Оздоровительные процедуры: "EP#2", "Электрофорез"

Xiu Xiu вступают в ленинградский рок-клуб. Группа "Коллежский асессор" на разогреве у Peaches. Группа "Барто" начала свой творческий путь не в Люберцах, а на юго-западе Петербурга. She Wants Revenge записывают альбом "Слияние и Поглощение". The Knife записывают саундтрек к "Скотту Пилигриму" Павла Руминова. "Океан Эльзи" пишет трибьют Kraftwerk. Ну и так далее. Все это приходит на ум от нового ЕР группы Электрофорез. ЕР начинается со звуков сирены, а заканчивается пронзительными аккордами на фортепиано – между этими двумя крайностями и спрятаны корни группы. Уйдя от излишней интеллектуальности ("обойдемся без цитат, перебесимся"), группа парадоксальным образом становится умнее и тоньше, став чуть экспериментальной – становится доступной и понятной. Это музыка, созданная для петербургских танцев без оглядки и без царя в голове, для разговоров на кухне ни о чем и чем-то важном, это дискотека для декадентов и романтиков, это что угодно, но только не что-то похожее на что-то, что вы слышали ранее. Интересно, что группа поет об эмиграции, врагах и чем-то еще на злобу дня, но совсем не выглядит конъюктурно, почему-то все это выглядит, во-первых, очень уместно, а во-вторых, несколько отстраненно. Впрочем, все эти рассуждения здесь вовсе ни к чему: это пять воодушевляющих и ставящих на место мозги песен. Этакие правила жизни в России, под которые можно танцевать – да что там, главное правило и заключается в том, что танцевать нужно. Собственно, о мучительном, но постоянном выборе между цитатами "танцуй, как получится, танцуй, как захочется, пока будешь мучиться, музыка кончится" и "мы будем делать все, что мы захотим, а сейчас мы хотим танцевать" и повествует эта запись.

Послушать EP можно на W-O-S.ru.

Как тут жить: 5 худших белорусских групп

Тяни-Толкай

Почти все про белорусскую музыку можно понять, просто исходя из географического положения. Большинство артистов там либо являются провинциальными российскими артистами, либо колониальными польскими. Белорусы в этом не любят признаваться, но реальность не обманешь: вроде как оригинальные и бесконечно хитовые в Минске рок-группы вроде Нейро Дюбеля двадцать лет безуспешно пытаются попасть в Москву, где их упорно не замечают просто потому, что от подражателей Гражданской Обороны успели устать в 90-х.

Тяни-Толкай, вполне реальные звезды белорусского телевидения и милицейских корпоративов, за полтора десятка лет карьеры проделали путь, который можно описать простым перечислением российких поп-исполнителей. В начале нулевых это был бойз-бэнд в том специфическом ключе, когда целевая аудитория настолько неразборчива, что Мальчишник легко можно мешать с Сектором Газа, а сладкие баллады в духе Руки Вверх раскладывать на четыре дурных, по-деревенски глухих и несоблазнительных голоса. 

Деревня тут не просто так упоминается: уже тогда Тяни-Толкай, все участники которого каким-то статистически невероятным образом не окончилих даже школу, выглядел несмешной пародией на мелькающие по музыкальным каналам группы от людей, не очень ясно себе представляющих, что такое телевизор и в чем, собственно, городская культура, которая там господствует, заключается.

Все четверо были уродливы. Один был очкарик и, очевидно, как раз городской, может даже из университета. Второй был толстенький добряк. Потом был еще один толстый, вряд ли это был повтор, скорее всего ему тоже отводился какой-то типаж, но вышло так, что он был просто еще более уродливый, чем остальные. Четвертым, «мачо», был единственный точно подобранный типаж: большой чернявый парень, немного похожий на цыгана, каких действительно много в белорусских деревнях – поглядите хотя бы на Александра Лукашенко.

Помыкавшись лет пять таким образом, группа при первых сполохах наступающего золотого века шансона кардинально сменила стиль и заиграла что-то вроде группы Любэ, только на фоне которой группа Любэ выглядит вашей любимой группой.  Тут уже дело пошло веселей: раз в год Тяни-Толкай снимаются в важных ролях в своих клипах про роковые страсти в послевоенном СССР (тут нужно отдельно большое пояснения про заскок белорусского телевидения и кино на вообще-то отталкивающей барачной эротике, но на это катастрофически нет времени), про роковые страсти в бандитском комьюнити и про роковые страсти в элитных подразделениях министерства внутренних дел.

Надо все-таки оговориться: Тяни-Толкай не столько даже ужасная группа – в их нише дешевой непритязательной музыки для людей, не слушающих музыку, другого странно было бы ждать – сколько неправдоподобно неартистичная. Временами появляется ощущение, что единственная причина существования этих дубовых, отчетливо страшно волнующихся и забывающих слова при каждом публичном выступлении неказистых людей в том, чтобы задним числом изобразить группу, которую  большую часть своей карьеры пародировал Ляпис Трубецкой.

Band_A

Белорусский националистический рок иностранцам сложно объяснить. Считается, что в ходе «национального возрождения» конца 80-х – первой половины 90-х белорусскоязычные группы властями не притеснялись и пользовались огромным успехом, а потом их всех то ли запретили, то ли они сами несправедливость пережить не смогли и перестали выступать и оказались забыты. 

При этом ключевые люди этого рока то и дело мелькали и продолжают мелькать по телевизору, белорусский Цой Лявон Вольский в начале нулевых влез натурально в каждый дом с бесконечными клипами его группы «Крамбамбуля». Для всех остальных существовала специальная передача на центральном канале, где на деньги налогоплательщиков им клипы снимали силком. Совсем уж неликвидных двадцать лет возят в Польшу, где на уже менее понятно чьи деньги делается фестиваль «Басовище». Представьте, как если бы недовольные, допустим, Путиным исполнители давали концерт только раз в год на сборном концерте в, скажем, Финляндии.

Band_A – одна из таких групп. Все нулевые они играли нелепый исповедальный русский рок на белорусском языке и без, собственно, исповедей. Напоследок, в 2009 выпустили альбом музыки гораздо более уверенной и даже подкупающей преданностью американскому альтернативному року тех времен, когда это слово еще кто-то всерьез употреблял. От белорусской классики жанра Band_A отличала феноменальная лень: они играли лениво, вокалист лениво пел, со временем лениво петь позвали еще и жену вокалиста, тексты как будто лениво генерировались из популярной националистической публицистики, на мелодии не хватало даже таких сил и их обычно просто не было. В своей последней стадии группа издали даже стала похожа на слакер-рок молодых Pavement или Superchunk – только если бы те презирали не только работу, а еще и москалей. 

Одна только проблема: басист группы вот уже скоро десять лет как главный редактор «Нашей Нивы», главного оппозиционного сайта страны, остальные участники тоже на серьезных позициях в разных печатных изданиях. То есть вся та гражданская лирика, которой любая песня Band_A натурально захлебывается, – она вообще-то людям по работе нужна. Ну представьте, что редакция музыкального потока «Афиши» десять лет по вечерам сочиняет и играет в вонючем подвале университетского общежития песни про Арсения Морозова и Дашу Люкс. Или как слесари, оттарабанив с девяти до пяти вечером не разгибаясь, про свой трудовой день еще и поют. 

Где для этих людей заканчиваются заметки, а где начинается хобби? Или это не хобби, а тоже работа? Если песни идут настолько лениво и тяжело, надо ли понимать, что работать белорусской интеллектуальной элитой им так же неуютно и тягостно? Отдают ли они сами себе отчет, что у чуть-чуть внимательного слушателя от их музыки глаза на лоб лезут? Не дает ответа Band_A, чудным звоном заливается mp3-файл. «От восхода до заката/ сторожим мы родной край/ мы работаем на заводах/ собираем урожай/ тихо спит твоя страна/ спят дома, огни, мосты/ десять мыслей за минуту/ миллион таких как ты/ я работаю, ты работаешь, мы работаем».  

Tok Rukoo

2006 год, двадцатилетний программист, плотно сидящий на коктейле из Radiohead, Баха и групп Эфрима Менука, пишет в «Музыкальную газету» объявление о наборе группы, чтобы играть инди-рок. На объявление натыкается никогда нигде не игравший парень, вызывается быть вокалистом, хотя на самом деле его привлекает просто, что это первый раз, когда в Беларуси он видит слово «инди».  По переписке записывают мини-альбом: один делает инструменталы, второй поверх них поет. Альбом рассылается по всем белорусским музыкальным сайтам, сотни таких же одиноких поклонников слова «инди» его слушают, группа обрастает участниками и материализуется для редких концертов тут и там. 

