, что нужно волшебнице юной.
Ты же твёрдо запомнила их?
Знаю, твердо! Я так и задумал.
Если знаний не хватит – найдёшь
в своём сердце ответ непременно.
Защитят тебя солнце и дождь.
Ну а опыт – придёт постепенно.
Ну а кошки расскажут тебе
как пробраться к далёким мирам,
как не сдаться на милость судьбе.
Я у них обучался и сам.
Ты готова. Вот посох, он – твой.
В моих сказках – ключи и ответы.
Вмести с ними – завет тебе мой:
Научи всему этому деток!
Ты в одном оказалась права,
когда жгла меня критикой строгой -
в мире нету совсем волшебства.
Если мы его сами не строим!
Пожеланье удачи прими,
и, от сердца – глубокий поклон.
Если что-то не так – извини.
Вечно твой. Архимаг Спиридон.»
Вот сейчас я сижу на пеньке -
у детишек сияют глаза.
Лёгкость в сердце, и посох в руке.
И я знаю, что им рассказать.
5 notes
·
View notes
Last Seen Blogs
amir943
Untitled
saftigast
...
deediindaa
jemari ku berdansa
parheliorise
ParhelioRise
nhuaduytan
Nhựa Duy Tân