Каждому слову тут можно делать сноску, обо всем хочется написать по статье. В 2006 действительно ведь туго все было с музыкой: на общее похмелье от брит-попа и уже тогда валом валившей стены одинаковых и одинаково плохих английских групп в Минске накладывалась медлительность интернета, да и концертов вообще никаких не было. И Radiohead, и пост-рок – все это так понятно и горько, хочется протянуть руку через эти семь лет и похлопать самого себя по плечу, «не грусти, все еще образуется». 

А «инди»? Со времен карго-культов индейцев с их тщательно собранными из тростника самолетами и радиовышками, человечество не знало ничего так уморительно поверхностно воспринятого. В Беларуси вы и сейчас найдете эти аккуратно и со смыслом одетые группы, дающие пять концертов в год в клубе на сорок человек – они не в сыром «Граффити» играют, они закрывают глаза и видят себя в клипе на MTV, на разогреве у Franz Ferdinand и в приятном весеннем туре по валийской глубинке.

Микроавтобус замер на обочине, из-под капота валит дым, пять человек внутри трут ушибленные места. Тот самый первый альбом Tok Rukoo – один из худших когда-либо записанных, оглушительно кривой и беспомощный, с расползающимися пластмассовыми партиями, которые не в состоянии вылится хоть в какую мелодию, с отталкивающим бесформенным вокалом, с трехминутными песнями, длящимися будто бы по пятнадцать минут.

И это все, что за прошедшие семь лет выпустила одна из самых популярных инди-групп Минска. Еще есть три попозже сделанные песни (пафосный свежеразмороженный инди-поп с все тем же чудовищным вокалом) и сложные постановочные клипы с сюжетами (как у Bitting Elbows, только скучно и с четырьмя тысячами просмотров), которые усталые минчане могли несколько лет рассматривать в метро, дожидаюсь вечером поезда. Tok Rukoo участвуют во всех голосованиях и конкурсах интернета, их автоматом вписывают на все крупные сборные концерты (как раз пять в год), они рвутся разогревать Лану дель Рэй. Непонятно, что они планируют делать, если вдруг все это сработает: Вконтакте на них подпишется полмиллиона человека, на концерте с Blackmail и Stampletons их заметит промоутер, которой захочет свозить на все европейские фестивали, слушатели Ланы ломанутся покупать их диски – дисков-то нет, слушать в группе Вконтакте нечего, да и программу для фестивалей они не наскребут.

А на тот случай, если бы кто-то захотел полюбить Tok Rukoo иронически, как таких The Shaggs восточноевропейского инди-рока, участники свой первый альбом отовсюду начисто удалили, совершив, кажется, первыми в истории интернета такой трюк.

Маша Яр и ХОХА бэнд

Какой белорусский сайт про музыку ни откроешь, везде вам напишут, что лучше всего в стране дело обстоит с этно-музыкой. По теме можно найти что угодно, от научных трудов о том, что волынка в Шотландию попала из Беларуси, до неплохого минимал-техно с ритмично вклеенными «народными» воплями. В промежутке между крайностями трудятся тысячи сотрудников домов культуры и преподавателей музыкальных учебных заведений всех уровней. Десятки профессиональных и любительских коллективов ездят в этнографические экспедиции по деревням, где тамошние ветераны труда и люди, выросшие с советским радио в красном углу, им что-то доверительно поют. 

У посторонних возникают порой вопросы. Какие аутентичные записи считаются, собственно, белорусской народной музыкой? Кто и как их публикует? Как вообще им доверяют, зная что первую «беларусизацию» (с созданием централизованных государственных институтов с утвержденными программами, списками песен, танцев и народных инструментов) начали в первые же годы советской власти, то есть когда даже в США было еще довольно туго с звукозаписью непрофессиональных артистов? Над этими вопросами если кто в Беларуси и трудится, в интернете вы так просто ответов не найдете.

Даже на этом поле безответственности и приблизительности журналистка и музыкант Мария Лагодич (она же Маша Яр, она же лидер группы с худшим названием в истории Маша Яр и ХОХА бэнд) умудрилась всех превзойти. По ее альбому 2004 года «Вясна красна» можно писать диссертации о чудовищном влиянии неправильно понятой певицы Бьорк на целое поколение молодых восточноевропейских женщин: две девушки битый час под кривобокий струнный аккомпанимент скрипят застрявшими в двери кошками. О реальном контексте Бьорк – скромной провинциальной падчерицы Кейт Буш и Лиз Фрейзер – певицы не в курсе, ее приемы модных английских арт-поп-групп 80-х принимают за что-то особенно корневое славянское, да еще и валят неумение сочинить хоть каких мелодий на многострадальный белорусский народ, дескать, ты, слушатель, и сочинил, теперь сиди мучайся.

Можно бы и махнуть рукой: ну не интересно на самом деле людям ничего про родную культуру, что такого. В конце концов, понимание «этно» как вырядившихся в чистые «средневековые» наряды ролевиков с радостно звенящими из-под зипунов айфонами – не белорусское изобретение. Но вот альбом «Далонька» 2010 года: от Бьорк не осталось и следа, зато море разливанное самого обычного шансона, когда удалая бабенка топает ногой, и голосит, и причитает, и воркует – и все на протяжении одной песни – и позади снуло сутулятся четыре взрослых уже, непонятно как и зачем здесь оказавшихся мужика с простыми и ничего не выражающими лицами. Только и эти песни тоже, разумеется, не Маша с ХОХой сочинили, а века надсадного труда белорусов, украинцев и, кажется, румын (русских песен белорусы не поют). 

Тут уже, конечно, не ролевики, тут бери выше: тут поет и пляшет последнее поколение без интернета, деревенские и поселковые мальчики и девочки, у которых в самые впечатлительные годы жизни не было ничего кроме кружка при доме культуры, «таукачыкау» и глухого и глупого звона сиротского ксилофона.

Михей Носорогов

Чем дальше 90-е, тем меньше про них понятно. Например, искусство. Неужели в самом деле нужно было собакой по площади людей кусать? Грязью помещения заливать, по лесам под веществами бегать, ну и все остальное? Может, если бы все эти люди не талантливо, а то и гениально, пили, сквернословили и подрывали устои, а, допустим, бездарно были вежливы, трезвы и добродушны, жить стало бы капельку спокойнее и приятнее? В России такими вопросами никого не проведешь, сколько бы художников ни спилось, сколько бы их зрителей ни затаило в душе злобу, в масштабе страны это всегда будет пшик, так что чего цацкаться. 

Беларусь совсем другое дело. 

Михей Носорогов большую часть жизни прожил в промышленном городке Новополоцке. Мама учительница, папа инженер, точные науки даются с трудом, одна отрада – художественная школа. Таких историй были миллионы, и всегда будут, из таких детей вырастали Чеховы и Хэмингуэи, их всегда чисто количественно будет больше, чем детей выдающихся родителей, сразу получивших все самое нужное. Но на дворе были 90-е, и вся культурная программа нашего героя аккуратно пьянством, сквернословием и разного рода непристойностями ограничилась. До 30 лет он как-то еще терпел в родном городе, а потом сорвался в Минск и понеслось:  музыка, клипы, живопись, перфомансы, все как у людей.

В первом же выложенном на YouTube видео после трех изнурительных минут художественной декламации на фоне душераздирающей съемной квартиры с тусклым светом самых дешевых сорокаваттных лампочек, Носорогов расстегнул штаны и где-то минуту вяло сосредоточенно мочился в стеклянную тарелку. На волне интереса к артистам промоутера Папы Бо, выступавший с ними довеском Носорогов стал довольно известен, с другом Максом Сирым снял несколько нелепых, псевдоироничных клипов и стал высту��ать под названием Rockerjoker. 

Вершиной этой насколько претенциозной, настолько и безмозглой группы, игравшей якобы двусмысленный, а на самом деле просто глупый и пошлый, знающий Тома Уэйтса по Tiger Lilies, а панк по Rammstein, кабацкий блюз-рок, стала песня «Саня останется с нами». Выпущенная прямо перед президентскими выборами, она вызвала возмущение натурально всех поклонников группы. Носорогов и Сирый вроде бы рассказывали, что это шутка, но при этом радостно снимались на Первом канале и только что лично с Лукашенко не обнимались. Было мало похоже на «троллинг», «пиар», «провокацию» и прочие обычные у нас в таких случаях слова. Зато очень похоже было на попавшего впросак прилежного старшеклассника с тетрадками, старательно заполненными стихами как у взрослых, как в Москве, только старшекласснику этому сильно за тридцать, он толстый, неопрятный и почему-то громко матерится на собственном концерте.

Собственно, даже и этих слов про Носорогова не надо, в истории он, во всяком случае, останется не перечисленным, а своим символичным участием в делах Ляписа Трубецкого: Носорогова фотографировали для обложки альбома «Манифест». Переверните диск, если он у вас под рукой: на другой стороне вы увидите его гладкую, в чем-то измазанную задницу с игривым поросячьим хвостиком. 

Отвязные каникулы: "Базис" Canicool

Для начала комментарий Дмитрия: "Я предельно расплавлен этой пластинкой, Canicool оправдали все мои ожидания. Могу сказать, что самые канонические здесь — "Freaky Shit", "Давай, жопа!" и "При бабках". Это — трэп, как он есть, соблюдены все законы. Ещё есть трек, который просто гомерически смешной (потому что у них произношение как у эмигрантов с Брайтон-бич) — "Обезьяна-классика". Попытка поставить в конце сладенькую аренби-"shake your ass вверх-вниз"-песню "Приз" со своими сучками, как это делает Териус Нэш, удалась, так что и этот трек я буду переслушивать с удовольствием. Вообще, получилась впечатляющая и очень качественная адаптация трэпа со своей уникальной мифологией и словарём. Таким не стыдно раскачать тачилу, а девочкам под такое можно твёркать до потери пульса". А теперь слово Андрею. Я очень хорошо отношусь к Михе Архангелу (не так давно он был Miiisha, а еще давнее имя уже вообще нельзя называть). Что его сольники, что пластинки его молодежной (очень подходящее прилагательное) команды Canicool (или уже все-таки ΣCANICOOL?), воспринимаю с большим энтузиазмом и радостью. Но всё же всегда стараюсь адекватно оценить, что с ним вообще происходит. Первую пластинку Canicool я очень люблю, но рационально говорить про нее что-то хорошее два года назад было сложно. Слишком в ней было много всего замешано, всё сбивало с толку. Что это было: баловливая штучка или самодостаточное произведение? Впрочем, я её все равно кругами слушал. Особенно когда расслушал "Вечеринку" — неожиданный, не просто модный, а по-настоящему круто записанный хит (вы ведь в курсе, да?). Как сейчас кажется, это просто мы медленно сображаем. Миша, очевидно работающий по методике, которую использует его "сестра M.I.A.", не стеснялся помещать в песни множество всяких — кажущихся посторонними — звуков. Точно так же, как в 2010 альбом "/\/\/\Y/\" казался многим идиотской технической шумелкой, Canicool отпугивал от себя любителей поп-музыки, хип-хопа, да кого только не отпугивал (поганую молодежь разве что нет, и меня, как ее представителя). Что теперь довольно странно: за три года дебютная пластинка превратилась в неплохой поп-альбом. Это очень сильно удивит тех, кто в ужасе бросил их, занеся их в список долбанутых, и теперь услышит, что там довольно простые и клевые мелодии, украшенные всяким — в хорошем смысле — хламом. Послушайте, например, "Карате", "Миром правят молодые", и еще одну случайно выберите; вы не ошибетесь. Современная музыка уже давно приняла эти методы. Мой любимый неадекватный сингл прошлого года, "Stupid Hoe" Ники Минаж, или "Yung Rapunxel" Азелии Бенкс года этого как раз показывают, что долбанутые песни уже давно стали важными игроками в поп-музыке. На их фоне хиты Canicool уже слушаются как нормальные песни. Миииша не просто выпендривается и щегольствует, а берет в оборот потенциально интересные и модные темы. (Можно пойти дальше, кстати, и послушать сейчас альбом "Будь Добрым": поразительно, как он хорошо сохранился и до сих пор может быть хитом, не забывайте и про него). Миша теперь не то что бы "самый диковинный поп-артист России", как когда-то писали в Афише, а именно что "творит прогресс". Это совсем не голословные слова, которыми он смело бросается в своих текстах. Это правда. "Будь Добрым", "22", "Canicool" — большие тому и уверенные доводы.  "Базис" в этом смысле — новая качественная ступень для самоуверенного продюсера, и количественная ступень для поп-артиста. Миша немного успокоился: больше нас не бомбардируют критической очередью из громких звуков (хотя я не был бы против). Он сосредоточился на песнях, постарался вовремя остановиться. И у него получилось. Пусть аранжировки пока еще не как у Кламси Кламса, Майка Уилла или Хит-Боя, порой они не особо аккуратны, но они клёвые, плотненькие, используя новый сленг — базисные. Но я легко вижу Canicool в контексте новых рэп-исполнителей: трэпа, клауд-рэпа и прочего, и они там держатся с достоинством. Кроме того, "Базис" кажется очень актуальным и, что важнее, массовым. Прошлые пластинки вышли, когда молодежь массово не тащилась от веб-панка, визуальных пабликов и прочего, к чему апеллировала артистка Майя. Поэтому именно на них направленные песни били, как казалось, почти в никуда. Теперь же, когда по городам ходят бесчисленные — и удивительно быстро появившиеся — люди в трениках и кроссах, вешающие себе на стенку сборники трэпа и избранное из Канье Уэста, открывающие для себя будущих больших звезд вроде Тайги, одевающиеся в Supreme подобно их кумирам из Odd Future и подписанные на паблики с девочками, у которых на попе написано SWAG — теперь "Базис" ударяет прямо в эпицентр самого популярного молодежного жанра. (А что совсем хорошо, то Миша и тут впереди на пару ходов — на альбоме ни разу не употреблено слово "свэг"). Примут ли его молодые люди, слуша��щие вест и ист? Если нет, то так сильно им нужен весь этот рэп. Еще больше можно проникнуться симпатией к ним, посмотрев на тексты, на то, как они переписали значительную часть субкультурного сленга на русский язык.  Есть здесь одно "но". Желание Миши быть Фареллом (если обойтись без имён, то просто крутым музыкальным продюсером в России) приводит его к песням, которые никто, кроме молодёжи, слушать не будет. Уильямс тоже, безусловно, сделал много молодёжных хитов, но их могли слушать (и слушают) люди и более взрослые. Представить, что "Базис" будут слушать взрослые поклонники поп-музыки, довольно сложно (точно так же сложно представить поклонников рэпа, серьезно относящихся к Лил Би). Может, со временем стоит задуматься о том, чтобы всю свою энергию перевести во что-то более достойное, нежели безудержно весёлое? Это всё, конечно, постольку-поскольку: мне кажется, что Миша толковый и со временем придет к этому сам и не будет стоять на месте. На "Базисе" он, скорее всего, просто сильно хотел быть тру, показать, что правда может записать голд-трэп-сборник (и у него получилось, не выпендривайтесь), но лично я бы хотел больше поп-хитов. (Я подумал, что самой все-таки точной ссылкой здесь будут Salt’N’Pepa, это их территория, пусть даже в "Базисе" это перекрывает трэп). Но и без них ничего лучше в русской поп-музыке вы вряд ли получите. Это может случиться только в трёх вариантах: Ваня Дорн запишет новый альбом и ни разу не упомянёт Дафт Панк; Мише наконец предложат спродюсировать альбом какой-нибудь поп-артистке, например, Нюше; совсем утопический вариант — Макс Фадеев запишет "Серебру" ещё десять таких же крутых песен, как их недавняя "Мало Тебя".  Это всё хорошо и замечательно, но возникает вопрос, который я и сам себе задавал во время первого альбома Canicool. А это правда можно слушать? Разумеется. Будьте открыты ко всему. Как здесь поётся: они заворачивают еще больше, когда вы просите отпустить. Да, настолько это круто. Всем сигма.

Страху нет: "Ничего не бойся" Чикис

<a href="http://chikissecrets.bandcamp.com/album/do-not-be-afraid" data-mce-href="http://chikissecrets.bandcamp.com/album/do-not-be-afraid">Ничего не бойся/ Do not be afraid by chikiss</a>

Вероятнее всего тут можно сказать не то что бы о проблеме, а о факте несоответствия твоему горизонту ожидания: эти песни, хоть и сделаны с оглядкой на ретроэлектронику, грезившую о далеких планетах, звучат очень приземленно, в них если и если и есть космос, то с приставкой "микро", если и есть что-то домашнее, то в той же степени, как если бы вы смотрели на камин с той стороны окна; эти песни звучат в равной степени отстраненно и страстно. Эти песни, безусловно, не про нас и не для каждого, они не про здесь и сейчас, но им вслед хочется сказать: "я ни на что не жалуюсь и мне всё нравится, несмотря на то, что я здесь никогда не был и не знаю ничего об этих местах".  Автопричисление к пост-нью-эйджу, как мне кажется, стоит воспринимать как игру с нахождением подмигиваний и отсылок (стоит отметить, что игра, конечно же, начата скорее не с ведома автора, а без оного). Тут тебе и обложка словно в противовес к "Lucifer" Peaking Lights, и то тут, то там возникает дух Клэр Буше или Инги Коупленд. Тем не менее, ничего бы этого не было, если бы не своё, если бы Чикис просто следовала за кем-то по пятам. Её можно по праву назвать автором — но интересно, что с той же лёгкостью она преобразовывает чужие стихи в свои песни. В той же степени "Ничего не бойся" можно назвать эстрадным альбомом из иной реальности — и, следовательно, в какой-то степени сравнить его с "Top Ten Hits of the End of the World" Prince Rama; здесь тоже все песни разные, но их что-то роднит. К слову, альбом легко разделить на две части. В первой — песни на стихи других авторов (это к разговору об эстраде), кроме своей "Кино", песни уже ранее услышанные, кроме недавнего сингла "Девочка, которой нет". Кстати, то, что именно она вышла как сингл, идеально ставит её в контекст уже знакомых, и на второй стороне нас ждёт уже что-то совсем новое и неизведанное, в полной мере своё. Чтобы закончить с темой уже знакомых ранее песен, можно сравнить то, что сейчас делает Чикис с тем, чем продолжительное время делает Антон Кривуля: создаёт свои собственные поп-стандарты, каждый раз изменяя свои песни, добавляя в них что-то новое; подобное было на альбоме "Медленно" с песней "Девочка с Земли". Иными словами, здесь создаётся этот самый микрокосмос — возможно, именно поэтому "Ничего не бойся" не стоит считать хорошей точкой входа, новичкам здесь не место. Вообще же альбом можно назвать примером высококачественного лоу-фая, ретро-музыкой настоящего, попом эпохи пост-Земфиры, словом, для него хочется придумывать какие-то изобретательные и заковыристые ярлыки, которые ему вряд ли нужны. Суть одна: во-первых, это красиво. Ничего не бойся, ни о чём не жалей. Давай забудем обо всём — улыбнись, если было о чём.

Купить альбом можно здесь.

"Всё работает на нас": интервью с "Лемондэй"

фото: Дмитрий Бобкоу

— Вы музыку слушаете треками или альбомами? Юля: Треками. Женя: Ну да, скорее, треками. Но иногда, бывает, прикалывает, и можно слушать целый альбом. — Меня, помню, удивило, что вам нравится Pulp. Женя: Что тебя удивляет? — Не знаю, у вас более яростная, что ли, музыка. Женя: Ты просто, видимо, плохо знаешь этого человека. Юля: Pulp, наверно, единственная группа, которую я слушаю и она мне нравится по каким-то духовно-эстетическим соображениям, а не по музыке. Я когда иду в какой-нибудь толпе по улице и он мне там что-то в ухо шепчет, очень радуюсь, и у меня ощущение какого-то адского секрета, живого общения с человеком. Женя: А я вскрылась, когда прочитала текст "Common People", собственно, мне показалось, что это самый потрясающий текст песни. Юля: Это литература. Настоящая литература. Женя: А потом я немного в нём разочаровалась в Кокере. Мне кажется, он очень грязный. — "Common People" же в чём-то пересекается с тематикой ваших первых песен. Женя: Ну да, любовь и социальщина. — Есть ещё что-то такое, что вам нравится и этот выбор покажется со стороны неожиданным? Допустим, из поп-музыки. Юля: Это точно всё, на чём я выросла: во-первых, всё MTV Russia, когда оно у нас появилось. t.A.T.u, "Звери" с альбомом "Голод" — но мне кажется, этим не удивишь.  Женя: Я не могу названиями оперировать, но мне очень разная музыка нравится. — Вы ещё сказали, что брали какие-то настроения, когда писали альбом, чем-то таким вдохновлялись. Чем, к примеру? Юля: Там очень много всего. Я могу сказать из последнего, что я по трекам слушала — например, я прусь от Grasscut или Peter, Bjorn & John, но я не могу сказать, что у нас есть что-то похожее, это просто влияние. Через нас прошла куча всего за последние три года, альбом — это некая квинтэссенция. Женя: Я слушала Вагнера, когда мы записывали альбом. Мне кажется, это сильно повлияло. Юля: Вагнера у нас дофига, да. Антон: А я не слушал Вагнера. Женя: И это тоже помогло. Всё работает на нас. — А фильмы какие-нибудь? Юля: Ну как-то последние пару лет мы особо не смотрим ничего. Женя: Я сегодня вспоминала фильм ужасов советский, как его, мы сегодня вспоминали? Юля: Прикосновение.  Женя: Он очень крутой. В ванной почему-то вспомнилось. "Почему бы не упомянуть его в интервью?" — подумала я. — А вы же смотрели фильм про вас, "Пьющие игрушки"? Вам понравилось? Женя: Ну… Мне просто кажется, что нужно быть заядлым фанатом, чтобы досмотреть его до конца. Это утомительно немного. Юля: А мы можем сесть вечерком и как хоум-видео его смотреть. Женя: Вспомнить прошлое, всплакнуть. — Сейчас уже совсем по-другому всё? Женя: Конечно. Всё течёт, всё меняется. — А как вам вчерашний концерт в Москве? Женя: Прекрасно, удивительно, волшебно. Юля: Оке-е-ей. Женя: Не, мне правда понравилось. — То есть как обычно всё? Юля: Да нет, понятно, что питерские концерты отличаются от московских, здесь уже есть своя публика, которая приходит — и ты их уже знаешь. Есть свой звукорежиссер. — Мне почему-то кажется, что в Москве больше ходят, чем в Петербурге, и это не из-за численности. Юля: Там сложно подсчитать, потому что праздники были. Ну и мы очень редко в Москве бываем. Я бы не сказала, что больше, сегодня, думаю, нормально придёт. — Вам кто-нибудь нравится из русских групп, кроме тех, что входят в "Собор"? Женя: Мне кажется, если класть руку на сердце, то на самом деле… Я не могу сказать: нет, не нравится, просто группы, участвующие в "Соборе" мне действительно интересны. Shortparis, Электрофорез. Юля: Я боюсь, что нет, просто самые сильные концерты этого года, которые я посетила, были концерты этих двух групп, ничего не могу с собой поделать. Ещё Галя Чикис, думаю. Женя: Просто они действительно самые крутые. Юля: А остальное до нас не доходит; получается, мы только друзей слушаем. Но и не доходит до нас, наверно, потому что просто не подходит нам. — На концерте в поддержку Данилы Холодкова Юля пела акапельно народные песни и мне показалось, что на альбоме есть что-то похожее. Юля: Я думаю, это подсознательно. Я просто училась в музыкальной школе на отделении фольклора несколько лет. Стояла в задних рядах, поэтому я себя не причисляю к профессиональным исполнителям, я просто это люблю. Точнее, когда появился "Лемондэй", я полюбила уже всерьёз. — Значит, это у вас действительно есть? Юля: Да, мы не можем это отрицать. — Как вы вообще относитесь к своим лирическим героям? Женя: С любовью. — То есть не с жалостью какой-то? Женя: Нет, жалость — это слишком. Юля: Это словно ты отраженный. То есть с иронией, конечно, но и с любовью. — Мне ещё показалось, что вы на альбоме хотели как-то отразить энергию живых выступлений, то, как звучите вживую. Антон: В принципе, да. Они же не переделывались как-то особо, конечно, что-то менялось, но в основном нет. Юля: Просто стало понятно, что то, что ты придумал для живых концертов, оно ещё выгодней будет звучать в записи. То есть уже такая история началась, и это нормально — и поэтому запись альбома стала необходимой. — Вам много присылали денег на сведение после вашей просьбы? Юля: Не сказать, чтобы да, мы всё равно очень много платили из своих. Женя: Но вчерашний концерт ощутимую помощь принёс. — А альбом будет на дисках? Женя: Вообще, мы бы хотели. — Можно же теперь сделать сбор и на него. Юля: Посмотрим. Думаю, что сбор на диск я ещё не готова делать. То есть когда постоянно просишь — это тоже бесит, правда. Независимо от целей. — Почему у вас такая яркая обложка? И эти губы ещё. Юля: Мы очень долго искали обложку. И вот появилось это фото, которая сделала наша подруга Ксюша Галкина — песня "Ксюша", кстати, про неё. И мы за два дня решили, что оно как-то с диском перекликается, вроде как и диско, и вроде как пиздец. Женя: У нас это фото было уже давно и мы подумали: "ну, может сделать его обложкой?". Потом мы всё откладывали, думали, что будем искать картинку и в последний день решим всё-таки взять его. Так и вышло, но я поняла, что получилось гениально, я в неё просто влюбилась. — Мне показалось, что она в чём-то похожа на обложку "Голода" "Зверей", только без мужчины. Юля: Да, я увидела их обложку и подумала: "О, похоже, губы". Ну, это нормально.

Небо меняет цвет: "Мох", "Самолёт"

Лемондэй — Фаворит Альбом "Лемондэй" мы ждали долго — настолько, что об этом старается упомянуть каждый, кто о нём пишет. На "Фаворите" сплелись воедино поющие гитары и ревущие струны, бъющиеся бокалы и караоке-синтезаторы. Никакого вейва, который минимал, здесь нет и в помине, есть разве что нью и ноу — но этим всё не ограничивается. В документальном фильме о группе, "Пьющие игрушки", бóльшая часть происходит на домашней вечеринке, где с ноутбука ставится всё подряд: от Моби и Four Tet, The Beatles и System of a Down до Мистера Малого, Кирпичей и Барто. Несмотря на то, что к нынешнему состоянию группы фильм уже имеет отдаленное отношение, именно эта чехарда всего хорошо описывает сегодняшний "Лемондэй": ну да, они берут своё там, где видят своё. Главное же — песни. Это мощь, это та самая хтонь, это шум и ярость простых мелодий. Я не могу найти другую русскую группу, которая бы так работала со звуком, и, что важно, всеми силами отдалялась от лоу-фая. Эти песни попросту нестыдно напевать себе под нос, что редкость. Вершина "Фаворита", как по мне, новая версия "Музыки для мужика", ощущения от которой следующие: ты будто несёшься по автобану на огромной скорости, высунув голову в окно, по радио в этот момент играет "Комбинация" на всю громкость. И тебе хорошо. Ну а то, что песни старые — за три года у них получилось нисколько не потерять в актуальности. Вообще, "Фаворит" легко описывается названиями альбомов одного из любимых (по крайней мере, когда-то) коллективов "Лемондея": Это фрики и разъединения. Особый класс. Для него и для неё. Это хардкор. Мы любим жизнь. вБЕНЗИНЕестьОБЛАКА — в любой момент могу бросить Русский инструментальный хип-хоп видно издалека: раньше такие писали стихи, сейчас пишут текстá. Не знают, что рефлексия нон-стопом доводит до дна, поначалу сами сходили с ума, теперь других сводят с ума. Вот группа вБЕНЗИНЕестьОБЛАКА из города Москва. Их минусы стали "качать", увереннее стали слова, но от отсылок с цитатами уже стала болеть голова: я все их считал, правда, в целое сложишь едва. По сути, это не хип-хоп, это стиль спокен ворд, стихи под музыку, но не те, что льющийся в уши мёд. Им бы иначе, "будь спокоен, решителен, твёрд", но нет, их не унять, читают про постоянный гнёт. Их грустные тексты под вполне изобретательный бит как поток бессюжетный сознания о том, что на душе саднит. Сорят словом сочно и много, на сто используется русский язык, но сколько можно — хватает уже с головой мятущихся, бедных.  Впрочем, незачем мне попусту стенать: есть и предложение, и спрос; смысла нет кривиться да ругать, если понимаешь, что ты это перерос.

&amp;amp;amp;lt;a href="http://vbeo.bandcamp.com/track/--58" data-mce-href="http://vbeo.bandcamp.com/track/--58"&amp;amp;amp;gt;океан звука by вБЕНЗИНЕестьОБЛАКА&amp;amp;amp;lt;/a&amp;amp;amp;gt;

Valotihkuu — Palermo High Places Когда мы в прошлый раз писали про Valotihkuu, нам показалось, что он делает первые шаги в сторону полевых записей и спокойных альбомов, посвящённых природе; в каком-то смысле "Palermo High Places" этому соответствует, но всё же не совсем. Звуки природы на заднем плане, на первый выведены синтезаторы и ритм-машина. Казалось бы, не очень ново, но на этот раз всё сходится очень удачно, альбом так и тянет назвать концептуальным. О чём он? Конечно, об отдыхе на море — и да, это трансляция "Relax FM" для поколения коубов. Здесь нет ни тревог, ни сюрпризов, но здесь нет ни манерности вейпорвейва, ни излишней радости чиллвейва (хотя кому эти два сейчас нужны), только небо, только ветер, только радость. Пожалуй, сейчас, когда более-менее везде приходит пора всамделишного лета, такая музыка придётся как нельзя кстати. Стоит отметить, что относить "Palermo High Places" к категории расслабляющей музыки — и на этом остановиться — не стоит: это, вслед за "Roraima" Moa Pillar, исследование мест, в которых ты не был (правда, в этом случае мы не можем быть так уверены), но с точной передачей атмосферы этого места. Интересно, станут ли подобные "географические" альбомы новой тенденцией?

&amp;amp;lt;a href="http://valotihkuu.bandcamp.com/track/tidal-lights" data-mce-href="http://valotihkuu.bandcamp.com/track/tidal-lights"&amp;amp;gt;Tidal Lights by Valotihkuu&amp;amp;lt;/a&amp;amp;gt;

Xi Zhuang — Pillow Talk За азиатским псевдонимом скрывается Фёдор Веткалов и хотя сам он пишет, что он из Москвы, некоторые источники сообщают, что он из Петербурга, хм-хм. Презентация "Pillow Talk" состоялась в рамках одного из "электронных четвергов", проводимых "Ёлочными игрушками", и это совершенно не случайно. "ЁИ" сейчас двигается в сторону аналогового звучания — это выглядит крайне старомодно, но вместе с тем очаровательно, Xi Zhuang же сразу на этом поле работает — но инструментарий здесь не цель и даже не средство. Звук работает на создание настроения, ритм и мелодия вступа��т в противостояние, но в итоге сливаются в одно — подобным образом работали треки пионеров IDM. Вообще, "Pillow Talk" целиком построен на несоответствии слова и того, что за ним стоит: это что угодно, кроме сонных разговоров в кровати, скорее, это десять разрозненных историй большого города, воплощающих собой одну большую историю со сбивчивым и неровным ритмом повествования. Занятно, что один из трек��в, лучше всего воплощающий эту постоянную неразбериху городов воплощает трек "Деревенский мальчик". И, конечно же, лучшие треки здесь — с восточными мотивами; прозвище обязывает.

&amp;lt;a href="http://tastesdiffer.bandcamp.com/track/enx-2" data-mce-href="http://tastesdiffer.bandcamp.com/track/enx-2"&amp;gt;Enx by Xi Zhuang&amp;lt;/a&amp;gt;

иллинойз — для никого Однажды я попал на концерт "иллинойз" и почему-то больше всего мне запомнилось довольно вольное обращение вокалистки Саши Филлиповой с микрофонами — они с легкостью падали вниз, ломались, иногда голос не было слышно вовсе. Почему-то в памяти также сохранился момент, когда микрофон попал в кого-то из зрителей, но было ли это на концерте нижегородцев или же нет, уже и не вспомнить, так что подобное воспоминание опустим. Как вы уже догадались, именно через эту историю я хочу показать непосредственность, какую-то в хорошем смысле слова дикость группы — но их новый альбом будет моим словам противоречить, непосредственности там, кажется, уже нет. "для никого" — это очень неровный альбом, где вещи, в которых необузданность соседствует с красотой, идут рука об руку с теми, что хочется назвать "вымученными". Иными словами, то густо, то пусто; все песни идут в единой стилистике, что-то вроде смеси "АукцЫона", Deerhoof и какого-нибудь ВИА, но иногда праздник непослушания срабатывает, а иногда — нет (после первого прослушивания мне и вовсе показалось, что лучший трек здесь идёт бонусом, да и то если бы он был инструментальным). Отгоняю от себя мысль упомянуть известную фразу ��ро яхту, скажу лишь, что бывают случаи, когда из среднего альбома можно сделать самому великолепный ЕР — скорее всего, я так и поступлю. люмены — немыслимо/нестерпимо О новом альбоме группе "люмены" молчит даже официальная страница группы "В контакте", постараемся исправить ситуацию. Предыдущий их альбом вышел — страшно подумать — 10 лет назад, и это та самая ситуация, когда этих самых лет будто и не было, настолько логично пластинка продолжает линию прошлого "обыкновенно". Обыкновенно — это, конечно, лукавство, такую музыку здесь практически никто не играет, кроме, разве что, "Весны на улице Карла Юхана", но и те находятся в подвешенном состоянии. Эта музыка словно пришла к нам из 90-х, сделана по заветам Stereolab, Broadcast и Pram, и у которой нет никакой тяги к экспериментам — одним словом, у этой музыки лёгкое дыхание. Главная проблема альбома сравнима с той, что появляется при поедании сладкой ваты — в небольших дозах кажется, что лучше этого не может быть просто ничего, а в целом же несколько устаёшь. К тому же, когда один из треков, где бесконечно повторяется "как перестать беспокоиться и начать жить" заставляет думать, что "немыслимо/нестерпимо" и есть такое антистрессовое пособие, а это на самом деле ещё ни один альбом не красило. Дозировку и правда лучше сделать небольшой; впрочем, читатель может со мной и не согласиться — а от переедания сладким очень редко случается что-то плохое.

<a href="http://lumeny.bandcamp.com/track/--3" data-mce-href="http://lumeny.bandcamp.com/track/--3">время, лети by люмены</a>

Смерти нет, привет: Sonic Death, "1st blood"

<a href="http://sonicdeathwhatever.bandcamp.com/album/1st-blood" data-mce-href="http://sonicdeathwhatever.bandcamp.com/album/1st-blood">1st blood by SONIC DEATH</a>

О, фак. Глава вторая. Группа из двух слов. Семьдесят букв "А" капслоком. Правдивое первое впечатление. На смену Рембо приходит Рембо. Стало проще. Тут все очень просто. Suicide. Минимал-вейв. My Bloody Valentine. Немецкая электроника семидесятых. The Jesus & Mary Chain. Ду-воп. Рок как техно. Гипноз. Репетитивность. Гараж. Сырость. Веселье. Паранойя. Успех. Это не Nevermind. Но на голову выше всех нынешних. Бесконечность на графитовом фоне. Пляска сонного мальчика. Диалог из Фасбиндера. Лев Толстой. А ещё Иисус. Всё ещё выпендриваются. Смерть героя в конце. Достаточно грустный был сон. Предсмертный бред комдива. Статика. Анемичность. Избавление от эмоций. Вживую живее. Осязание концепта. Вслед за "Вампиром" — Бэтмен. Монотонность. Упорство. Цельность. Не стоят на месте. Хотя это не заметно. Теперь всё по-настоящему. Как иначе? Иллюзия единого героя. Ну да. Ну фиг знает. ХЗ. ОК. Живые барабаны как драм-машина. Звук затвора. Никакой эмиграции. Только короткие поездки за рубеж. Осознание важности. О господи. Отстутствие взросления. Внутренняя война одного человека. Боль — это любовь. Песни окраин. Знакомо. Даже слишком. Вечный кукиш в кармане. Обязан иметь дома ружьё. Будет кровь. Мы оба это не придумали. Отстранение. Остранение. Без тормозов и конец света. Манифест без манифеста. Слишком много лишних слов. Но не в песнях. Пригородные страхи и сомнения. Первобытность. Нет. Это про The Knife. Север и галлюциногены. Никотин и алкоголь. Вокруг шум. Пусть так. Очищение через страдание. Прыг. Скок. Путешествие в никуда. Обычное сейчас дело. Лишенный всякой надежды. Теперь это можно слушать. Электричество смотрит мне в лицо. Что ты чувствуешь? Мощь. И тяжесть. Это хорошо. Мы — шестнадцатилетние малолетки. Мы не меломаны. Их не существует. Мы прекрасно понимаем такую ерунду.*

Печаль моя светла: "Ты не печалься" Майи Кристалинской

Женский голос успокаивает. Возможно, механизированный голос не напоминает лётчикам и космонавтам о доме, как планировалось, но, тем не менее, так сейчас заведено — и даже GPS-навигатор чаще всего призывает повернуть налево именно тем самым голосом, знакомым и в то же время ни разу в жизни не услышанным. Возможно, именно поэтому песню, схожую по сюжету с хрестоматийным "я, конечно, вернусь" Высоцкого — то есть песню от лица мужчины — доверили петь именно Кристалинской. Её голос всегда успокаивающ, он убеждает: "всё будет хорошо". В другой своей песне, "Не спеши", Майя Владимировна и вовсе переходит от уговоров к просьбе, которую нельзя не выполнить. Однако здесь мы слышим только несколько скупые слова перед расставанием — по убеждению самого героя, недолгим, недолгим настолько, что сразу после ухода можно выходить ему навстречу. Тема встреч (неизменно коротких) и расставаний вообще является одной из главных для Кристалинской (тут можно вспомнить и нетленную "Нежность", и "Я тебя подожду", и "Ты сейчас далеко", и, если говорить о встречах, "Возможно"), и кому, как не ей было спеть о проводах и в этот раз. В фильме "Большая руда", где "Ты не печалься" звучит на вступительных титрах, главный герой словно воплощает собой правила жизни, представленные в строках "привыкай быть одиночкой, для других только оболочка" — он всегда один и нет ему нигде места, кроме как в труде; работа изгоняет из него все неуютные мысли. Таким образом, это ещё и обращение к самому себе, не то что бы самоубеждение, но скорее напоминание о том, что сдаваться и падать духом не стоит. Тем не менее, в наше восприятие песен всегда вклинивается ещё и наш собственный контекст, мироощущение на момент первого прослушивания. Так вышло, что впервые я услышал песню в подростковый период, тот самый, который тебе самому кажется минутой жизни трудной — и могу сказать, что "Ты не печалься" производит на меня теперь впечатление прямо противоположное. Для меня это песня именно что о самоубеждении, о том, что скорая встреча и правда состоится — вы знаете такие моменты, когда встреча становится последней, но вы либо не хотите об этом думать, либо ещё не знаете. Ничего не было и никогда не будет, случайных встреч не суждено — душераздирающая, в общем-то песня, и успокаивающий голос действует не так, как планировалось. Такой теории только помогает внезапное соло на аккордеоне — который звучит у молодого Таривердиева сродни органу, которым он занялся вплотную только полтора десятилетия спустя.  Интересно, что песен, которые могут даже ненароком так воздействовать на человека, сейчас практически нет; за период конца нулевых-начала десятых в русской музыке можно найти только две песни, берущие за живое, и что ещё интересней, повествуют они об обыденности жизни и каждодневной рутине, в которую засосало всех нас — это "Снова и снова" группы "Дети Picasso" и "Каждый день" Муджуса. Здесь можно было бы пуститься в рассуждения о разнице тем тогда и сейчас, но на этом останавливаться не стоит. Скорее нужно сказать о том, что сейчас интерес к Кристалинской становится всё больше и больше. "4 Позиции Бруно" сэмплируют её "Вальс о вальсе", "Сансара" изящно цитирует песню "У тебя такие глаза", любой красивый женский голос, звучащий не по-нынешнему, сравнивают именно с ней, всё те же "Глаза" многие включают в списки любимых. "Ты не печалься", кстати, перепела группа "Фабрика" — и в их версии нет как раз ничего потустороннего и не того; есть мысль, что Кристалинская звучит не так, как остальные, иначе — и поэтому её манеру не перевести на язык современности. Что бы там я ни думал, это песня-утопия: о тех краях, где сосны на морском берегу и солнце исправно встаёт над линией горизонта. Всё нормально. Каждый день.

Тронь и заискрит: дебютный ЕР Томного Принца

Foggy Youth представляет премьеру дебютного EP киевского музыканта Томного Принца, "Недотрога".

Скачать альбом можно здесь.

Следить за ТП можно тут и тут.

Механистическая картина мира: Никита Прокопьев, "Механизмы"

Аксинья Домео Интересно. Мне кажется, есть вещи, которые Прокофьев очень хорошо чувствует: есть вещи, под которые текст попадает очень здорово, в частности, последняя, "я буду слышать, как гремят сумасшедшие в столовой" и так далее, вот там — идеально, а есть вещи где (пауза) нет. В "Вот прошла трудовая неделя", мне кажется, можно было сделать яростнее музыку, исходный текст агрессивней. Но это точно лучше, чем мелодекламация. Музыка и поэзия — это всё одно, и здесь видно это соединение. При этом у альбома нет сверхидеи, и это не очень хорошо. Мне очень понравились "Архангелы". Там присутствует какое-то ощущение, что в отдалении есть ещё что-то, некая музыка. Как мы сейчас разговариваем и рядом с нами идёт другой разговор — и он тоже важен; такое чувство, что без того разговора этот не состоялся бы, был бы иным. Ещё "Отойди от костра", где как раз есть то, чего не было в "Трудовой неделе". Кроме того, я услышала здесь мотивы "Гражданской обороны". В целом же — очень-очень здорово. Было бы хорошо, если бы такого было побольше. Мне нравится сама идея подобного объединения. Алексей Куликов Какие-то проблески здесь, конечно, есть. Мне не понравилось что, как мне кажется, это достаточно примитивно сделано, не лоу-файно, а именно примитивно. Очень много отсылок, мне кажется, стилистических к группе "АукцЫон" — старому-старому, простенькому, первым альбомам, — к "Гражданской обороне" и вот, как ни странно, к первому альбому группы "Сплин" — будто сейчас 94-й год и вот эта запись появляется. Такой русский рок, без всяких заморочек, без ярлыков. Он основан на гитарной музыке, русскоязычные тексты, тем более, что основанные на стихах. Есть песня "До последнего драться", которую я отчётливо представляю в исполении Стаса Барецкого, не знаю, почему. Стихи мне не понравились. Не знаю, я ничего не понял. То есть, конечно, есть что-то на поверхности, про Россию, но большая часть из них вызывает у меня неприятные ощущения, они просто кажутся набором каких-то образов, которые слеплены во что-то, теряющее свою цельность. Содержание и тем более то, как это подано, вызывает у меня отторжение. Мне понравилось только что-то про невидимого Бога, неплохое стихотворение, самобытное. Музыка, конечно, дурацкая. Это стихи современных поэтов — тут даже сложно что-то добавить, это само за себя говорит. Музыка мне всё же нравится более сложная, более продуманная. Дело не в звуке, просто есть ощущение того, что это сделано на коленке, дома, быстро что-то придумал и спел. Как получилось. Николай Лупанов Вполне слушабельно и приятно; что касается попаданий "текст/музыка", тут всё распределилось пятьдесят на пятьдесят. По большей части это похоже на песни, иногда создаётся впечатление насилия над текстом, иногда — над музыкой, но в целом альбом удивительно-привлекательный. Такие песни, как "Мы придём", "Олег Кошевой", "Экспромт" и "Вот прошла" и вовсе тянут на настоящие шлягеры. Приятно радует мелодика песен, точнее — их аранжировки. Мне, признаться, не особо нравится определение "новая искренность" и всё, что около него, и ощущается, что Прокопьеву тоже — и здесь чувствуется некая ирония над этой самой "искренностью" и самоирония. Здесь нет прорыва, но есть очень уверенный подход к песням. Вкупе с тем, что за основы взяты стихи, вызывает некоторое удивление. Чем-то похоже на Ариэля Пинка; не сказал бы, что похоже, но здесь та же плоскость по шероховатости.

MIDI. Едим дома: дебютный альбом "Инструмент Рука"

<a href="http://instrumentruka.bandcamp.com/album/-" data-mce-href="http://instrumentruka.bandcamp.com/album/-">Вегетарианство by Инструмент Рука</a>

Я опасаюсь стать известным и поэтому пока не хотел бы раскрывать своё имя и место проживания. Мне кажется, Марк Чемпэн не смог бы убить Джона Леннона, если бы не знал его имени и адреса. Концептуальный ли это альбом? Я не сильно разбираюсь в музыкальной терминологии, только недавно научился отличать LP от EP. Сомневаюсь, что могут быть концептуальные инструментальные альбомы, где идея передается без слов. Для меня это нонсенс. Я вегетарианец, и с недавних времён веган. Названия треков, конечно, содержат долю иронии, но то, что я немного похудел и то, что тофу безвкусный — это правда. К тому же, я не мог не сделать ссылку на нашего флагмана из области кино — фильм "Земляне". На альбом вдохновили мои девушка и подруга, которые превзошли меня по вегетарианской активности — они собирались вешать листовки с изображениями убитых животных, но я подумал, что это не будет эффективным, и решил написать об этом альбом. Последняя песня задумывалась как spoken word, где я читал бы наш "катехизис", но от затеи пришлось отказаться: я понял, что все и так знают о плюсах и минусах вегетарианства. Я собираюсь петь в дальнейшем — на днях куплю микрофон. У меня нет любимых саундтреков, но в дорожке к игре Sword & Sworcery есть несколько хороших песен. Если бы "Вегетарианством" можно было что-то озвучить, то он бы сопровождал мультфильм про животных. По-моему, восьмая песня подходит под фильм о цирке, например, сцене с обезьяной, которая плохо жонглирует. Само мультяшное звучание появилось благодаря простым патчам в моем DAW, и неуклюжести, с которой я играю на миди-клавиатуре; я учился в музыкальной школе, но играю всё же плохо. Любимый мой мультфильм, да и просто любимый фильм — Бесподобный Мистер Фокс. Лучше нельзя снять. Metronomy я на самом деле практически не слушаю (музыкант сравнил свои первые треки с ранними Metronomy — FY), хотя у вокалиста красивый голос и мелодии у них нестандартные. За последние полгода больше всего понравился "Bromst" Дэна Дикона, у Foxygen оба альбома хорошенькие, ну и одноимённый альбом Hospitality.  Что до названия, то оно возникло так: я что-то читал в Adobe Reader, и, наткнувшись на сочетание "Hand Tool", понял, что не видел на свете ничего более нелепого.

Следить за "Инструмент Рука" можно здесь и здесь.

Огонь, иди со мной: премьера новой песни Томного Принца

Скачать "Мало огня" можно здесь.

Следить за Томным Принцем можно тут.

Со мной моя столица: новый альбом Ritmika

Послушать и купить альбом можно тут.

Весна на улице: женские песни

В международный женский день мы попросили женщин (как занимающихся музыкой, так и связанных с ней) выбрать песни, которые можно назвать “женскими”, а также кратко прокомментировать свой выбор. Из этого получился небольшой праздничный плейлист; поздравляем! Надежда Грицкевич, moremoney: Елена Камбурова — Разлука Это одна из немногих песен, на которую реагирует мой женскометр. В ней есть всё, что составляет жизнь русской женщины — слёзы, болото, мгла, кнут и кони. Галя Чикис Наталья Ветлицкая — Душа Волшебная песня, самая женственная и неувядающая, по крайней мере, из русской музыки 90-х, хоть и написал её мужчина — Дмитрий Маликов. Наталья — настоящая красавица эстрады той эпохи. Забавно, что у нас дома три эксперта разного возраста и пола независимо друг от друга сделали одинаковый выбор. Всех с Весной!

Катя Шилоносова, Glintshake: Майя Кристалинская — У Тебя Такие Глаза Одна из самых красивых и потусторонних песен на советской эстраде. Наталья Зайцева, журнал “Русский Репортер”: Nina Simone — Ain’t Got No/I Got Life Эту песню я считаю “самой женской”, потому что в ней женщина поет о себе и только о себе. Что, на самом деле, редкость: чаще героем “женской песни” становится мужчина. Вообще, женщину с детства учат отстраивать себя от мужчины: ждать принца, эльфа, алых парусов. Поэтому и песни женщин — не о себе, а о мужчинах. Всё какие-то романтических истории, страдания, влюбленности. Мне нравится, что в этой песне традиционная схема ломается, и женщина поет о себе и только о себе. Слово “я” здесь звучит, наверное, рекордное количество раз — особенно для женской песни. Примечательно, что Нина Симон перечисляет тут все части тела наряду со свободой и жизнью: часто женщине не принадлежит даже свое собственное тело. Если честно, оно ей вообще редко принадлежит полностью. Если коротко, то это такой гимн утверждения женщины как субъекта. И лекарство от замороченности на том, чего от тебя хотят другие. Оксана Аникина, Magnetic Poetry: Kim Wilde — Cambodia Очень душевная песня про женскую долю. Она любила его, а он пропал из виду, но она продолжала верить, что вновь его обретет. Андра, 2muchachos: Lisbonne — Wild At Heart Мне кажется, что для девичьих ушей подходит группа Lisbonne: эта нежная девушка выпустила прекрасный сингл на моём любимом лейбле beko. Самая милая её композиция — Wild At Heart, она растопит даже самые дикие девичьи сердца. Для большего эффекта стоит посмотреть видео.

. Таня Симакова, паблик “Сапоги старшей сестры”: Pevitsa Poreva — Pure water bullshit Ой, вообще я за гендерное равноправие. А песня — вот.

&amp;amp;amp;amp;amp;amp;amp;amp;amp;amp;amp;amp;lt;a href=”http://poreva.bandcamp.com/track/pure-water-bullshit-2” data-mce-href=”http://poreva.bandcamp.com/track/pure-water-bullshit-2”&amp;amp;amp;amp;amp;amp;amp;amp;amp;amp;amp;amp;gt;Pure water bullshit by Pevitsa Poreva&amp;amp;amp;amp;amp;amp;amp;amp;amp;amp;amp;amp;lt;/a&amp;amp;amp;amp;amp;amp;amp;amp;amp;amp;amp;amp;gt;

Кира Вайнштейн, Kira Lao: Алла Пугачева — Приезжай В прошлом году в Москву приезжали Eleonora Rosenholm и Ville Leinonen c лейбла Fonal. И я была поражена тем, что финны реально фанатеют от нашей Аллы Пугачевой, они мне сами в этом признались, когда мы болтали после концерта. И в самом деле, если хорошо прислушаться, то это слышно в их музыке. И это открытие меня настолько впечатлило, что я решила переслушать ее раннее творчество, в частности, песни, которые звучат в кинофильме «Женщина, которая поет». До сих пор в голове не укладывается, что когда-то примадонна пила пиво с Башлачевым и вообще была очень развязанной особой, а потом скатилась до «Мадам Брошкиной».

Настя Вакуум: Mazzy Star — Halah Я вообще не очень люблю женщин, но и не ненавижу их, так же как и детей; хотя волею судьбы отношусь, пожалуй, и к тем, и другим: порою неосознанно, но честно исполняя странные их обычаи, веками плавающие слепо где-то в глубине той темноватой влажной вещи, именующейся подсознанием. Прощения достойны только красивые девочки, например вокалистка Mazzy Star.

Аня Куц, Love Cult: Янка — Печаль моя светла

Песни с окраины: новые треки Sonic Death

"Дайте, пожалуйста, бинт. У нас кровь" — просит со сцены Арсений Морозов. Их новый барабанщик, Даниил (об этом позже), невероятным образом порезался; кто-то вспоминает о том, что в 92 с Ларсом Ульрихом на концерте произошла история и похуже. "Кровь" — вообще основополагающее слово для первой, премьерной, части концерта Sonic Death: их новые песни — это переход к ожесточенному реализму; как поёт группа Ifwe, стало меньше романтики. Спальные районы, по которым бродил лирический герой Арсения, превратился в полосу выживания, а главными героями стали наркоманы, шлюхи и прочие маргиналы. Он поёт "мой дом заминирован", "тебе помогут ножи и кастеты", поёт о том, что счастье — это что-то недостижимое, да и вообще — песни здесь очевидным образом (иногда совсем, как в строчках "Эй, Джо, бери ружьё") напоминают о максиме "всего два выхода для честных ребят". Даже звук губной гармошки здесь напоминает о трубах Апокалипсиса (и недаром конец света поминается в одной из песен). На этот раз группа стала трио: барабанщик Никита взялся за бас, новый участник, Даниил, стучит еще ожесточеннее и неистовей, сражает же это просто наповал. Самой очевидной ассоциацией была бы Nirvana, но в SD куда больше гаража и стоунера, чем гранжа, да и Арсений сейчас куда больше похож на Ариэля Пинка, чем на Кобейна. Поразительное дело: в новых песнях полно отчаяния, отчего в старых становятся гораздо заметней строки об одиночестве и отсутствии будущего, но группа часто улыбается, чего раньше особо не замечалось, да и экспериментам не чужда — перед "Уу-у-у" барабанщику пришлось объяснять, как именно играть песню. Кажется, именно сейчас Арсений нашел для себя нужное место — и благодаря этому концерт был именно таким. Очень не хочется разбрасываться громкими словами, но концерт хочется назвать "эпохальным" — на твоих глазах рождается что-то новое, по крайней мере, это точно можно назвать вехой в истории группы. Толпа исступленно совершает движения в танце, будущего, прошлого, нет ничего, только здесь и сейчас. Я не знаю, что происходило на первых концертах альтернативных групп в клубе "Там-Там", но надеюсь, что атмосфера там была похожей: когда тебе больше ничего не нужно, кроме происходящего вокруг. В какой-то момент у Арсения порвалась струна и он невозмутимо закончил концерт и без неё — кажется, похожее ощущение было и по ту сторону сцены. После концерта мне напомнили о том, что альбом Padla Bear Outfit, не вышедший из-за их распада, планировался как личный "Nevermind" Арсения — и, возможно, его новые более социальные песни послужат основой для этого большого альбома (если, конечно, с группой ничего не произойдет). Его песни теперь — не только для новых романтиков, но и для тех, кому уже есть, что терять, откуда вырываться и чего добиваться. Как поёт Арсений в новой песне, каждый, кто когда-нибудь прыгал по льду, должен понимать эту ерунду.

Забытое старое №1: Helter Skelter

&amp;amp;amp;amp;lt;a href="http://helterskelter.bandcamp.com/album/anely" data-mce-href="http://helterskelter.bandcamp.com/album/anely"&amp;amp;amp;amp;gt;Anely by Helter Skelter&amp;amp;amp;amp;lt;/a&amp;amp;amp;amp;gt;

Калуга. Начало девяностых. Английский. Знакомое название. Опрятные молодые люди. Гитара, бас, барабан. Ожидать можно чего угодно. На деле это вовсе не колхозная метафизика или городской сыр-бор. Тут нет поздней восьмидесятнической тоски, пьяной агрессии девяностых или эпических пророчеств нулевых: всё очень чисто. Кажется, что Helter Skelter дышат семидесятыми: та же пространственная неоднородность, свойственная прог-движению того периода, близкие семидесятничеству медитативность и гитарная космогония. В то же время, группа стремится собрать как можно больше слоев и охотно заглядывает на территории пост-панка, неразборчивой альтернативы и химерного лоу-фая: в результате получается так, как будто подвижные вещи New Order лишили синтезаторов, а Sonic Youth и Beat Happening придавили прессом и оставили на чердаке бряцать холодным оружием. Важно: у Helter Skelter нет чего-либо "русского". Прохладный мажор, приземленный шугейз и колючие, словно бессознательные тексты. Ни про кого. Не про нас с вами. К слову, о словах: герой песен Helter Skelter не склонен рефлексировать в принципе. Поймать непонятное ощущение, найти ему место среди других известных и после оформить совершенное, "остановимое", мгновение — это пожалуйста: "опускаются в землю глаза, по всей вероятности, будет гроза". Калужская группа — очень одинокое даже для нашей андеграунд-сцены явление. И дело вовсе не в повышенной космополитичности, тут совсем другая проблематика: невозможно прочувствовать и определить, когда музыканты думают, а когда — просто играют. Как часто бывает в таких случаях, группа по неизвестным причинам распалась в 96 году, оставив после себя всего два альбома. Для группы, воспевавшей мгновения, а не историю, это был логичный конец. Впрочем, страница группы сообщает "мы снова в деле" — что-то ещё будет.

<a href="http://helterskelter.bandcamp.com/album/utopia" data-mce-href="http://helterskelter.bandcamp.com/album/utopia">Utopia by Helter Skelter</a>

Helter Skelter на BandCamp — тут.

Helter Skelter в фейсбуке — здесь.